Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
М. М. Спасовский был в тот период редактором студенческого журнала и в своих мемуарах отмечал — «И врагу, умственно слабому, но сильному своим напором, своей организованностью и своими деньгами, оставался лишь один путь, — улюлюканья и» запрета на Рязанова».
(Уверен — после 1917 г. Спасовский передумал по поводу «слабости» врагов)
Розанов бегал между различными редакциями, а все за ним наблюдали. Наконец его статьи согласилась печатать «татарская» газета «Земщина».
«Для меня — Андрей Ющинский есть мученик христианский. И пусть дети наши молятся о нём, как о замученном праведнике», — писал в статье Розанов. «20.10 — О, как хотел бы я, взяв на руки тельце Андрюши, пронести его по всем городам России, по сёлам, деревням, говоря: — рыдайте, рыдайте, рыдайте», — сделал запись в своих бумагах Розанов.
Такого его бывшие друзья и меценаты простить не могли. Лучше бы он не был другом и юдофобом долгие годы… Судя по следующим записям Розанова — враждебное противостояние нарастало:
«Еврей и без таланта, но уже все «свои» ждут от него таланта, он и без чести — но все «свои» защищают его честь. И пока он не уголовный преступник», — объяснял Розанов — «свои» проталкивают его на престижные должности и во власть.
Все свои эмоции Розанов изливал в своих записях —
«…И воюют «как одна свадьба». И радости у них «свадебные». И злость в случае «нападения на одного», «Собачься свадьба в семь миллионов голов. Конечно она съест всех и разорвёт всякого, кто встретиться… Стая бежит. Воет. Преуспевает. Всё одолевает. И вот весь «еврейский вопрос»,
«Евреев — не 7 миллионов. Еврей один, у которого 14 миллионов рук и 14 миллионов ног. И он везде ползёт и везде сосёт»,
«Одна против евреев надежда — Царь. Оттого-то «вытолкнуть из России» Царя, подорвать у русских (молодёжь — Р.) авторитет Царя, поднять восстание на него — их лозунг»,
«После дела Бейлиса, когда увидели, что оно сильнее самого правительства и что правительство не может с ними справиться, несмотря на явность правды (Андрюша очевидно ими убит — Р.), — когда они вывозили с триумфом своего «Бейлиса» и наградили его покупкой имения в Америке… — все увидели, что «сплочённое еврейство» куда могучее правительства «в разброде»
Гиппиус и Философов в январе 1914 года поставили вопрос об исключении Розанова из Религиозно-Философского общества (далее — «Общество..») с мягкой формулировкой — за «несовместимость с общественной порядочностью».
В «Обществе…» разгорелась жаркая дискуссия — обнаружилось не то чтобы много симпатизирующих Розанову, но было много сторонников свободы высказывания мнений, которые вступились в защиту Розанова.
Председатель «Общества…» Философов ранее умилялся Розановым за его строки —
«Семитизм — весь уже дан в обрезании… Вообще, тайна истинного полового сближения известна только евреям и может стать известна только на почве «Господу обрезания», у всех остальных народов от неё остался только смрад» — благодарный и восторженный Философов написал статью по этому поводу.
Теперь Философов долго продавливал решение об исключении Розанова, но не смог, и» Общество..» на формулировку — «Общество считает, что присутствие Розанова в его среде будет явным насилием над обществом» проголосовало против (24 голоса против 9), но проголосовало за «осуждение приёмам общественной борьбы, к которым прибегает Розанов».
Но Розанов вскоре сам покинул общество. Когда ему прислали приглашение на очередной заседание общества, в котором указывалось, что на повестке дня в ряду других вопросов стоит вопрос о принятии в члены С. О. Грузенберга, автора нескольких трудов по философии, то Розанов написал такой ответ —
«…я из первого документа усмотрел, что между прочими лицами баллотируется в» действительные члены» нашего Общества г. С. О. Грузенберг.
Не находя никакой возможности находиться в одном обществе с г.Грузенбергом по моральным причинам, существо коих после Киевского процесса должно быть Вам ясно, честь имею покорно просить Вас одновременно с принятием в действительные члены названного выше лица исключить меня из действительных членов Религиозно-Философского общества, о чём прошу Вас официально доложить Совету Общества».
Розанов перепутал Грузенбергов — С. О. с О. О., который был защитником Бейлиса, но вероятно, это уже не имело для него значения.
В знак протеста против отношения к Розанову — некоторые видные члены покинули «Общество…», например, — П. Б. Струве.
В этом же 1914 году все издательства, которые как оказалось — были уже исключительно в руках «прогрессивных» людей, — объявили Розанову бойкот и перестали его издавать. Демократическое общество во главе с Гиппиус подвергло Розанова жестокому остракизму, появилось много грязных анекдотов о Розанове.
Больше всех старался некто Н.П.Ашешов, который написал много статей, о которых всё говорит название одной из них — «Всеобщее презрение и всероссийский кукиш».
Розанов стал проедать накопленные деньги и залезать в долги. Для него начался кошмарный период жизни, который закончился только с его смертью. Ему удалось издать только несколько работ — «Мимолётное» и» Война 1914 года и русское возрождение».
Василий Розанов олицетворял собой большой слой русской интеллигенции этого периода. Одни вообще не обращали внимания на еврейский вопрос, другие обращали и преклонялись перед евреями, третьи, обнаружив некоторые истины — не знали что делать. Могла ли российская интеллигенция в этом состоянии и в этой ситуации во всём разобраться и не допустить или предотвратить революцию, унесшую многие миллионы русских жизней?
Ответ здесь очевиден, печален и Розанов этому является прекрасным примером. Вообще жизнь Василия Розанова для многих может быть поучительной притчей.
В 1916 году Розанов зло констатировал для себя российскую действительность — «умри с голоду, если не социалист». Но самое страшное для него было ещё впереди, после 1917 г…
Весной 1917 года после Февральской революции Розанов у книгоиздателя И. Д. Сытина отчаянно вопрошал — «Как же это мы просмотрели всю Россию, прогуляли всю Россию…»
Старшая дочь Розанова Татьяна Васильевна рассказывала о начале Февральской революции:
«В то время мы уже жили на Шпалерной улице, в доме 44, кв. 22. Мы могли наблюдать, что происходило, так как на нашей улице впервые затрещали пулемёты — тогда три дня к Петрограду не подвозили хлеба…
Однажды к нам ворвались в квартиру трое солдат, уверяя, что из наших окон стреляют. А когда они ушли, была обнаружена пропажа с письменного стола у отца уникальных золотых часов».
В 1918 году Розанов, поняв — кто в России совершил революцию и захватил власть, писал критику А. А. Измайлову: «Я не понимаю: евреи или не понимают себя, или забыли свою историю, или слишком развращены русскими. Иначе ведь они должны бы, уже со статьей в» Новом Пути»(по делу Бейлиса о крови), — обнять мои ноги. Я же чистосердечно себя считаю… почти не «русским писателем», но настоящим и воистину последним еврейским пророком».
И Розанов начал это напоминать и доказывать евреям. Будучи в катастрофическом материальном положении Розанов писал в письме Струве (1918 г.) —
«Самый «социализм их», как его ненавижу, все-таки замечателен: все-таки ведь социализм выражает мысль о «братстве народов» и «братстве людей».
Розанов Голлербаху (1918 г.) — «Христианство может быть только разрушено. Это — система мысли, и спасения христианству нет никакого. Затем, в печати, я уже только хитрил, хитрил много, ради цензуры и глупых читателей. Но во мне самом оно было совершенно разрушено, до основания, до песчинки».
Розанов старался понравиться «власть захватившим» и для пущего доказательства он «вернулся в 1909 год» и написал книгу «Апокалипсис», которую назвал — «инсуррекция против христианства».
Казалось бы человек в 62 года должен к концу жизни больше задумываться о вечном и быть мудрее, но это не касается Розанова — «Я же думаю, что «дела плоти» суть главное, а «дела духа» — так, одни разговоры. «Дела плоти» и суть космогония, а» дела духа» приблизительно выдумка. И Христос, занявшись «делами духа» — занялся чем-то в мире побочным, второстепенным, дробным, частным… Еда, питьё, совокупление. О всём этом Иисус сказал, что — «грешно».
Евреи Розанова не простили… Наступил 1919 год.
Смерть В. Розанова
Василий Розанов писал Гершензону:
«Голодно. Холодно. Кто-то добрый человек, разговорясь со мною в бане, сказал: «В. В., по портрету Бакста — у Вас остались только глаза». Я заплакал, перекрестил его и, поцеловав, сказал —
«Никто не хочет помнить». Он назавтра прислал целую сажень чудных дров, крупных, огромных… Собираю перед трактирами окурки: ок. 100–1 папироса. Затянусь и точно утешен».
