Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это взбесило законопослушного Сэмми. Он не выносил, если кто-то вытаскивал пистолет.
В следующее мгновение пистолет улетел куда-то далеко, к Темзе, звякнув о камень, а затем плеснув водой. И еще один удар послал этого человека в нокаут, как говорят боксеры.
— Дороти, пошли отсюда, — попросил горбатый фокусник Фан. Насколько Дороти видела, он из паба не выходил, а прибежал откуда-то со стороны. — Я тебя провожу домой, — сказал он.
— Фан прав, — сказал кто-то из толпы соседей. — Нечего тебе здесь делать.
Фан потянул Дороти за руку прочь от драки, он говорил что-то, но у Дороти звенело в ушах, и она не разбирала слов.
— А где второй? — спросила Дороти.
— Кто они? — Рука у Фана жесткая и большая, вообще руки словно достались ему от другого, куда более крупного человека. Когда горбун шел, пальцы почти касались земли. — Они больше тебя не тронут, — сказал фокусник. — Я точно знаю. Они ненавидят, когда их раскрывают.
— Ну хоть объясни что-нибудь, Фан!
— Вот дойдем до дому, и расскажу.
Фокусника хорошо знали на набережной. Он выступал на перекрестках, и ребятам не надоедало выпрашивать у матерей пенсы, чтобы кидать их ловкому горбуну. И он нравился именно ребятам, потому что был так мал ростом, словно не вырос из мальчиков. И даже узкая, жидкая, из нескольких волосков, но длинная черная борода не переубеждала — она была маскарадом. Каждый понимал, что Фан притворяется, и только когда ты подрастешь, а Фан останется таким же, как был, ты начинаешь сомневаться, зачем он здесь, почему он такой и почему не хочет стареть. В общем, он был глуп — никто в том не сомневался — и к тому же азиат, чуть ли не индус вонючий. Но когда привыкнешь к человеку, то не так воняет.
Фан потащил Дороти за руку по улице прочь от толпы, окружившей человека в черном, и тут их неожиданно догнал далекий крик:
— Эй, сюда, здесь еще один лежит!
— Человека убили! — откликнулся второй голос.
— Ты слышал? — спросила, задыхаясь, Дороти.
— Не останавливайся, тебе надо скорее домой.
— Что там за человек?
— Ты его убила?
— Я никого не убивала. Они на меня напали, а я убегала. Почему они на меня напали?
— Наверное, насильники, — сказал Фан. — Или воры.
Он поднялся на две ступеньки, ведущие к узкому дому миссис Форест, и начал колотить молотком по медному щитку. Издалека сзади доносились голоса. Фан нервничал, торопился, и, когда миссис Форест открыла дверь, он, так и не отпустив цепкой руки Дороти, втащил девушку в прихожую. Мэри-Энн встретила их с керосиновой лампой в руке — вечером прихожую не освещали.
— Фан? Что с тобой? — Она, конечно же, знала Фана, он нередко приходил к Форестам.
И тут Мэри-Энн увидела дочь. По ее растерзанному виду она поняла, что с дочкой опять приключилась беда, и потащила ее в гостиную, где Майкл, который готовил уроки, радостно приветствовал старшую сестру:
— Опять подралась, да?
И Дороти стало смешно. Она прижала к себе черноволосую голову брата и сказала:
— Я дралась с двумя драконами сразу, но спас меня Фан.
— Да скажите мне, в конце концов, — закричала Мэри-Энн, — что произошло? Почему?
— Теперь слушай меня внимательно, — сказал Фан. Он говорил по-английски смешно, с акцентом, и Дороти знала, что он мог бы говорить с матерью по-бирмански или по-лигонски, но предпочитал английский, полагая почему-то, что в Англии никто не должен знать, откуда он родом. Это было наивно, потому что в Англии наверняка были люди, знавшие, что Фана привез много лет назад один из компанейских дельцов именно как удивительного фокусника, полагая, что сможет неплохо зарабатывать, показывая уродца-фокусника по ярмаркам. Но из этого ничего не вышло, и Фан то ли сбежал, то ли откупился от своего хозяина. Вернуться домой Фан не смог и остался в Лондоне. Жил он бедно, не очень утруждая себя работой, доставал откуда-то и курил опиум, все думали, что он китаец, а он был из Лигона, вассального княжества Авы. По крайней мере так говорила Дороти мать.
— Слушай меня, — сказал он Мэри-Энн, — я у тебя давно сижу, чай пьем.
— Ты только что пришел.
— Глупая женщина, я давно сижу, целый час сижу!
Дороти поняла.
— Когда я сейчас пришла, мне дверь Фан открыл.
— Как же так! — Мэри-Энн не сдавалась. — Полицейские спросят у паба, и там скажут, что Фан тебя встречал, что я его посылала тебя встретить.
— Когда полицейские сюда придут, — ответил Фан, — то они ни одного свидетеля не найдут. В этом я уверен. Все уже по домам пошли, сегодня паб раньше закрылся, а его хозяин Артур вообще носа на улицу не высовывал. Очень простуженный.
— Простуженный? — удивилась Мэри-Энн. — Ты откуда знаешь?
— Потому что у него с утра зуб болит.
— Какой еще зуб?
— В коленке, — сказал сообразительный Майкл. — Ты что, не знаешь разве, как у нас здесь полицию любят? — Сообразительный мальчик закрыл тетрадь. — А что на самом деле было?
— На самом деле ничего не было. Так что собирай, Мэри-Энн, на стол.
Они сидели за столом, пили чай, когда пришли двое полицейских. Одного из них Дороти знала, он всегда ходил в этих местах, знал всех, и его все знали.
Этот полицейский по фамилии Браун, медленный, низколобый, одетый похоже на тех, кто преследовал Дороти, но все же не так — у полицейских была единая одежда и особого рода высокие шляпы, спросил от двери, отклоняя голову от лампы, которую держала Мэри-Энн.
— Это на вашу дочку, миссис Форест, напали?
— Да, а вы откуда об этом знаете?
— В таких случаях послушный горожанин должен обращаться в полицию, а не прятаться дома и не пить чай.
— Хотите чаю, сержант Браун?
— Не говори глупостей, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей.
— Так, может, ваш спутник разделит с нами трапезу?
— Где твоя Дороти?
— В комнате.
— Мне надо поговорить с ней.
Браун вошел в комнату, там сразу стало тесно. Садиться он не стал. Его спутник выглядывал через плечо.
— Значит, на вашу девочку напали? — спросил Браун.
— Да, — сказала Дороти, опередив остальных. — На меня напали. Хорошо, что я успела до паба добежать. Там меня мужчины встретили.
— Какие мужчины? — спросил полицейский из-за спины Брауна. Браун наморщил низкий лоб — он был недоволен, он-то знал, что ответа на этот вопрос быть не может. Мало ли кто были джентльмены, которые встретили Дороти.
— А кто на тебя напал? — спросил Браун.
— Там было темно, — сказала девушка, — а я так перепугалась. Поставьте себя на мое
