Александра (СИ) - Ростов Олег

— Ты что меня за курицу считаешь?

— Леночка, я считаю тебя за хорошенькую и славную девочку. Мою сестрёнку. А поэтому тебе нечего с иностранцами встречаться. Поверь, ничего хорошего ты там не подчерпнёшь. Тем более, ты замужем.

— Ты тоже!

— Так, дорогая, давай вернёмся к началу. О приёмах, балах и интуристах поговорим позже. Ты сделала губную помаду???

— Сделала! — Ленка всё ещё дулась на меня. — Нет, чтобы похвалить меня, что я такая умная, так ты чуть драться в бане не начала.

— Ты очень умненькая у меня. Успокойся. — Лена улыбнулась. Я опять похвалила её, потом задала вопрос, как идёт продажа? На этом у моей подруги эйфория закончилась. Она печально вздохнула.

— Сань, не очень идёт продажа. Нужен маркетинг и реклама. — Неожиданно она усмехнулась, глядя на меня.

— Чего улыбаешься? — Спросила её.

— А ведь, Саш, ты и будешь моей рекламой.

— Это как?

— В зеркало посмотри на себя! Ты же сейчас даже не царевна, а настоящая королева! Красавица какая, просто жуть!

— Прям так и красавица?

— На смотри.

На меня из зеркала действительно смотрела молодая и красивая женщина.

— Сань, что я хочу у тебя попросить? Возьми один набор, подари его царице.

— Лен, у Государя ещё нет официального титула царь всея Руси. Он Великий Князь. А это значит, что Соломония не царица, а Великая Княгиня.

— Какая разница. Короче, отдашь жене Государя. И скажешь, что с помощью этой косметики ты стала такой красоткой.

— Лен… Ну ты совсем уже. Ладно, набор я возьму, но говорить что-то насчёт красотки не буду. Я ещё имею совесть и чувство скромности. В отличии от некоторых… Царевен! — Последнее сказала с сарказмом.

— Сань, ну перестань. Это же бизнес, ничего личного, Тем более, я же не предлагаю тебе врать.

— Всё, Елена. Тему закрыли.

Выехали с папаном на его карете. Они всё больше входили в повседневную жизнь. Фёдор Мстиславович был доволен, так как имел пока ещё монополию на их изготовление. Сверху на мои плечи была накинута соболья короткая шубка, сшитая по нашим с Еленой эскизам. Вообще это бред, летом таскать на себе шубы, но здесь это было так положено. Хорошо хоть не застёгиваться на глухо. Хотя папан хотел, чтобы я и руки сунула в рукава, но я отказалась. Просто накинула на плечи. Свёкр косился на мои обнажённые руки от плеча и до локтя, но молчал. В руках я держала набор косметики. Фёдор Мстиславович был в курсе, что его младшая невестка делает какую-то чепуху, от которой больших барышей ждать не приходилось.

Доехали до Красного крыльца Грановитой палаты. Я вышла. Одной рукой держала набор, второй чуть приподняла подол спереди и стала подниматься по лестнице. Со мной рядом шёл свёкр. На крыльце нас встречал мой старый знакомец, боярин Вельяминов Иван Васильевич. Но сейчас он не смотрел на меня со спесью старомосковского боярства. Наоборот, глядел угодливо. Но я не обольщалась. Любви и дружбы между нами быть не может. Этот змей подколодный затаил на меня злобу, за прошлое. Я была в этом уверена на все сто процентов. Но показывать, что я не верю ему не стала. Чуть склонила голову, в знак приветствия и не более. Вельяминов поздоровался с Вяземским. После чего, нас провели в зал для приёмов и пиров. Там стояли столы буквой «П». Главным являлся стол, за котором сидел сам Великий Князь, его жена и ближники. Он немного возвышался над остальными. В зале было много народа, но за столы никто не садился. Все ждали Государя. К нам с папаном стали подходить бояре, выражали своё уважение. Тут же был князь Воротынский. С ним хорошо пообщались. Так же довольно тепло со мной разговаривали представители княжеского клана Долгоруковых. Ефросинья, со слов её мужа, который так же был здесь, чувствовала себя хорошо, как и потомство. Да, было такое. Я принимала роды у жены одного из князей Долгоруковых. Пришлось делать операцию. Нет, она родила сама, не через кесарево сечение, но у неё началось кровотечение, сильное. Чуть не умерла. Но всё, слава богу обошлось. Передал поклон от жены. Спросил, когда в гости приедем? Пообещала, что в ближайшее время, как только вернёмся с мужем с Дона. Сказала, что хочу туда поехать.

Здесь же были и иностранные послы. И как раз я была пристальным объектом их внимания. Ко мне подошел Джованно. С ним был его младший брат. Довольно симпатичный мужчина, но и только. Он запрыгал передо мной. Поняла, что это приветствие. На левой руке, которой я приподнимала подол платья, поднимаясь по лестнице, на петельке висел сложенный веер. Взяв его в руку, сделала знак, что оценила его прыжки. Джованно так не прыгал. Так как уже знал, как я отношусь с юмором к этой куртуазности. И поэтому не хотел выглядеть в моих глазах смешно. А вот брату своему он об этом не сказал. Отвечая молодому итальянцу, на моих губах была улыбка. Взглянула на Джованно. Он тоже улыбнулся, давая понять, что знает и становится посмешищем в моих глазах не собирается. Здесь же были и испанцы. Они тоже подрулили ко мне на правах знакомцев. Я вообще очень удивилась, как граф Луис Фернандес сумел за год смотаться в Испанию и вернуться так резво назад. Но спрашивать не стала. Мне и так всё было понятно. Все хотят комиссарского тела. Появление испанского гранда возле меня очень не понравилось папским посланцам. Но устраивать свару они не рискнули.

— Ваше Императорское Высочество! — Я удивлённо посмотрела на графа. Меня впервые назвали представители высшей европейской аристократии императорским высочеством. До этого все они говорили просто — Ваше Высочество.

— Добрый день, граф. Вы уже прибыли из Испании? — Хотя, как таковой единой Испании ещё не было. По прежнему имелось два королевства Кастилия и Арагон. Но процесс слияния уже шёл полным ходом. Поэтому я не сильно и ошиблась.

— Да, принцесса. Я с пожелания от Его Королевского Величества. Хотелось бы договорится о встрече.

— С какой целью, граф? Вы уже добыли то, что мне нужно?

— Смею Вас уверить, Ваше Императорское Высочество, что корабли отправлены.

— Это приятная новость. Вопрос в том, насколько успешной будет экспедиция. Именно от этого будет зависеть наше дальнейшее сотрудничество. — Я посмотрела на графа, давая понять, что пока нет результата, то и суетиться не стоит.

Наконец, объявили о выходе Великого Князя и Великой Княгини. Мы со свёкром стояли ближе к столу правителя, поэтому взоры правящей четы сразу обратились на меня. Соломония с удивлением и интересом смотрела на мой наряд. Хоть шубка и продолжала висеть на моих плечах, но обнажённые руки она и Василий увидели. У него тоже поднялись брови. Но ничего не сказал. Все поклонились им. Я присела в приветственном реверансе, склонив голову.

— Я рад вас всех здесь приветствовать. Прошу всех усаживаться за столы. Вкусить яства и выпить хмельного вина в честь побед, одержанных русским воинством.

Народ стал усаживаться. Причём, суеты не было, за этим следили люди Государя. Всех рассаживали согласно статусу, древности рода и близости к Государю. Я видела, что некоторым не нравится куда их посадили, но они, глянув на Великого Князя, не рискнули пререкаться.

— Царевна Александра, боярин Фёдор, садитесь за мой стол. — персонально указала Государь.

Я села рядом с Великой Княгиней. Папан сел со стороны Государя, но не рядом, так как рядом с ним сидел какой-то бородатый дяденька в боярской высокой шапке. Это был родственник жены Василия. Там же, рядом с моим свёкром сел и князь Воротынский. Начался пир. Конечно, первые здравницы шли Великому Князю и его супруге. Мужчины ели в основном руками, помогая себе ножами. Мясо, рыбу и так далее. Кашу и суп хлебали ложками. Но я заметила и двузубые вилки. Попросила мне вилку. Нож передо мной положили. Так же по моей просьбе, на моё серебряное блюдо положили аппетитно пахнущего кусок мяса. В качестве гарнира была тушёная капуста. Я спокойно взяла нож с вилкой, разрезала кусок мяса, вилкой подцепила и стала гламурно есть. Даже мизинцы оттопыривала. Вилкой же цепляла капусту. Очень вкусно. Потом ещё были блюда, разные. Я всё пробовала понемножку. Орудовала ножом с вилкой или ложкой. Соломония глядя на меня так же взяла нож и вилку. Правда у неё не получалось так виртуозно ими пользоваться. Я стала её учить. На нас посматривали многие. Но я старалась не обращать внимания. Когда провозглашали здравницы, отпивала совсем немного из золотого кубка, которые имелись только за столом Государя. У остальных были серебряные. Вино было слабенькое. А княгиня пила вообще брусничный морс.