Пешки (СИ) - Татьяна Чернявская

— Жаль, — это были её первые слова за всё утро и потому звучали хрипло и очень настораживающе. — Я не могу позволить, кому‑либо узнать о случившемся. Наверное, вас придётся убить.

— Она ж это не серьёзно!?! — сдавленно проговорил чародей, не находя в себе силы отвести взгляд от чёрной змейки, крутящейся возле запястья Чаронит: при всём своём умении распознать и нейтрализовать заклятье ему не удавалось.

— Хватай её!!! — быстрее сориентировалась в ситуации Эл и, отшвырнув свои сумки, с визгом бросилась на спину новоявленной некромантке.

От пронзительного визга, служащего скорее для деморализации противника, с которым одна подмастерье бросилась на другую, из невысоких кустов овса в ужасе кинулось к лесу небольшое семейство куропаток. Рухнувшие наземь девицы, сцепившись на зависть бойцовским кобелям, покатились с небольшого пригорка, не прекращая мутузиться и что‑то неразборчиво выкрикивать друг дружке. Араон Важич чувствовал себя как никогда глупо, бегая вокруг них с общими сумками и стараясь нейтрализовать мелькающее у запястья духовника заклятье, не попав при этом под щедрую раздачу. Девушки не обращали на появившуюся преграду никакого внимания. Чёрная змейка вспыхивала и искрилась, появляясь в самых непредсказуемых местах и здорово мешая собственному устранению. Дважды чародей едва не охватил эту самую змейку себе в ауру, неловко зацепив связующую энергетическую нить, и раза три получил ногой в бок уже на подходе. Наконец, терпение молодого человека иссякло, и, вскинув руки, он коротко крикнул код активации заранее заготовленного плетения, выпуская из пальцев тонкий поток силы. В тот же миг обе драчуньи коротко вздрогнули и безвольно обмякли, распластавшись по земле в весьма неудобных позах. Пусть это было и не благородно, но Араон Важич почувствовал несказанное злорадное удовлетворение, видя растерянное выражение глаз подмастерьев, скованных заклятьем оцепенения.

— Уф, — Алеандр недовольно растёрла свежеполученный синяк на плече, когда чародей оттянул ей в сторону и снял заклятье. — Надеюсь это всё же последствие нервного истощения, а не её Великий Бздик.

У травницы были нехорошие подозрения, что, если бы подруге удалось её покусать, то пришлось бы лечиться от бешенства, так непривычно яростно отбрыкивалась духовник. Арн осторожно разматывал незнакомое заклятье, зависшее возле хозяйки и так и не успевшее до конца сформироваться.

— А если бы и Бздик? — уточнил он, насмешливо поглядывая на взъерошенную травницу, пытавшуюся поправить перекрутившийся на шее ардак.

— Тогда я бы не стала рисковать при ней спать, — не поддержала его веселья девушка, подтвердив смутные и не самые приятные подозрения мужчины, но, уловив резко потемневший взгляд, поспешила сменить тему: — Зато я теперь смогу осмотреть её ногу!

Должный энтузиазм не спешил отражаться на посуровевшем лице чародея, зато появилась нехорошая хищная ухмылка. У этой ухмылки были все шансы перерасти в действие, насильное и, безусловно, противозаконное. Эл вся сжалась, пятками чуя не самый радужный финал.

— Госпожа Алелька! Глазам не верю! — раздался зычный бас. — Уж думал, пугало ожило, дай вилами садану на всякий случай!

С краю дороги стоял высокий смуглый мужчина средних лет с очень грозными усами классического стражника и сеточкой добрых простодушных морщин вокруг тёмных глаз. Великаном его назвать было сложно, но выглядел он вполне внушительно, особенно снизу вверх и особенно с внушительных размеров косой, перехваченной на манер дубины.

— Дядька Атось! — радостно взвизгнула Валент при виде соседа и по совместительству лучшего печника в поместье и, живо вскочив на ноги, попыталась пригладить растрёпанную косу. — А ты здесь как оказался? Неужели папка за глиной так далеко послал?

— Да какое ж это далеко? — добродушно хохотнул печник, уже без былого боевого настроя рассматривая странную троицу. — Тут до Сосновского‑то версты три от силы. Если на тот холм влезете, то и хозяйские рассмотрите.

У Алеандр Валент подкосились ноги, и она позорно шлёпнулась на пятую точку, пытаясь осознать тот факт, что они вполне могли ещё вчера спокойно спать в уютных постелях без упырей, вурдалаков и сумасшедших родственниц.

От удара дорогое зачарованное перо скатилось со столешницы и упало под ноги, расплескав скопившиеся на кончике чернила. Тонкая дорожка из тёмно — синих капель прочертила полосу на белых домашних брюках и разделила пополам валявшуюся на полу копию отчёта по энергетическому полю. Другим документам повезло меньше: безжалостно разлинеенные, покрытые вязью бессвязных пометок, смятые и заляпанные липкими кружками от кофейных чашек, они небольшими курганами укрывали стол, несколько приставленных рядом стульев край старенькой, обтянутой фетром кушетки. Из‑за этого небольшой светлый кабинет, переделанный из гладильной, выглядел неряшливо и убого. Обычно личные владения молодого Мастера — Алхимика могли похвастать безукоризненной для представителя его специальности чистотой. Толстые папки с образцами и схемами выстраивались вряд по алфавиту, занимая половину огромного стенного шкафа. Вторую половину делили несколько тяжёлых старых фолиантов и ровные подшивки нескончаемых отчётов во славу ненасытного чрева бюрократии. Самое интересное же скрывалось за закрытыми полками: первые намётки на исследование к получению Мастера третьей ступени, мешочек с тщательно лелеемой заначкой, маленькая коллекция редких вин, замаскированная под колбы с реактивами. Последнее было особенно необходимо, потому как в административном корпусе Замка Мастеров, где плотно оседала большая часть чародейских отпрысков, деньги воровались крайне редко (материальных нужд здесь никто не испытывал), а вот охочих до горячительного, тем более экспериментального, тем более чужого приходилось отваживать едва ли не с помощью служебных бультерьеров. Только в штате сотрудников бультерьеров не состояло и приходилось использовать уловки. Впрочем, без особой протекции не было бы ни маленького вечно душного кабинета, ни коллекции из пробирок. В лучшем случае один из десятков безликих рабочих столов на общинном этаже Замка, а то и убогая ставка на захолустной мануфактурке. Отнюдь не радостными были перспективы обычных выпускников Замка Мастеров.

Ихвор Важич с трудом оторвал отяжелевшую с недосыпа голову от столешницы и рассеянно потёр ушибленную голову. Спать хотелось до рези в висках и неприятной слабости в мышцах, но столкновение лба с кленовой вытертой поверхностью внесло толику ясности, скорее болезненной, чем плодотворной. Мужчина потянулся к кружке с холодным несладким кофе практически чёрного цвета. Под руку попался карандаш, пряжка и огрызок от пирожка с яйцами и луком, что оставила забегавшая к папе с пайком служанка. Кружки не было. Ихвор оглядел свои скромные владения в поисках такой незаменимой подпитки для бодрости, но взгляд наткнулся только на расстеленную на спинке стула карту. Его слегка смутило, что карта брата, уже давно потерянная и забытая, оказалась в его кабинете, хотя была неоднократно замечена поблизости от них незабвенной маман. Смысл же мелких рябящих в глазах условных обозначений дошёл до него с заметным опозданием.