Бледная Холера - Иоанна Хмелевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, на Желязной все это мероприятие заняло какое-то время, а оттуда я прямо домой. Юрек меня и отвез. Я опять на часы то и дело смотрел, ведь меня пани Иоанна ждала. Семь уже было. Так что меня все видели. Постойте, я не понимаю, как он в квартире-то оказался? Ведь мы вместе с ним вышли. И чем это его так?
— Вашим кварцем, — буркнула я.
— Что?!
— Вашим розовым кварцем в форме лошади. Прямо в темечко.
У пана Теодора отнялся язык. Гурский воспользовался паузой, покопался в своих записях, что-то сопоставил, подсчитал и мрачно воззрился на меня:
— Когда вы вошли, он еще не остыл?
— Остыть-то остыл. Но не окоченел. Как пиво из холодильника, а не как рыба из морозилки. Я не щупаю покойников с утра до вечера, но живым он мне не показался. Иначе я просто вызвала бы «скорую».
— Даже зная, кто он такой?
— А какая разница. Для «скорой» все равны.
— Ну да... Но, как показывает температура тела... Во сколько вы появились?
— В шесть. Ровно в восемнадцать ноль-ноль. Минуту я простояла у дверей. Пока звонила, пока искала ключи...
— Плохо дело. Он умер примерно за час до того. Так что у пана Бучинского алиби нет. Если никто не видел, как они вместе выходили...
Вот зараза. Насколько я знаю жизнь, свидетелей, разумеется, не найдется. Значит, пан Теодор, этот ангел во плоти, будет главным подозреваемым. Я бы и сама его заподозрила, если бы не кварц в качестве орудия преступления. Хорошо еще, что пан Теодор поехал на такси.
Так привычка сослужила пану Теодору добрую службу. Если он куда-то торопился, то почти никогда не садился за руль собственной машины. Он из тех, кто то и дело впадает в рассеянность, умудряется заблудиться в трех соснах и прибыть в назначенное место с безобразным опозданием. От часа до пяти. У таксиста хоть часы под носом. Может пригодиться, хотя тут уже не часы важны — минуты...
— Мне необходимо знать, как обстояло дело с ключами от квартиры и какова цель вашего визита, — сказал Роберт Гурский со вздохом. — Насколько я понимаю, вы договорились заранее?
— Договорились, — подтвердила я, пихая пана Теодора под ребра, чтобы вывести из ступора. -— Хотели обсудить, на каких лошадок поставим в ближайшее воскресенье. Ведь уже конец сезона, и заездов осталось не так уж много. Мы бываем на скачках — господин Бучинский чаще, я реже, но руку держу на пульсе. Так что мы оба прекрасно знаем, сколь много нагадил в этой сфере покойный пан министр, чтоб ему из ада носа не высунуть, упокой, Господи, его душу. Надеюсь, уже никто не в состоянии его оживить.
— Ну хорошо. А ключи?
— Я приезжала к пану Теодору позавчера...
Стоп. И за каким, интересно, чертом меня сюда принесло?! Ведь правду Гурскому говорить нельзя, еще неизвестно, как он ей воспользуется... Ага, ясно!
— ...завезла программу заездов и договорилась о сегодняшней встрече. Он сказал, что может опоздать, и дал мне запасные ключи.
Тут в дверь кабинета постучал подчиненный Гурского. Не так давно сам Гурский был в тех же чинах. Боже, как все-таки время летит!
— Под телом лежало, — негромко произнес молодой полицейский, передавая Гурскому листок бумаги. — Отпечатки уже сняли. Здесь был кто-то еще. Полно окурков, от трех сортов сигарет. На некоторых следы помады. Точнее говоря, на трех. Многочисленные следы обуви у выхода на террасу, но все двери и окна закрыты.
Бумажку я опознала сразу. Страница из моей распечатки.
— Говорю же, я здесь была! — рассердилась я. — Мы с паном Бучинским курим разные сигареты...
Но откуда помада, холера ясная, ни я, ни он косметикой не пользуемся!
— А что, в квартире никто не убирает?
Симптомы контузии у пана Теодора развивались по нарастающей.
— Домработница приходит раз в неделю... Завтра будет...
— Окурки запакуйте — и на экспертизу, — велел Гурский.
— Тут соседка ужасно пристает, в свидетели набивается. Вроде у нее важная информация. Впустить?
Роберт Гурский скользнул по мне взглядом нарочито равнодушным, будто я неодушевленный предмет. У меня не было и тени сомнения, что свидетельница — та самая тетка, которая ворвалась в квартиру сразу за мной. Да-а, она сейчас наговорит... Ну и пусть.
Я беззаботно кивнула.
— Проводи в гостиную, — распорядился Гурский и вышел из кабинета вслед за подчиненным.
В комнате мы с паном Теодором остались одни. Мой листок заманчиво так лежал на письменном столе. Не иначе, в качестве приманки. Ну уж фигушки, пальцем до нее не дотронусь.
— Пан Теодор, да придите же в себя! — яростно прошипела я. — У нас мало времени! Что здесь произошло?
— Надо же, моим кварцем... — сокрушенно покачал головой пан Теодор.
— Проведут экспертизу, потом помоют вашу каменюку, и вы получите ее обратно! Я лично прослежу, возьмите же себя в руки!
Пан Теодор так и поступил, взял в руки, но не себя, а листок бумаги со стола. И углубился в его изучение. Я и глазом моргнуть не успела.
— Как это сюда попало? Все стопкой лежало в папке, я ему ничего не показывал... А где все остальное?!
— На шкафу. Не стоит благодарности. Расскажите наконец, что здесь произошло?
Пан Теодор глубоко вздохнул, взглянул на шкаф, приложился к рюмке и вроде бы воспрянул.
— А что это за черный пакет?
— Ваш мешок для мусора. Я его вынула из корзины. Да говорите же!!!
Но с речью у пана Теодора было неблагополучно. Он только махал рукой и прихлебывал коньячок. Времени ждать, пока он полностью придет в себя, у меня не было. Оставалось надеяться на наводящие вопросы.
— Этот труп нанес вам визит?
Пан Теодор часто-часто закивал. На лице у него проступило отвращение.
— Какого черта ему было надо? Он здесь бывал прежде?
Пан Теодор мотнул головой, кивнул и опять мотнул. Вздохнул и подлил нам коньяку.
— Нет. Никогда в жизни.
— А лично вы были с ним знакомы? Вы с ним разговаривали?
— Случалось. Раза два. В незапамятные времена.
— А что, у вас были совместные дела?
Теодор опрокинул рюмку и наконец-то сделался похож на человека.
— Я не успел вам рассказать, но это... Наверное, я сам виноват. Он хотел еще подзаработать на скачках. Клоп вонючий! Заметил, что я действую безошибочно... Ведь я... ну... недавно... ну, виноват, признаюсь, не вытерпел, из любопытства хотел попробовать... по системе...
— По нашей системе? — поразилась я. — Да ведь я передала вам бумаги всего несколько дней тому назад!
— Ну да, но я... я был в курсе... Кшись мне объяснил.
— А как же окончательные расчеты на компьютере?
— Кшись все сделал под конкретный заезд...
— На компьютере с Интернетом?! — возопила я.
— Нет-нет, — быстро ответил пан Теодор и снова плеснул нам коньяку, — вы же его так вышколили, что он в Интернет ни ногой. У него там есть кое-какое оборудование без Интернета. Неподключенное, или как это там у них называется... На нем он и работал.
Пожалуй, мне надо было серьезнее отнестись к излияниям пана Теодора.
— И что, получилось?
Я изнывала от любопытства. Обеспокоенность отошла на второй план.
У пана Теодора в глазах загорелась искорка.
— Представьте себе, я угадывал! С самого начала сезона, почти все заезды! Три «темных лошадки»! Один раз вообще всего две ставки на лошадь были, из них одна — моя!
Из груди моей исторгся тяжкий стон. В голове окончательно прояснилось. А то ведь при виде покойничка мои умственные способности как-то подсели. Все этапы моего сотрудничества с Кшисем так и встали у меня перед глазами...
— Вы хоть догадались не брать с собой на ипподром расчетов? — мрачно вопросила я.
— Ну что вы, что вы! — обиделся пан Теодор. — Я все писал на бумажке и на программке. Вообще-то ближайший заезд можно просчитать и без компьютера, если есть время. Я этим уже овладел.
— И привлекли всеобщее внимание...
— Вовсе нет. Я же не мчался сразу за выигрышем и ставки старался делать, чтобы никто не замечал. Иногда ведь может и повезти. Дело житейское.
— Да уж. Ладно, и то хлеб. Но какое к этому отношение имел вот тот гражданин? — движением подбородка я указала на прихожую.
Пан Теодор страшно смутился.
— Ну... он заметил. Подсмотрел один раз... Может, два. Дерби и Гран-при... Бумажку мою видел и в программку заглянул. Да и шпиона какого-нибудь, наверно, подослал. Все кружил вокруг, вынюхивал и наконец решил меня прижать. А я здесь как раз вычислениями занимался. Он ввалился ко мне в кабинет, увидел папку... Такие расчеты — это же целое состояние...
Это я и без него знала. Задумка-то была моя. Долгие годы труда: записи, заметки, наблюдения, подсчеты и статистические данные. Собранные сведения давали мне возможность безошибочно определять, какая лошадь должна прийти первой в том или ином заезде. Должна, и все! И без всяких сговоров и махинаций.
Ценою некоторых усилий удалось свести в систему даже человеческие подлянки. Итоговый материал великолепно подходил и для игры, и для шантажа. Настоящее сокровище, особенно для начальничка, курирующего скачки, которому ой как нужны дополнительные доходы и чтобы сообщники были не в курсе... Без сообщников-то в таком деле не обойтись! Значит, и для них наши материалы бесценны?