Очи бога - Джон Марко

— Нечеловеков? Кто они такие? — спросил Лукьен.

— Так мы себя называем, — ответила Миникин. — Мир смотрит на нас и считает нелюдями, вот отсюда и наше общее имя.

— Но ведь это обидно, — запротестовал Гилвин.

— Слова, Гилвин. Все это только слова. Жестокие названия бессмысленны. Вот почему мы спокойно относимся к чужим насмешкам и презрительным прозвищам. Мы просто выше всего этого. Я называю себя Миникин, потому что такое имя было у меня в юности. Мой друг, что всегда рядом со мной, зовется Трог, потому что злые люди прозвали его «троглодитом», — она повернулась к бессловесному товарищу и тепло улыбнулась ему. — Но взгляните — Трог вовсе не в обиде. Он научился пропускать насмешки мимо ушей, и теперь они не могут ранить его.

— Мне все равно это не по душе, — не сдавался Гилвин. — Нелюди. Жуткое имечко.

Улыбка Миникин стала еще шире.

— Стыдно, Гилвин. Ты же понимаешь, что являешься одним из нас.

Это заявление заставило присутствующих замолчать. Сияющие глаза Миникин остановились на Гилвине, который просто не мог рта раскрыть от изумления.

— Что вы имеете в виду?

— Гилвин, ты никогда не задумывался, отчего ты мог смотреть на королеву Кассандру, не разрушая чар амулета?

Юноша кивнул.

— На тебе печать Нечеловека, — заявила Миникин. — Поэтому ты не мог смотреть на Кассандру человеческими глазами . — Она печально улыбнулась Лукьену. — Мне очень жаль, сэр Лукьен, но Гилвин действительно не знал этого. Он-то мог смотреть на вашу возлюбленную, не причиняя ей вреда. А вы — нет.

— Что? — воскликнул Лукьен, уставившись на Гилвина. — Он — один из вас?!

— Да, неужели это правда? — не отставал от него сам юноша. — Что это за печать такая и кто ее оставил? Вы?

— Когда ты только родился, я узнала о твоих увечьях, — начала рассказ Миникин. — И тогда я пришла к твоей матери и сказала, что заберу тебя в то место, где проблемы твоего тела никогда не помешают тебе жить полной жизнью, где ты будешь в безопасности. Но твоя мать уверила меня, будто в замке тебе ничто не угрожает, а молодой король, Акила, не позволит никому причинить тебе вреда, — леди-малютка так и сияла от удовольствия. — Очевидно, ваш король сдержал обещание. Но я не могла быть уверена, что так оно и будет, поэтому запечатлела на твоем лице поцелуй. Таким образом, что-то в тебе всегда знало, что Гримхольд существует и ты можешь всегда прийти к нам, если захочешь.

Гилвин побелел, как мел.

— Я… я не могу поверить.

— Подтверждаю каждое слово из вышесказанного, — вмешался Кадар. Он наклонился и дотронулся до увечной руки Гилвина. — Эта печать — нечто особенное, паренек. Ты всегда был одним из Нечеловеков. И послушай — бояться тут нечего.

— Нечеловеков, — прошептал Лукьен. В нем поднялось чувство глубокого сожаления. — Я смотрел на Кассандру. Я убил ее, потому что не являюсь одним из вас.

Торин опустил руку на плечо друга.

— Ты и не мог этого знать.

— Верно, не мог, — подтвердила и Миникин. — Амулеты защищены от попадания в недобрые руки. Я и сама не могу контролировать Акари, заключенные в них.

— Акари? — повторил Гилвин. — Я уже второй раз слышу о них. Что такое Акари?

— Долго объяснять, — ответила Миникин. — В амулетах заключены могучие духи. Они-то как раз и обладают тем, что вы зовете магией.

— А вы постоянно носите другой амулет, — со вздохом произнес Лукьен. — О Небо, ну и глупцы же мы. — Он взглянул на Кадара: — Простите нас, милорд. Фиггис, пославший нас сюда, ошибся. Он был великим ученым, но думал, что второй амулет носит ваша жена.

— Ваш ученый не ошибся, — заметила Миникин. — Я не жена Кадара, это так. Но он — мой зирха. Знакомо вам это слово?

И Лукьен, и Гилвин кивнули.

— Зирха, — повторил Лукьен. — Именно это слово упоминал Фиггис. На джадори означает «жена».

— Оно означает не только «жена», но еще и «слуга», — поправила его Миникин. — Фиггис рассказал вам, о чем гласят старинные тексты, верно?

— Да, — сказал Гилвин. — Он прочел, что владыка места, сокрытого за пустыней, носит амулет, а его зирха — второй такой же.

— А место за пустыней — Гримхольд, не Джадор, — добавил Лукьен. — В конце Фиггис исправил свое заблуждение.

— Но Владыка Гримхольда — не каган Кадар, — проговорил Гилвин. Подобно Лукьену, он только начинал понимать, в чем тут дело. — Это вы — Владыка Гримхольда!

— А Кадар — мой зирха, — согласилась Миникин. — Мой слуга. Вот почему мы зовем его шалафейн, великий защитник. Он защищает меня и других Нечеловеков от внешнего мира. Вот почему много лет назад он получил второй амулет.

— Но почему? — поинтересовался Торин, все еще не понимая. — Почему вы защищаете их, Лорд Кадар?

Лицо кагана приобрело суровое выражение.

— Вам необязательно это знать. Главное, что я связан с ними клятвой. И именно поэтому вас позвали сюда.

— Скажите же, зачем мы вам понадобились, — попросил Лукьен.

Каган Кадар откинулся назад и сосредоточился на Лукьене так, будто больше в комнате никого не было.

— Я думал о тебе, Бронзовый Рыцарь, еще до твоего появления здесь.

Лукьен и его друзья переглянулись.

— Да, — продолжал Кадар. — Я знал. Эла-даз сказала мне. Я ждал тебя и не знал, как мне поступить. Я не мог наказать тебя более, чем ты сам себя наказал.

— Так вы позволите нам оказать вам помощь? — с надеждой спросил Лукьен.

— Для борьбы против вашего короля Акилы у нас есть собственная армия, — сказал Кадар. — Мы защитим от него Гримхольд и Джадор. У него есть только лошади, и он не знает пустыни.

— Он силен, милорд, не сделайте ошибки, — предостерег его Торин. — А еще к его услугам все богатства Лиирии. Он купит столько транспорта, сколько будет нужно для перевозки армии через пустыню.

— Это неважно. Мы будем сражаться с ним. Даже если погибнем в бою.

— Тогда разрешите нам помочь, — умолял его Лукьен. — Мы знаем Акилу и Трагера. Знаем их тактику. Если будем сражаться на вашей стороне, у вас прибавится шансов.

— Существенно прибавится, — уверенно произнес Торин. — Но все равно — это будет непросто.

— Но у нас есть еще время, — Лукьен ощутил внезапный прилив возбуждения. — С Акилой целая армия. Поэтому он не может передвигаться быстро. Это позволит нам сформировать силы для отпора. Если…

— Стоп, — отрезал Кадар. — Нет нужды рассуждать о защите Джадора, Бронзовый Рыцарь. Я позабочусь об этом. Ты отправишься в Гримхольд.

— В Гримхольд? Но почему?

— Ты нужен им, — заявил Кадар. — Поможешь им защищаться.

— Извините меня, милорд, но это просто глупо. Вы собираетесь организовать оборону здесь, в пустыне, так ведь? Значит, здесь я и должен находиться.