Брежнев - Леонид Млечин

Таким же фантастическим умельцем был Шараф Рашидович Рашидов, избранный первым секретарем ЦК Узбекистана еще в марте 1959 года. Никто тогда не мог предположить, что он поставит рекорд и просидит на этой должности двадцать четыре года.

Шараф Рашидович сделал ставку на выращивание хлопка и каждый год увеличивал его поставки. Хлопок был очень нужен стране, особенно военной промышленности, поэтому Рашидов получил две звезды Героя Социалистического Труда, десять орденов Ленина и даже Ленинскую премию — партийные руководители, собрав все ордена, какие было можно, уже не знали, чем себя еще порадовать.

Пока Рашидов давал стране хлопок, в Москве ему разрешали править республикой так, как он считает нужным.

Он создал прочную систему личной власти, пристроил на хорошие должности всех своих родственников. Только в аппарате республиканского ЦК работало четырнадцать родственников первого секретаря.

Рашидов, по существу, восстановил в республике клановую систему, которая контролировала целые области. На все важные должности назначались только свои люди.

Сила Рашидова состояла в умении поддерживать добрые отношения с максимально большим количеством высокопоставленных чиновников в Москве. Всех, кто приезжал в республику, старались хорошо принять и ублаготворить.

Александр Яковлев, который в начале 1970-х руководил отделом пропаганды ЦК, рассказывал:

— Я однажды ездил в командировку в Узбекистан. Меня поселили в партийной гостинице, обильно кормили. Уезжая, я потребовал, чтобы с меня взяли деньги. Они наотрез отказывались. Прибежал перепуганный директор гостиницы: «Да как же это? Мне даже нельзя об этом доложить. Нас же с работы поснимают». Я настоял и заплатил. По-моему, именно с тех пор у меня отношения с Рашидовым и не сложились.

— А Леонид Ильич любил его только за успехи в хлопководстве? Или что-то еще было?

— У Брежнева была слабость к наградам и подаркам. Не то, что он был жадным. Ему был приятен сам факт внимания. Рашидов умел этим пользоваться. Он ко всем ходил с подарками — и в сельскохозяйственный отдел ЦК, и в другие. Приезжая в Москву, в своей резиденции он устраивал роскошные обеды, звал нужных людей, которые были ему благодарны.

Карен Брутенц вспоминал, как Рашидов, который возглавлял делегацию в Ирак, привез оттуда Леониду Ильичу дорогую золотую статуэтку.

Подарки хозяину страны и его приближенным дарили во всех республиках. Но никто не умел делать подарки лучше Рашидова, который знал вкусы и пристрастия московских начальников. С пустыми руками ни один ответственный работник из Узбекистана не возвращался. Особо нужным подарки привозили круглый год.

Бывший первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Филипп Бобков писал, что Рашидов сделал члену политбюро Андрею Кириленко царский подарок — преподнес ему для жены и дочери шубы из уникального каракуля специальной выделки.

Когда в Ташкент прилетел зять Брежнева заместитель министра внутренних дел СССР Юрий Михайлович Чурбанов, встречать его на аэродром приехал сам Рашидов. Он ждал гостя на летном поле. Сразу повез завтракать в гостиницу, потом пригласил к себе в ЦК, рассказывал о положении в республике, был любезен и внимателен.

Шараф Рашидович не был очень близок к Брежневу. Леонид Ильич не приглашал его к себе домой. Зато в окружении генерального секретаря Шарафа Рашидовича привечали. Рашидов не просил встречной услуги за только что оказанную любезность. Ему важно было повсюду иметь друзей, которые предупреждали бы любую неприятность.

В отдел пропаганды ЦК приходили письма, в которых обращалось внимание на неблагополучие в Узбекистане — непомерное восхваление республиканского руководства, проявления национализма, в частности в выступлениях президента Академии наук Муминова, родственника Рашидова.

По этому поводу отдел пропаганды даже составил записку. А если появляется такой документ, на него надо было реагировать. В 1972 году на секретариате ЦК рассматривался вопрос о марксистско-ленинской учебе и экономическом образовании руководящих кадров в Ташкентской городской партийной организации. Работу горкома оценили резко критически. За этим должны были последовать и оргвыводы.

Казалось, для Рашидова настали трудные дни. Но записке отдела хода не дали. Заместителя заведующего отделом пропаганды Вадима Медведева вызвал секретарь ЦК Демичев и попросил прекратить выступления против Узбекистана и лично Рашидова. Петр Нилович сказал, что Рашидов тяжело переживает критику в адрес Ташкентского горкома, звонил Демичеву и чуть ли не плакал.

Медведев уточнил у Демичева:

— Это совет или директива?

Демичев ответил:

— Воспринимайте это как указание.

Ясно было, что приказ прекратить критику Узбекистана исходил не от Демичева, а от самого Брежнева. Только генеральный секретарь мог выдать индульгенцию первому секретарю республики.

После этого в течение нескольких лет работники отдела пропаганды ЦК КПСС в Узбекистан вообще не ездили. Республика вовсе выпала из зоны критики и контроля. Самого Медведева время от времени приглашал в Ташкент секретарь республиканского ЦК по идеологии. Медведев говорил ему:

— Готов приехать, но есть ли добро от товарища Рашидова?

На этом разговор заканчивался.

Но когда Вадим Медведев приехал в Ташкент по решению ЦК, то Рашидов встретил его очень гостеприимно. Не жалея времени, рассказывал об огромных успехах Узбекистана, о том, что в республике собрали семь миллионов тонн хлопка, началась добыча золота — это, кстати, была в тот момент секретная информация.

Шараф Рашидович не забыл во время беседы напомнить о своей любви и близости к Леониду Ильичу. Подарил гостю свою книгу с надписью «Дорогому другу и брату…».

Рашидов был очень хитрым, ссориться с ним никому не рекомендовали.

Каждый из членов политбюро был очень влиятелен, даже если он жил не в Москве. И портить отношения с этой когортой было крайне неразумно.

Бывший председатель Гостелерадио СССР Николай Месяцев рассказывал мне:

— Вышел на Украине фильм, роль в котором играл внук первого секретаря республиканского ЦК Петра Шелеста. Фильм посредственный. Но звонят, говорят: нужно побольше демонстрировать украинских фильмов, вот есть новый, покажи. Я возразил: «Слабый фильм. Не может Центральное телевидение разбазаривать деньги на показ слабых, ненужных фильмов».

Этот разговор, разумеется, дошел до Шелеста. И, как назло, через некоторое время показывают выступление Шелеста по телевидению. И вдруг из-за технического брака поплыл звук. Месяцев стал звонить Петру Ефимовичу, чтобы извиниться. Это было воскресенье. Отыскал первого секретаря ЦК компартии Украины на даче.