Французская магия (гет) - Николай Бессарабов

Первая фраза на том же мертвом языке — просьба к магии рода принять потомка, лишенного долгое время своего наследия. Существовала и такая формулировка, правда обычно посвящение проводил предыдущий глава рода, передавая свои права наследнику.

Руны засветились ярче, а к моему истерзанному установленной на мысли защитой сознанию мягко прикоснулось что-то большое и теплое.

Хор голосов: Киаран, Сириус, Делакур-старший, Валленштайн в четыре голоса произнесли фразу-ручательство за нового главу рода.

Какая-то старая, ни на что не похожая сила медленно вливалась в меня, наполняя меня новым, неизвестным пока что содержанием и смыслом. Волосы на голове потрескивали от сгустившейся в помещении магии, по стенам побежали крошечные северные сияния.

Новая фраза, длинная и вычурная — клятва главы рода перед магией, обещание преумножать, хранить и защищать честь и славу рода и его волшебство.

Короткое, емкое слово-ключ, произносящееся, когда в руках помимо палочки, — перстень главы.

Руны резко погасли, и во всем помещении стало темнее, единственным источником света остался перстень в моей руке и... я сам.

Старинное тяжелое украшение с гербом Поттеров на эмалевой печатке заняло место на среднем пальце правой руки.

В кабинете Дамблдора со звоном разбился серебристый прибор, предназначенный для слежения за неким Гарри Поттером. Мощь родовой магии, наконец-то защитившей своего подопечного в полную силу, разрушила хрупкое стекло и серебряные ажурные соцветья.

— Дьявольщина. — Дамблдор уставился на обломки в немом ужасе. Все, к чему он готовился последние пятнадцать лет, однозначно пошло прахом, поскольку Поттер обрел-таки окончательную независимость.

— Мой лорд. — В подземный зал внутри одной из гор, где находилась ставка Вольдеморта, быстрым шагом вошел Люциус Малфой.

— Что случилось, Люциус? — Красные глаза величайшего темного волшебника обратились к необычно взволнованному аристократу.

— Родовые артефакты показывают, что в мир вступил новый глава рода. Я проверил — единственный, не имеющий главу род в Англии в настоящее время — Поттеры.

— Значит мальчишка успешно ускользнул из-под опеки директора и стал совершеннолетним. — Протянул Вольдеморт. — Он стал откровенно опасен. Люциус, назначь награду за его голову. Он по-прежнему не ровня мне, но с поддержкой родовой магии... Может стать некоторой проблемой.

— Хорошо, мой Лорд. — Люциус поклонился, благодаря все известные ему божества, что с определенных пор у Лорда пропали приступы безумной ярости, во время которых он мог попросту запытать до смерти принесшего ему неприятные известия гонца.

Того Темного Лорда, каким он был сразу после возрождения, больше не существовало. Уродливое полубезумное, жаждущее крови и мести создание стало седовласым мощным мужчиной с красными, словно кровь глазами. Нападения на дома рядовых волшебников сменились натаскиванием новичков-Упивающихся на обычных маглах, так далеко от центра страны, чтобы Аврорат не успевал отправлять дежурные группы на всплески смертоносной магии на своих детекторах. По всему выходило, что Вольдеморт одержал верх над темной частью своей натуры, снова став тем хитрым и изворотливым человеком, каким был в самом начале, как помнил Люциус и что рассказывал его отец Абраксас.

Я стоял в центре круга, в уже освещенном факелами зале, прислушиваясь к новым ощущениям. Теперь я ощущал весь особняк, словно мог видеть происходящее в каждой комнате при сильном желании. Ощущал я и родовую магию, совершенно непередаваемое ощущение, однако же, бывшее каким-то неполным. Прислушавшись к ней внимательнее, я все же понял — я был один. В поле магии не было больше ни одного потомка рода Поттеров, что объяснимо, но вызывало какую-то иррациональную печаль.

— Ритуал закончен, — подтвердил я, кланяясь собравшимся. А домовые эльфы Поттеров, нанятые мной вчера, уже относили гостям ритуальные подарки, благодарность за помощь в проведении принятия главы рода.

Сириус, стоявший рядом, хлопнул меня по плечу.

Невзирая на то, что ритуал завершился, мне предстояло еще многое сделать в этом зале прямо сейчас.

Развернувшись к стоявшему в углу камню, покрытому тончайшей вязью рун, я разрезал запястье и плеснул кровью на светящиеся белым огнем символы, произнося длинное заклятье Фиделиуса, одновременно представляя и чувствуя весь дом, окутавшийся тонкой и неразрушимой дымкой маскирующих чар.

Новая порция крови, новое заклятье — и домовые эльфы обзавелись гербами Поттеров на одежде, а их энергетика оказалась включенной в энергетику дома.

Последняя пригоршня крови, заклинание. Дом постепенно оживал, наполняясь энергией. Связь с пролегавшим глубоко под фундаментом источником магии активизировалась, и я со вздохом развернулся к гостям, ощущая, как заклинания бытовой магии в особняке раскрываются, приходя в рабочее состояние.

— Род Поттеров приветствует вас в нашем особняке, — я улыбался, произнося эту почти ритуальную фразу. — А теперь давайте вернемся в гостиную, думаю, эльфы накрывают стол.

Домовые эльфы, действительно, успели уже довольно многое, — практически привели в порядок гостиную, убрав большую часть следов почти шестнадцатилетнего запустения. Свежий лак на полированных деревянных панелях стен и потолка все еще сверкал, медные и серебряные подсвечники на камине, стенах были начищены, а на застеленном свежей скатертью столе уже были выставлены первые блюда. Немалая сумма, выложенная мной на восстановление особняка, все же оправдала себя, — гоблины доставили все необходимое для расконсервации поместья.

По дороге к гостиной я старался осознать, что же изменилось во мне после того, как я получил власть главы рода Поттеров за исключением перстня на правой руке. Получалось слабо — мешали совершенно другие мысли о другом кольце, спрятанном в бархатную коробочку в кармане мантии. Волнение от первого и единственного объяснения с родителями Флер, которое мне сейчас предстояло, затмевало даже факт моего совершеннолетия по магическим законам. Одновременно поднималась внутри бешеная радость — теперь мне уже никто из «взрослых» членов Ордена Феникса, с которым мне все равно придется сталкиваться, не сможет указывать, пользуясь разницей в возрасте и статусе. Даже старому манипулятору придется несколько больше обдумывать свои слова, вместо того, чтобы, как и обычно, попытаться навязать мне свою волю на правах директора.

— Прошу, господа и дамы. — По моему жесту, как хозяина поместья, собравшиеся расселись. Даже в глазах Сириуса, обычно иронично-насмешливого, сегодня читалось некоторое уважение и застарелая давняя боль — он привык видеть во главе стола в доме Поттеров моего отца, и этот дом все еще мучил моего крестного, так и не смирившегося с потерей лучших друзей. Поймав мой взгляд, Сириус усмехнулся, салютуя вилкой с наколотым на нее грибочком, — крестный оставался верен своему имиджу.

— Ну что ж, за нового Лорда Поттера! — Поднял кубок Сириус, когда собравшиеся утолили первый голод, а я немного освоился на месте во главе стола.

Зазвенели бокалы, мой бокал с перезвоном столкнулся с бокалом Флер, в глазах которой был настоящий водоворот эмоций. Любовь, волнение и почему-то страх. Она боится? Чего может бояться моя любимая в такой ситуации? Связь, созданная кровью единорога, за последние полгода стала работать не так часто, видимо, даже эта волшебная субстанция имела пределы возможностей.

— Господин Делакур. — Я встал, волевым усилием заставив голос звучать твердо и уверенно. — Год назад я пришел в ваш дом с просьбой о помощи и получил желаемое. Вы поддержали меня, помогли мне избавиться от опекунства и обрести независимость. Ваш род всегда может рассчитывать на помощь Поттеров в трудную минуту.

Крестный одобрительно посмотрел на меня, и мне была важна даже эта минимальная поддержка, которую только и мог он мне дать в такой момент. Жан-Клод вежливо кивнул, принимая мои слова — он знал, что по другому я поступить не мог.

— Сейчас, когда я стал главой рода Поттеров, и обрел полную самостоятельность своих действий, я... — К вставшему напротив меня Жан-Клоду присоединилась Мари Делакур. — Я хочу просить руки вашей старшей дочери.

Сунув руку в карман мантии, я вытащил из него бархатный футляр.

— Род Делакур не имеет возражений, — ответил Делакур-старший, переглянувшись для приличия с женой, хотя я прекрасно знал, что к решению они пришли уже давно. — Но стоит спросить мнения моей дочери.

Выйдя из-за своего места, я подошел к вставшей Флер, опустившись перед ней на колени. Ногу пронзило резкой болью — не до конца залеченная после тренировки травма напомнила о себе.

— Флер, любимая. С того момента, как я впервые увидел тебя, я не мог больше смотреть на других девушек. Ты стала для меня единственной и самой желанной. — Говоря эти слова, хотя я их не раз мысленно репетировал, , я с трудом заставлял свой язык шевелиться, настолько сильным было волнение. — Сейчас, перед лицом собравшихся, я прошу тебя стать моей женой.