Лабиринт Сумерек - Анна Клименко

А жрица, словно почувствовав на себе взгляд Лан-Ара, обернулась к нему:

– Меня зовут Нитар-Лисс.

Целый смерч мыслей закружился в голове ийлура в ответ на эти простые слова. Он был жив, не погиб на жертвенном алтаре – по какой-то причине его пощадили, перерезав горло ни в чем не повинному храмовому стражу. Он был сперва без чувств, а затем болен – и его не бросили, а принесли в гостиницу и выходили. Лан-Ар вдруг представил, что эта удивительно красивая и страшная женщина просиживала над ним ночами, и ее руки – белые, совершенной формы, прикасались к его телу…

– Похоже, у тебя снова жар, – спокойно заметила она, – я-то думала, уже все позади.

– Н-нет… – Он едва расслышал собственный шепот. – Мне… уже лучше.

– Значит, сегодня же выезжаем, – тем же тоном сказала Нитар-Лисс, – нам предстоит долгий путь.

– Нам?!!

– Нам. – Она одарила его прохладной улыбкой. – Только сперва ты ответишь мне на один простой вопрос. Откуда у тебя этот рисунок?

Лан-Ар недоуменно посмотрел на нее. Нитар-Лисс нетерпеливо хрустнула пальцами, прошлась по комнате, шелестя платьем по полу.

– Не притворяйся. Татуировка у тебя на груди. Я видела нечто подобное раньше, но только однажды.

– …зачем это, хозяин?

– Терпи. Если будешь орать, заткну тебе рот.

Посвященный Ин-Шатур старательно переносил рисунок с глиняной таблички, найденной в Черных песках, на кожу своего раба.

– И вообще не твоего ума дело, – хмуро добавил ийлур, – если кому в Храме скажешь, убью.

Лан-Ар молчал. Только сжимал зубы и глотал набегающие вдруг слезы, когда боль становилась особенно едкой.

– А позже мы с тобой отправимся к Сумеречному хребту, – сказал Ин-Шатур. От напряженной работы он раскраснелся, как свекла, но в голубых глазах светилось торжество победителя. – После того, как я найду ключ к вратам.

– Я не понимаю, хозяин.

– А тебе и не нужно понимать.

Посвященный, закончив работу, схватил глиняную табличку и разбил ее о стену.

Лан-Ар вдруг ощутил себя круглым дураком. Побери их Шейнира – и хозяина и эту ийлуру… Выходит, все это время с ним играли, затягивая в опасное плетение чужих интриг.

– Мне ее сделал хозяин, – выдавил он, не глядя в черные глазищи Нитар-Лисс.

– А! Посвященный Ин-Шатур?

С каждой минутой разговор становился все интереснее. Жрица из Темного Храма, оказывается, хорошо знала посвященного из Храма Фэнтара?

– Я знала его, – подтвердила Нитар-Лисс так и не высказанное предположение Лан-Ара, – более того, именно с ним я должна была отправиться в путешествие. Но Ин-Шатур не явился в назначенное место, из чего я делаю вывод, что с ним что-то случилось. А потом я еще и встречаю раба Ин-Шатура, сбежавшего из Храма… Спасибо Претемной Матери, указала на тебя…

Она замолчала и пристально посмотрела на распростертого на койке и все еще привязанного ийлура. Посмотрела так, что у Лан-Ара мороз побежал по коже; ибо в черных глазах темной он увидел отражение подземелий Храма Шейниры – и жертвы, жертвы… Принимая эту кровь, даруй нам силу, Мать всех синхов.

– Его убили, – хрипло прошептал Лан-Ар, – посвященный Ин-Шатур мертв.

А сам вдруг вспомнил аккуратный, точный разрез на горле хозяина и то, что сделала эта ийлура с молодой элеаной и кэльчу.

«Не твоих ли рук это дело?» – мелькнула мысль.

Лан-Ар тут же задавил ее, словно только взошедший росток. Не приведи Покровитель, эта женщина умеет читать мысли. Тогда малейшее подозрение – и все. Не миновать жертвенного ножа.

Нитар-Лисс помолчала. Кажется, она даже немного растерялась от такой новости или сделала вид. Во взгляде на крошечную долю мгновения скользнули и страх, и сомнение, и растерянность… И в тот краткий миг ийлура стала похожа на маленькую перепуганную девочку, которую нужно было защищать и ограждать от всех опасностей Эртинойса…

«Что она со мной делает?» – Лан-Ар обреченно прикрыл глаза.

Нитар-Лисс была опасной. Более того – она была темной, предавшей своего Отца-Покровителя. Но Лан-Ару так и хотелось взять ее за руку, пообещать, что все как-нибудь наладится и что ради нее он, раб Храма, готов идти хоть на край мира.

«Обереги меня от теней Шейниры», – с замиранием сердца подумал ийлур, взывая к своему богу. Фэнтар промолчал, предоставляя ему возможность решать самому.

…Нитар-Лисс быстро взяла себя в руки.

– А кто мог желать его гибели? – спокойно поинтересовалась она. – Ты часом не знаешь? Может быть, что-то взяли из его вещей?

– Не знаю. – Лан-Ар не мог отвести взгляда от ее отягощенных перстнями пальцев. – Я увидел тело посвященного, испугался и убежал. Но убийца что-то искал в келье, все было вверх дном.

На правой руке темной жрицы сиял новенький серебряный браслет, и Лан-Ар подумал, что, наверное, именно его принес ей кэльчу. Украшение было необычным – плотно облегало запястье и плетением кружева вперемешку с блестящими чешуйками спускалось до самых пальцев, прикрывая тыльную сторону ладони.

Ийлура, поймав его взгляд, коснулась украшения:

– Красиво, а? Надеюсь, оно стоит того золота, что я отдала хитрецу ювелиру. Ну а что до твоего бегства… Пожалуй, ты правильно поступил. Тот, кто разделался с Ин-Шатуром, мог вернуться и за тобой.

И тут Лан-Ара словно сама Шейнира в бок толкнула.

– Госпожа… Я могу спросить?

Тонкая, с капризным изломом бровь приподнялась. И, расценив молчание темной жрицы как согласие, Лан-Ар задал вопрос:

– Мой хозяин говорил о том, что ему нужно найти ключ к вратам. Это… связано с изображением, которое он сделал на моем теле?

– Странно, что хозяин вообще говорил тебе об этом, – буркнула Нитар-Лисс и покачала головой.

А Лан-Ар подумал, что темно-синий цвет чудо как идет к ее белой коже и огненно-красным волосам.

– На твоем теле – карта, – сказала она, – а у меня есть ключ к вратам. Вот почему мы должны были идти вместе, я и посвященный Ин-Шатур. Теперь его не стало, значит, со мной отправишься ты. И больше пока ни о чем не спрашивай, клянусь ее Претемным величеством, я боюсь спугнуть удачу.

…Они покинули Альдохьен тихими вечерними сумерками. До этого, невзирая на вялое сопротивление Лан-Ара, Нитар-Лисс распорядилась устроить ему горячую ванну («от тебя смердит, как от больного щера»), отправила мальчишку за одеждой («терпеть не могу оборванцев»), а последнего своего стража за приличным, по ее словам, оружием («нам предстоит долгое и опасное путешествие»). И пока Лан-Ар прятался от нее в деревянной бадье с мыльной водой, Нитар-Лисс преспокойно расхаживала взад-вперед по комнате, заложив руки за спину и о чем-то напряженно размышляя.