Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Кстати говоря, Авелин. — Сол сделал шаг назад в гостиную: — Химера просил передать, что очень соскучился по тебе.

— Не могу сказать того же, — поежившись, отозвалась она и смело выдержала его прищуренный взгляд.

Когда за Солимром хлопнула дверь, Авелин села за барную стойку и в тревожном ожидании ждала реакции Криса. В глубокой задумчивости он смотрел в пустоту. Между его пальцами дымилась новая сигарета, в янтарном стакане таял лед.

— Что планируешь делать? — несмелый голос Авелин прервал тишину.

— Нужно посоветоваться с Далтоном, — отрешенно ответил Крис. — Если встреча состоится, Химера не должен оттуда уйти. Не в этот раз. — Его взгляд сфокусировался на Авелин и обрел осмысленность: — На тебя он точно клюнет.

Она категорически отвергла его идею:

— Я не пойду туда.

— Еще как пойдешь, — с нажимом повторил Крис. — Ты будешь сопровождать меня и покажешь Химере, кто здесь главный и кому ты предана.

— Я предана тебе, но я не какой-нибудь трофей, который можно всюду таскать с собой и бахвалиться… Я не пойду.

Крис проигнорировал ее протестный выпад, словно капризы ребенка. Он не терпел отказов, даже не воспринимал их всерьез и, задумавшись, преспокойно курил дальше. Для него вопрос не требовал дискуссии.

Не найдя сочувственного отклика, Авелин перебросила силы на другой фланг.

— Не понимаю, как Солимр до сих пор имеет наглость приходить сюда как ни в чем не бывало. Почему ты позволяешь ему?

— Это не обсуждается, я уже говорил. Оставь это.

— Химера бы не оставил, — с вызовом бросила Авелин. — Знаешь, что говорят итальянские мафиози? Если ваши друзья убеждают вас в необходимости переговоров с вашими врагами, значит предатели уже обо всем договорились.

В глазах Криса заплясали искры. Или это Глизерфин сверкает на солнце?

— Не лезь в мои дела, — грозным голосом чеканя слова, велел он. — Ты хотела безопасности и денег, ты их получила. Из-за тебя я дважды чуть было не словил пулю, поэтому будь хоть чуточку благодарной за свою новую роскошную жизнь и делай, как я скажу. Мы договорились?

Безжалостно отправляя Авелин в пасть льва, Крис обливал ее сердце обидой и отчаянием. Тошнотворная горечь скопилась у нее на языке, и она поспешила выплюнуть ее из себя:

— О, вы оба стоите друг друга. Наследник и ангел-хранитель! Прикрываетесь красивой пафосной болтовней, а сами только и делаете, что используете меня, как вещь. Ненавижу Орлеан! — в сердцах вырвалось у нее, и насупленный взгляд беспомощно устремился в пол.

Вонь сигарет усилилась от выпущенного дыма. Рядом с Авелин раздались шаги. Пальцы Криса с мягкой настойчивостью приподняли ее подбородок.

— Если Химера тебя тронет, это станет его последней ошибкой. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

Улыбка Криса была теплой, убеждающей, что у него все под контролем. Пронзительные голубые глаза смотрели на нее так же, как во время бессонных ночей: ласково, жадно и требовательно. Но Авелин скорее поставила бы на то, что у Криса на переговорах ни над чем не останется контроля.

Она поникла, признавая его власть и стараясь улыбнуться в ответ.

— Конечно, милый. Я верю тебе. Не то чтобы у меня был выбор… — совсем тихо закончила она.

Но все же Крис не был таким черствым сухарем. Видя ее грусть, он вынул из портмоне золотистую пластиковую карту и вложил ее в ладонь Авелин, спрятанную в ажурной перчатке.

— Ты моя принцесса, а я обещал тебя защитить. Скоро Химера превратится не более чем в старый ночной кошмар, и вместо того чтобы переживать и парить мне мозги, развлекайся, наряжайся, закажи себе краски или что там тебя интересует. И запишись к пластическому хирургу. Твои перчатки выглядят нелепо.

Дав взятку и сказав последнее слово, Крис оставил на ее губах короткий поцелуй и засобирался в свет. По дороге в свою гардеробную он захватил со столика контейнер с Глизерфином.

— Куда ты? — спросила Авелин ему вслед.

— У меня дела, — исчерпывающе донеслось из глубины пентхауса.

Нетрудно было догадаться, какие. И лезть он в них запретил.

Не усидев на месте, Авелин пошла за наследником и пересекла порог его спальни. Всего раз ей довелось ночевать на его роскошной кровати. Как правило, Крис сам посещал ее в отдельной спальне, когда хотел, либо и вовсе днями и ночами пропадал в бурном потоке ночной жизни Орлеана.

Голый по пояс, Крис перебирал вешалки с идеально выглаженными рубашками. Идеальные мускулистые плечи матово сияли под мягким светом ламп, идеальный плоский живот напрягался в такт расслабленным, но точным движениям. Каждую линию его тела будто создали специально, чтобы притягивать взгляд. Рядом с ним Авелин почувствовала себя нищей замухрышкой, которую из жалости подобрали с улицы и теперь воротили нос от ее шрамов.

Волна ненависти затопила ее до самого горла, и от гнева отяжелело дыхание.

— Жозеф прописал тебе постельный режим… — заикнулась она, не желая, чтобы он уходил.

— Я прекрасно себя чувствую, — возразил Крис. Доза Глизерфина уже гуляла по его венам. Точеные пальцы ловко застегивали пуговицы шелковой рубашки. — Мне нужно развеяться перед важной встречей.

Не успела Авелин опомниться, как ощутила на губах крепкий, но быстрый поцелуй, оборвавшийся раньше, чем она нашла слова.

— Не скучай, принцесса. И не жди к ужину.

Крис ушел, оставив после себя лишь горько-сладкий аромат парфюма с бергамотом, кожей и табаком. В руке Авелин сжимала безлимитную золотую карту. Она была именной, с витиеватыми росчерками на фамилии Ривьеров и имитацией знатного герба, и лежала на ладони тяжелыми холодными кандалами.

Глава 43. На пороге бури

Ночь. Улица. Неоновая вывеска. Клуб…

Длинная очередь молодежи тянулась вдоль бутиков и уютных кофеен до угла Тулейн-авеню. Здоровенные вышибалы с татуированными бицепсами не давали ей прорваться в ночной клуб и разорвать его изнутри. Пол-округи стеклось сюда в надежде попасть на тематическую диско-вечеринку и поучаствовать в одном из излюбленных Орлеаном маскарадов.

И конечно, не всем желающим выпадет шанс удачно миновать фейс-контроль и потусить на танцполе. Некоторым одиноким особам, оттоптавшим ноги и себе, и другим, только и останется, что любоваться подъехавшим ультрамариновым кроссовером и отчаянно попытаться привлечь внимание вышедшего из него брюнета. А потом, томно и восторженно вздыхая, с завистью наблюдать, как тот, изысканно одетый во все черное, всего лишь кивнул вышибалам — и вот он уже заходит в двери «Перцового поцелуя», туда, откуда доносится закладывающая уши музыка.

Изысканно одетый в черное мужчина — коим, несомненно, был Солимр — спускался вглубь