Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945 - Анатолий Александрович Александров

- Немецкий народ не понимает моей цели! Он слишком ничтожен, что бы осознать и осуществить мои цели! Если мне суждено погибнуть, то пусть погибнет и немецкий народ, потому что он оказался недостойным меня! Все кончено… Война проиграна… Я застрелюсь!

Истерика оборвалась так же внезапно, как и началась. Гитлер упал головой на стол и всем телом затрясся в рыданиях, как ребенок. Йодль бросился к фюреру с уговорами остаться на этом свете. Он должен отправиться в Берхтесгаден и оттуда руководить борьбой. Шернер и Кессельринг способны изменить ситуацию к лучшему. Рядом Кейтель растерянно бубнил о его долге перед народом и вермахтом.

Гитлер медленно, как после наркоза, возвращался в чувство. Овладев собой, он заявил, что дорожит мнением своих соратников и остается в Берлине. Тут же фюрер поручил рейхслейтеру Борману объявить об этом народу. Он тут же распорядился, что Геббельс, Борман, Кребс и Бургдорф остаются с ним в «фюрер-бункере».

Совещание в узком составе продолжалось. Над «оперативкой» Берлина наклонился Кейтель. Он сказал:

- Мой фюрер! Я предлагаю снять с фронта все войска, стоящие против англосаксов, и бросить их в бой за Берлин. Если же англо-американцы, следуя по пятам за вермахтом, появятся в районе Берлина, то это лишь ускорит их столкновение с большевиками. Общий поворот на Восток можно начать с 12-й армии Венка, которая ближе всего расположена к Берлину. Я готов вместе с Йодлем выехать в штаб Венка, чтобы ускорить осуществление этого решающего плана.

Йодль разделяет смелую идею Кейтеля:

- Мой фюрер, я уверен, что Венк прорвется в Берлин, даже если русским удастся полностью окружить город.

Тут же в «фюрер-бункер» был вызван комендант Берлина Рейман. Ему отдается «последний приказ» Главкома: «Прикрыть подступы к Берлину с юга и любой ценой не допустить прорыва большевиков в центр города, к правительственным кварталам!» Для выполнения задачи он должен использовать тридцать две тысячи полицейских и двадцать тысяч уголовников военных и гражданских тюрем Берлина.

Фюрер приказывает снять войска с Западного фронта, оставив лишь слабые арьергарды, и перебросить их в Берлин. Кейтелю и Йодлю, вместе со штабом ОКВ, находиться вне Берлина и лично руководить контрнаступлением.

Вечером 22 апреля в «фюрер-бункере» появился Шернер. Его войска в Чехии оставались последней надеждой Гитлера. Но он уже проникся идеей спасения Берлина одним ударом 12-й армии Венка и не мыслил себе других решений. Вначале фюрер обосновал перед «верным Фердинандом» свое решение сражаться в Берлине до последнего человека.

- Совершенно бессмысленно сидеть на юге, ибо там у меня не будет ни влияния, ни армий. Я сидел бы там, Шернер, лишь с моим штабом. Южно-германский и австрийский горные районы я смог бы удержать, если бы можно было удержать Италию. Но там командование заражено пораженчеством. Я бы сидел в Берхтесгадене как жалкий беглец и отдавал бесполезные приказы.

В ответ фельдмаршал Шернер предложил Верховному Главнокомандующему совершенно необычный и уже несбыточный вариант:

- Мой фюрер, я хотел бы в интересах безопасности Главной Ставки просить вас перебраться из Берлина в… штаб группы армий «Б» фельдмаршала Моделя и оттуда использовать еще наличные военные и политические возможности. Я уверен, они у Германии еще есть.

Гитлер понял, что командующий группой армий «Центр» еще не знает о капитуляции Рурской группировки перед англо-американскими войсками, но не счел нужным особенно распространяться на эту тему. Он заметил:

- Вы, Шернер, не владеете последней информацией о ситуации на Западе. Фельдмаршала Моделя мы потеряли. Он погиб при отражении удара англосаксов в районе Зигена.

Проводив Шернера, фюрер вызвал своего шеф-пилота Бауэра, спросил: «Действует ли еще аэродром в Гатове?»

- В эту ночь еще будет действовать, мой фюрер, - ответил пилот Гитлера. - Но она может стать последней. Артиллерия русских уже обстреливает там летное поле.

Всю ночь на 23 апреля Кейтель искал среди потока отступающих войск и беженцев штаб 12-й армии Венка. Утром он передал командующему 12-й армией приказ Гитлера: «Организовать мощный удар на восток, на соединение с 9-й армией Буссе». Но Венк доложил, что вполне боеспособен у него лишь 20-й армейский корпус Келера. В то же время 41-й танковый корпус, занимавший оборону на Эльбе, вообще не имеет ни одной боеспособной дивизии.

Рейхсмаршал Геринг решает действовать немедленно. Он намерен вступить в переговоры с Западом на высшем уровне и готовиться к ним. От его имени, как преемника Гитлера, составляется обращение к населению Германии. Статс-секретарь Ламмерс готовит в адрес фюрера телеграмму о «восшествии Геринга на престол».

В Берлине свирепствовал Геббельс. 23 апреля листовками с его приказом были залеплены фасады всех домов. Каждый берлинец обязывался нести личную ответственность за оборону своего дома и квартиры. За вывешивание белых флагов капитуляции назначалась смертная казнь.

В полдень Гитлер, Геббельс, Борман и Кребс вновь обсуждали положение. Начальник Генштаба ОКХ доложил, что восточные окраины Берлина уже заняты Советами. 3-я танковая армия скована войсками Рокоссовского и не может организовать серьезных действий в направлении столицы. Четыре ее дивизии разгромлены, три оставшиеся тоже небоеспособны. Генерал Мантейфель ввел в сражение весь свой резерв - пять дивизий и три бригады:

Гитлер прервал доклад Кребса и потребовал, чтобы Мантейфель немедленно перешел в наступление на юг. Атаку от Ораниенбурга начать не позднее завтрашнего утра! 3-я танковая армия должна перейти в атаку, и к вечеру 24 апреля сообщение группы армий «Висла» с Берлином должно быть восстановлено! Вместо Штейнера 3-й танковый корпус должен возглавить генерал Хольсте!

В полдень 24 апреля прерывается не только сухопутная, но и воздушная связь Имперской канцелярии с остальной частью Германии. Столичный аэродром в Гатове подвергается артиллерийскому обстрелу русских и функционировать не может. Посоветовавшись с имперским комиссаром Берлина Геббельсом, Гитлер принимает решение: использовать в качестве посадочной площадки для самолетов широкую городскую магистраль - Шарлоттенбургер-шоссе.

В ночь с 24 на 25 апреля Гитлер подписывает приказ о сформировании особого оперативного штаба «Б» (Южная Германия), в состав которого входят переброшенные туда отделы штаба ОКВ во главе с генералом Винтером. Тут же он отдает приказ о слиянии штаба ОКВ и Генштаба ОКХ.

В полдень 25 апреля Главком ОКХ потребовал от Кребса, чтобы тот доложил ему о составе сил, окруженных войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в районе Альт-Шадова. Начальник Генштаба ОКХ доложил.

Кровавые глаза Гитлера выразили недоумение:

- Вы говорите, Кребс, восточнее Даме блокировано двести тысяч человек, имеющих артиллерию и танки?

- Да, мой фюрер, по данным генерала Буссе - двести тысяч солдат и офицеров, -