Очи бога - Джон Марко

— В Гримхольд? Но почему?

— Ты нужен им, — заявил Кадар. — Поможешь им защищаться.

— Извините меня, милорд, но это просто глупо. Вы собираетесь организовать оборону здесь, в пустыне, так ведь? Значит, здесь я и должен находиться.

— Ты едешь в Гримхольд вместе с Эла-даз, — решительно произнес каган.

— Но почему, черт возьми? — Лукьен вскочил на ноги, глядя на всех с гневным изумлением. — Кадар, я ведь боец. И в этом мне буквально нет равных. Пожалуйста, не посылайте меня быть нянькой при калеках!

Едва он произнес эти слова, как тут же пожалел о них. Краешком глаза рыцарь заметил выражение боли на лице Гилвина. Миникин же сделалась холодной, словно лед.

— Сядь, — приказал ему Кадар. Его голос был спокоен, но в нем звучала сталь. Лукьен подчинился, преклонив колени возле стола. Кадар продолжал: — Ты прибыл сюда, дабы исправить свои ошибки, так ли это?

— Да.

— Разве ты не прикончил мою жену? Разве ты не должен мне кое-что?

— Да, Кадар, но только…

— Тогда ты отправишься в Гримхольд с Эла-даз. Поможешь ей защититься от армии своего короля. Здесь один человек с мечом не сделает погоды. Гримхольд же представляет собой горный замок. И там нет солдат. Твое искусство им пригодится.

Лукьен вздохнул и покачал головой. Все это казалось ему абсолютно лишенным смысла.

— Кадар, я солдат и знаю тактику генерала Трагера.

Кадар сделал жест, означающий: довольно пререканий.

— Решено. Ты едешь в Гримхольд. Барон Гласс остается в Джадоре.

— Я?! — взревел Торин. — Почему?

— А ты разве не знаешь тактику этого генерала? — вкрадчиво спросил его Кадар.

— Да, но…

— Хорошо, — подытожил Кадар. — Значит, ты и останешься, барон Гласс. И поможешь нам. Бронзовый же Рыцарь отправится в Гримхольд. И мальчик — вместе с ним. — Кадар повернулся к Лукьену. — Выходите завтра на рассвете.

— Но я все-таки не понимаю, — пытался спорить Лукьен. — Объясните мне.

— Сэр Лукьен, каган Кадар уже все объяснил, — вмешалась Миникин, и ее голос звучал мягко. — Разве вы не имеете долга перед ним?

— Мой долг — перед Джадором, не перед Гримхольдом.

— Твой долг — передо мной, — резко бросил Кадар, — и я требую выплаты по долговым обязательствам в той форме, в какой мне нужно!

Он так повысил голос, что даже безголосый спутник Миникин повернулся и взглянул на кагана. Кадар отвернулся, пытаясь взять себя в руки.

— Отправляйтесь, — скомандовал он. — Все, кроме Бронзового Рыцаря.

Миникин быстро поднялась на ноги. Она с улыбкой протянула руку Гилвину.

— Пойдем, Гилвин, прогуляемся вместе!

Юноша замешкался, но Лукьен тоже велел ему уходить.

— Все в порядке, — сказал он. — Иди. И ты тоже, Торин.

Торин выглядел встревоженным.

— Ты уверен? Я могу остаться.

— Я хочу говорить с рыцарем с глазу на глаз, однорукий, — сообщил Кадар. — Оставь нас.

Торин подчинился, покидая зал вслед за Гилвином, маленькой дамой и великаном. Когда занавес неподвижно замер, Лукьен встал.

— Ну хорошо, а теперь я хочу услышать правду, — произнес он. — Есть нечто, чего вы не сказали мне. Почему вы посылаете меня в Гримхольд?

— Чтобы защищать его.

— Но почему?

— Потому что там находится моя дочь!

Слова вырвались словно помимо его воли. Лицо Кадара побагровело. Он отвел взгляд, злясь на самого себя.

— Ваша дочь? — удивился Лукьен. — Какая дочь?

— Ребенок, которого носила моя жена, — горько проронил Кадар. — Родившийся в ту ночь, когда ты убил ее.

— Великое Небо, — прошептал Лукьен. — Я думал, что дитя умерло.

— Нет, она осталась жива. Она родилась в ту ночь. Джитендра испустила дух в последний момент родов. Но девочка родилась слишком быстро. Она была… — Кадар подыскивал верное слово. — Скажем так, она оказалась похожа на обитателей Гримхольда.

— То есть родилась калекой? — спросил Лукьен. Он почувствовал ту же боль, что и тогда, когда убил Джитендру. — Кадар, я…

— Сожалеешь?

Лукьен кивнул.

— Да. Знаю, это бесполезно, но что мне остается, кроме извинений?

— Ты можешь отправиться в Гримхольд и защитить мою дочь. Ты должен мне, Бронзовый Рыцарь. Будешь ее защитником, ее шалафейном. Если я погибну в бою с Акилой, у нее, по крайней мере, останешься ты.

— Не понимаю, — сказал Лукьен. — Если вы так любите ее, зачем было отсылать ее от себя? Вы бы могли и здесь о ней позаботиться.

— Нет. Жара и раскаленное солнце Джадора для нее непереносимы. Вот почему она находится в горах Гримхольда. Ты все поймешь, когда увидишь ее, — на лице Кадара обозначилась надежда. — Так сделаешь это для меня? Защитишь мою дочь?

Теперь приказ превратился в мольбу. Лукьен горячо согласился. Наконец-то он исправит ошибку!

— Да, — ответил он. — Я защищу ее. Сделаю все, что в моих силах, Кадар. Я обещаю.

По просьбе Миникин Гилвин проследовал за ней и ее телохранителем в сад. Она попросила барона Гласса оставить их одних ненадолго, ибо ей понадобилось кое-что объяснить Гилвину наедине. Беспокоясь о юном спутнике, барон не соглашался, но Гилвин сумел убедить его. По какой-то необъяснимой причине он чувствовал себя полностью защищенным в обществе среброволосой леди, и даже ее жутковатый спутник не внушал ему опасений. И теперь Гилвин и Миникин медленно прогуливались по дорожкам сада. Громадный силуэт Трога виднелся на почтительном расстоянии от них. Во время прогулки Миникин вначале молчала, лишь улыбка не сходила с ее лица. Лишь когда она убедилась, что никто их не услышит, женщина остановилась.

— Надеюсь, ты не сердишься на меня, Гилвин, — произнесла она. — Знаю, сказанное мною может шокировать, но я думаю, что поступила правильно. Отметив тебя печатью нечеловечности, я надежно защитила тебя.

— Но мне не нужна была защита, — возразил Гилвин. Он все еще был сконфужен услышанным. — Я вырос в Лайонкипе. Со мной ничего не могло случиться.

Миникин кивнула.

— Ты прав, но я тогда этого не знала. А еще — ты жил уединенно. Тебе посчастливилось вырасти среди людей, которые могли защитить тебя. Не каждому выпадает такая удача.

Гилвин согнул искалеченную руку. Он всегда знал, что доброта Акилы послужит ему защитой.

— Я знаю, — согласился он. — И не виню тебя за эту печать. Но все равно не понимаю, что она означает. Я что, несу в себе проклятье, как эти амулеты?

— Не совсем так, — отозвалась Миникин. Она подвела его к садовой скамейке и уселась рядом. — Тебе не о чем беспокоиться. Получить печать Нечеловека — вовсе не проклятье. Просто у тебя есть Акари, который за тобой присматривает.

Странное слово напугало Гилвина.

— Это что же, вроде привидения?