Город небесного огня - Кассандра Клэр

— Мне жаль насчет Аматис, — сказала Джиа. — И я переживаю о детях Блэкторнов, поверь мне. Но мы всегда были сиротами — мы Нефилимы. Ты знаешь об этом так же хорошо, как и я. А насчет девочки Карстаирс, то она, скорее всего, будет доставлена в Идрис — я переживаю, что она может быть немного упрямой, — Эмма толкнула дверь и открыла ее, и это далось ей гораздо легче, чем она ожидала, поэтому она наполовину упала внутрь.

Она услышала, как Джулиан испугано вскрикнул, а затем последовал за ней, схватив за заднюю часть ее пояса и пытаясь поставить ее в вертикальное положение.

— Нет! — сказала она.

И Джиа, и Люк с удивлением посмотрели на нее — Джиа раскрыла свой рот, а Люк выдавил из себя улыбку:

— Немного? — сказал он.

— Эмма Карстаирс, — начала Джиа, когда та поднялась на ноги. — Как ты смеешь…

— Как вы смеете? — и Эмма была абсолютно удивлена тем, что это сказал Джулиан, сверкая глазами. За пять секунд он превратился с озабоченного мальчика в яростного молодого человека, его каштановые волосы дико выделялись, будто они тоже злились.

— Как смеете вы кричать на Эмму, когда вы дали обещание. Вы обещали, что Конклав никогда не откажется от Марка, пока он жив — вы обещали!

Джиа выглядела пристыжено.

— Он теперь один из Дикой Охоты, — сказала она. — Они не являются ни живыми, ни мертвыми.

— Так вы знали, — сказал Джулиан. — Когда вы обещали, вы знали, что это обещание ничего не значит.

— Имелось в виду спасение Идриса, — сказала Джиа. — Мне жаль. Вы оба были мне нужны и я… — ее голос звучал так, будто она задыхалась, пытаясь сказать что-то. — Я бы выполнила обещание, если бы могла. Если бы был какой-то способ — если бы это могло быть сделано — я бы проследила, чтобы это было сделано.

— Тогда, вы теперь должны нам, — сказал Эмма, держа свои ноги прямо перед столом Консула. — Вы должны нам нарушенное обещание. Вы должны сделать это сейчас.

— Сделать что? — Джиа смотрела на нее с недоумением.

— Я не буду переезжать в Идрис. Я не буду. Я родом из Лос Анджелеса.

Эмма почувствовала замеревшего Джулса позади неё. — Конечно, они не переместят тебя в Идрис. — сказал он. — О чём ты говоришь?

Эмма обвиняюще указала на Джиа. — Она это сказала.

— Абсолютно нет. — сказал Джулиан. — Эмма живёт в Лос Анжелесе, это её дом. Она может остаться в Институте. Это то, что делают сумеречные охотники. Институт должен быть убежищем.

— Ваш дядя будет работать в Институте. — сказала Джиа. — Это зависит от него.

— Что он сказал? — потребовал Джулиан, а за этими тремя словами таилось изобилие чувств. Когда Джулиан любил людей, он любил их всегда; когда он их ненавидел, он ненавидел их всегда. У Эммы было чувство, что вопрос о том, возненавидит ли он своего дядю навсегда висел на волоске именно в этот момент.

— Он сказал, что возьмёт её. — сказала Джиа. — Но на самом деле, я думаю, что для Эммы есть место в Академии Сумеречных охотников здесь, в Идрисе. У неё исключительный талант, она будет в окружении самых лучших инструкторов. Есть много других студентов, которые понесли потери, и могут помочь ей с её горем.

Её горе. Сознание Эммы вдруг закружилось в образах: фотографии тел её родителей на пляже, покрытые метками. Явное отсутствие интереса у Конклава в том, что с ними произошло.

Её отец согнулся, чтобы поцеловать её, прежде чем он ушёл к машине, где ждала её мать. Их смех развевался на ветру.

— Я уже переживал потери, — процедил Джулиан сквозь зубы. — И могу помочь ей.

— Тебе двенадцать, — сказала Джиа так, как будто бы это объясняло все.

— Мне не всегда будет 12! — закричал Джулиан. — Эмма и я, мы знаем друг друга всю жизнь. Она как… она как…

— Мы собираемся стать парабатаи, — сказала Эмма неожиданно, до того, как Джулиан смог сказать, что она как его сестра. По некоторым причинам она не хотела этого слышать.

Глаза каждого широко окрылись, в том числе глаза Джулиана.

— Джулиан спросил меня, и я согласилась, — сказала она, — Нам двенадцать, мы достаточно взрослые, чтобы принять решение.

Глаза Люка вспыхнули, как она посмотрел на нее.

— Вы не можете разделить парабатаи, — сказал он. — Это против закона Конклава.

— Нам нужно тренироваться вместе, — сказала Эмма. — Для того, чтобы сдать экзамены вместе, провести ритуал вместе…

— Да, да, я понимаю, — сказала Джиа. — Очень хорошо. Твой дядя не против, Джулиан, если Эмма будет жить в институте, а парабатаи превыше всего.

Она посмотрела сначала на Эмму, потому на Джулианна, их глаза сияли.

Он выглядел счастливым, на самом деле, счастливым впервые за долгое время, что Эмма не могла вспомнить, когда видела его с такой улыбкой.

— Вы уверены? — добавил консул.

— С т а н о в и т с я парабатаи — это очень серьезный процесс, к нему не следует относится легкомысленно. Это обязательство. Вы обязаны приглядывать друг за другом, защищать друг друга, заботится о другом больше, чем о самом себе.

— Мы уже это делаем, — уверенно сказал Джулиан. Эмме потребовалось немного времени, чтобы заговорить. Она по-прежнему видела своих родителей в голове. Лос-Анджелес содержал ответы на все, что случилось с ними. Ответы, в которых она нуждалась. Если никто никогда не мстил за их смерть, похоже на то, что они и не жили вовсе.

И это не значило, что она не хотела быть парабатаем Джулиана. Мысль о том, что всю свою жизнь она провела рядом с ним, никогда не расходясь с ним, обещание, что она никогда не будет одна, она пропустила голос в своей голове, который шептал: Подожди…

Она решительно кивнула.

— Абсолютно. Мы абсолютно уверены.

Осенью, когда Клэри в первый раз побывала в Идрисе, он был зеленый, золотой, и красновато-коричневый. Он был суров в своем великолепии поздней зимой, ближе к Рождеству: горы ​​выросли на расстоянии, укрытые белым снегом, а деревья вдоль дороги, которая вела от озера к Аликанте были голые, их нагие ветви создавали кружевные узоры на фоне яркого неба.

Они ехали не торопясь, Вэйфаррер легко ступал по дороге, Клэри держалась позади Джейса, ее руки были обернуты вокруг его торса. Иногда он замедлял лошадь, чтобы указать ей на усадьбы более богатых семей Сумеречных Охотников, скрытые от дороги большими деревьями, но видные сейчас.

Она чувствовала, как его плечи напряглись, когда они проезжали ту усадьбу, которая практически заросла плющом, а камни почти сливались с лесом, вокруг нее. Она, очевидно, была сожжена дотла и перестроена.

— Усадьба Блэкторнов, — сказал он. — Что значит, что где-то возле поворота этой дороги есть…