Том 6. 1969-1973 - Аркадий Стругацкий

– А там что? – спросил он.

– Там Антонов, – ответил Драмба. – Это город. Восемьдесят лет назад его не было видно отсюда. Это был сельскохозяйственный город.

– А сейчас?

– Не знаю. Я все время вызываю информаторий, но мне никто не отвечает. Изменились средства связи, Гаг. Все изменилось.

Гаг смотрел на загадочное мерцание, и вдруг из-за горизонта возникло что-то невероятно огромное, похожее на косой парус невообразимых размеров, почти такое же серо-голубое, как небо, может быть – чуть темнее, медленно и величественно описало дугу, словно стрелка часов прошла по циферблату, и снова скрылось, растворилось в туманной дымке. Гаг перевел дух.

– Видел? – спросил он шепотом.

– Видел, – сказал Драмба удрученно. – Не знаю, что это такое. Раньше такого не было.

Гаг зябко передернул плечами.

– Толку от тебя... – проворчал он. – Ладно, пошли домой.

– Вы хотели посетить ракетодром, – напомнил Драмба.

– Господин! – резко сказал Гаг.

– Не понимаю...

– Когда обращаешься ко мне, изволь добавлять «господин»!

– Понял, господин.

Некоторое время они шли молча. Кузнечики сухими брызгами разлетались из-под ног. Гаг искоса поглядывал на бесшумного колосса, который плавно покачивался рядом с ним. Он вдруг заметил, что около Драмбы, совсем как давеча около дороги, держится своя атмосфера – свежести и прохлады. Да и сделан был Драмба из чего-то похожего: такой же плотно-упругий, и так же матово отсвечивали кисти его рук, торчащие из рукавов синего комбинезона. И еще Гаг заметил, что Драмба все время держится так, чтобы быть между ним и солнцем.

– Ну-ка расскажи еще раз про себя, – приказал Гаг.

Драмба повторил, что он – робот-андроид номер такой-то из экспериментальной серии экспедиционных роботов, сконструирован тогда-то (около ста лет назад – ничего себе старикашечка!), задействован тогда-то. Работал в таких-то экспедициях, на Яйле претерпел серьезную аварию, был частично разрушен; реконструирован и модернизирован тогда-то, но больше в экспедициях не участвовал...

– В прошлый раз ты говорил, что пять лет простоял в музее, – прервал его Гаг.

– Шесть лет, господин. В Музее истории открытий в Любеке.

– Ладно, – проворчал Гаг. – А потом восемьдесят лет ты торчал в этой нише у Корнея...

– Семьдесят девять, господин.

– Ладно-ладно, нечего меня поправлять... – Гаг помолчал. – Скучно, наверное, было стоять?

– Я не знаю, что такое «скучно», господин.

– Ну а что ты там делал?

– Стоял, ждал приказаний, господин.

– Приказаний... Но ты хоть рад сейчас, что тебя выпустили?

– Не понимаю вопроса, господин.

– Экая дубина... Впрочем, это никого не интересует. Ты мне лучше вот что скажи. Чем ты отличаешься от людей?

– Я всем отличаюсь от людей, господин. Химией, принципом системы управления и контроля, назначением.

– Ну и какое у тебя, у дубины, назначение?

– Выполнять все приказания, которые я способен выполнить.

– Хе!.. А у людей какое назначение?

– У людей нет назначения, господин.

– Долдон ты, парень! Деревня. Что бы ты понимал в настоящих людях?

– Не понимаю вопроса, господин.

– А я тебя ни о чем и не спрашиваю пока.

Драмба промолчал.

Они шагали через степь, все больше уклоняясь от прямой дороги к дому, потому что Гагу стало вдруг интересно посмотреть, что за сооружение торчит на небольшом холме справа. Солнце было уже высоко, над степью дрожал раскаленный воздух, душный острый запах травы и земли все усиливался.

– Значит, ты готов выполнить любое мое приказание? – спросил Гаг.

– Да, господин. Если это в моих силах.

– Ну, хорошо... А если я прикажу тебе одно, а... м-м-м... кто-нибудь еще – совсем противоположное? Тогда что?

– Не понял, кто отдает второе приказание.

– Ну... м-м-м... Да все равно кто.

– Это не все равно, господин.

– Ну, например, Корней...

– Я выполню приказ Корнея, господин.

Некоторое время Гаг молчал. «Ах ты, скотина, – думал он. – Дрянь этакая».

– А почему? – спросил он наконец.

– Корней старше, господин. Индекс социальной значимости у него гораздо выше.

– Что еще за индекс?

– На нем больше ответственности перед обществом.

– А ты откуда знаешь?

– Уровень информированности у него значительно выше.

– Ну и что же?

– Чем выше уровень информированности, тем больше ответственности.

«Ловко, – подумал Гаг. – Не придерешься. Все верно. Я здесь как дитя малое. Ну, мы еще посмотрим...»

– Да, Корней – великий человек, – сказал он. – Мне до него, конечно, далеко. Он все видит, все знает. Вот мы сейчас идем с тобой, болтаем, а он небось каждое наше слово слышит. Чуть что не так, он нам задаст...

Драмба молчал. Шут его знает, что происходило в его ушастой башке. Морды, можно сказать, нет, глаз нет – ничего не понять. И голос все время одинаковый...

– Правильно я говорю?

– Нет, господин.

– Как так – нет? По-твоему, Корней может чего-нибудь не знать?

– Да, господин. Он задает вопросы.

– Сейчас, что ли?

– Нет, господин. Сейчас у меня с ним нет связи.

– Что же он, по-твоему, не слышит, что ты сейчас говоришь? Или что я тебе говорю? Да он, если хочешь знать, даже наши мысли слышит! Не то что разговоры...

– Понял вас, господин.

Гаг посмотрел на Драмбу с ненавистью.

– Что ты понял, раздолбай?

– Понял, что Корней располагает аппаратурой для восприятия мыслей.

– Кто тебе сказал?

– Вы, господин.

Гаг остановился и плюнул в сердцах. Драмба тоже сейчас же остановился. Эх, садануть бы ему промеж ушей, да ведь не достанешь. Это надо же, какая дубина! Или притворяется? Спокойнее, Кот, спокойнее! Хладнокровие и выдержка.

– А до меня ты этого не знал, что ли?

– Нет, господин. Я ничего не знал о существовании такой аппаратуры.

– Так ты что же, дикобраз, хочешь сказать, что такой великий человек, как Корней, не видит нас сейчас и не слышит?

– Прошу уточнить: аппаратура для восприятия мыслей существует?

– Откуда я знаю? Да и не нужно аппаратуры! Ты ведь умеешь передавать изображение, звук...

– Да, господин.

– Передаешь?

– Нет, господин.

– Почему?

– Не имею приказа, господин.

– Хе... Приказа не имеешь, – проворчал Гаг. – Ну, чего встал? Пошли!

Некоторое время они шли молча. Потом Гаг сказал:

– Слушай, ты! Кто такой Корней?

– Не понимаю вопроса, господин.

– Ну... какая у него должность? Чем он занимается?

– Не знаю, господин.

Гаг снова остановился.