Меж Сциллой и Харибдой - Александр Феликсович Борун

— Погодите! — закричал Кота Ликунду. — Прежде чем окончательно расплеваться и гордо хлопнуть дверью, послушайте меня, пожалуйста, совсем недолго. Я расскажу, а кто и так знает, тем напомню, древнюю историю, очень похожую на нашу ситуацию. И кончится она, похоже, точно так же. Может, вы считаете меня представителем, в основном, шаманизма, но это современный шаманизм, вобравший в себя все прежние религии, в том числе «людей Книги», отсюда я эту историю и знаю. Когда-то, ещё до того, как Израиль был завоёван римлянами, он разделился на два государства, Израиль и Иудею. Меж собой они были на ножах, даже ввели в религию отличающиеся обряды, чтоб не быть друг на друга похожими. И с самого начала каждая часть евреев стала призывать на помощь могущественных соседей против своих оппонентов. Одни — Древний Египет, другие — Ассирию, позже Вавилон. Соседи же с удовольствием использовали их как предлог и территорию для взаимной вражды, начавшейся ещё раньше. В итоге одна из половин еврейского государства стала провинцией Египта, больше половины населения было угнано в плен ассирийцами, и с тех пор о них нет никаких сведений, это так называемые «потерянные колена израилевы», позже ещё часть населения была уведена уже вавилонянами, это называется «вавилонское пленение», им, к счастью, удалось после ряда испытаний вернуться, потому что по счастливой случайности вскоре Вавилон был побеждён царём Персии Киром, и он всех отпустил. Государство на какое-то время восстановилось, но было сильно ослаблено и затем завоёвано римлянами. А они после нескольких антиримских восстаний разрушили храм и разогнали всех евреев по свету. Как я понял уважаемого научного консультанта, она что-то похожее предполагает, раз, по её мысли, пришельцы должны приветствовать намерение людей осваивать спутники Юпитера и Сатурна. Неужели вы этого хотите?

— Поздновато вы спохватились со своими назидательными сказками, — сказал Лабиест. — Увы, ничем не могу помочь. Как я уже сказал, я тут не сам по себе заседаю, я только проводник воли пославших меня организаций. А они твёрдо решили сделать ставку на каалаамаа. Возможно, какие-то территории им придётся предоставить, зато они берутся защитить остальные наши земли от муравьёв, которые непременно насадят у нас свою бездушную иерархическую диктатуру. Если бы уважаемый Председатель согласился пренебречь своими политическими амбициями…

— А давайте наоборот, — взвился Шантипун, — вы пренебрежёте своими корыстными интересами, а политической волей всех народов Земли, национальные правительства которой я здесь представляю, является дружба именно с абвгдами, которые защитят нас от компа в башке, чем угрожает нам подчинение вашим рептилиям, после чего вам будет уже всё равно, какие прибыли удаётся выколотить из неприхотливых работников и внушаемых потребителей, и…

За дверью

— Думаете, вам удастся без поддержки Совета Трёх организовать те зонды к альтернативным звёздам? — спросил Зиггауâ, когда они с Астрид вышли, отчаявшись прервать ссору Лабиеста и Шантипуна.

— Возможно, удастся. Тех, что со скоростью 10 с. На предоставление нам более высоких порядков сверхсвета вряд ли можно рассчитывать, достаточной наградой за послушание абвгдам и каалаамаа будет защита «своих» землян от «чужих» пришельцев. Если помощь и придёт, то через несколько лет. Ближайшая звезда Гидры, Эпсилон, на расстоянии 135 светолет. Ближайшая звезда Орла, HD 192263, вдвое ближе, 65 сл. Ближайшие звезды Персея, Йота и Тэта, ещё вдвое ближе, 34 и 37 сл, соответственно. Самая близкая — Кси Волопаса — 22 сл от нас. Всего два с небольшим года полёта со сверхсветом первого порядка. Но ведь мы не знаем, есть ли там кто-то. Более того, чем ближе к нам та или иная звезда, тем больше шансов, что там уже находятся те же наши соседи, от которых надо просить помощь у старших цивилизаций. Мы ведь не знаем, на самом деле, где врагов нет, знаем только два места, где они есть. А это могут быть совсем не центральные их звёзды. Именно поэтому надо послать зонды во всех направлениях, далёких от направления на эти два известных района, Центавра и Кассиопеи, и не только к ближайшим звёздам, а на сколько хватит ресурса зондов и терпения землян под властью абвгдов и каалаамаа. Надеюсь, помощь придёт чтобы вернуть нас на Землю хотя бы из «вавилонского пленения», то бишь со спутников Юпитера и Сатурна…

— М-да, ненадёжный план, — заметил Зиггауâ. — Но я не собираюсь бросать клич всем людям, оставшимся верным своим духам и богам, чтобы они вас всеми силами поддержали. И не потому, что он ненадёжный. Признаюсь, была у меня минута слабости, когда я собирался так сделать, но она миновала. Останусь на прежней позиции: чем меньше контактов с нечеловеческими сущностями, тем лучше. Призовёте вы ещё более технологичных пришельцев, а они окажутся ещё более нечеловеческими. И не людей будут из «вавилонского пленения» возвращать на Землю, а выгонят с неё каалаамаа и абвгдов и себе её возьмут. А они отправятся на те самые спутники Юпитера и Сатурна. А нам и вовсе места не останется. Короче, извините, но я вам не союзник.

— Значит, попробуем обойтись своими силами, — согласилась Астрид. — Хотя… «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Так вышло с Советом Трёх, символом объединения Земли, «и завладеют ею пеликан и ёж; и филин и ворон поселятся в ней; и протянут по ней вервь разорения и отвес уничтожения. Никого не останется там из знатных её, кого можно было бы призвать на царство, и все князья её будут ничто. И зарастут дворцы её колючими растениями, крапивою и репейником — твердыни её; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой. Там угнездится летучий змей, будет класть яйца и выводить детей и собирать их под тень свою; там и коршуны будут собираться один к другому». На самом деле, конечно, может быть и хуже: не уцелеют и все упомянутые. Ни ёж, ни ворон, ни репейник — разве что ночное привидение.

— То есть вы хотите бросить мне мой же упрёк и моим же языком, — сделал вывод Кота Ликунду. — Что ж вы этой прочувствованной речи там не сказали? — мотнул он головой в сторону кабинета заседаний Совета Трёх.

— Смысла нет. Их невозможно примирить, как Ровоама и Иеровоама. Они уже поделили Землю на Иудею