Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони

– Сюлли, – ответил лодочник. – Оно принадлежит господину де Ла Тремуйлю, фавориту короля Карла VII… – И он плюнул с отвращением, как бы показывая, какое «уважение» испытывает к хозяину замка. Ей уже приходилось встречаться с Жоржем де Ла Тремуйлем, этим перебежчиком-бургундцем, который стал самым дорогим советником и злым гением «короля из Буржа». Ей он внушал чувства, сходные с теми, что лодочник выразил так наглядно, но она промолчала. К тому же лодка свернула к берегу, чтобы причалить.

– Остановка? – удивленно спросила Катрин, повернувшись к нему вполоборота.

– У меня дела в Сюлли, – ответил мужик. – Вылезай…

Катрин встала, чтобы ступить на борт плоскодонки. В этот момент она получила сильный удар по голове и упала, потеряв сознание.

Когда Катрин пришла в себя, был уже вечер. Восток был в тени, а на западе в слабом свете заката четко выделялись на другом берегу Луары остроконечные башни замка Сюлли. Она приподнялась на руке и поняла, что лежит на берегу в траве и что она совсем одна. Не было ни лодки, ни лодочника, только в нескольких футах от нее поднялся в воздух кулик. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, где она, потому что голова раскалывалась от боли. Она нащупала большую, очень болезненную шишку. Видно, лодочник ударил ее, чтобы обокрасть. И действительно, пропало то немногое, чем она располагала: две оставшиеся монеты, кинжал и монашеская накидка, которая спасала ее от холода и дождя. Ею овладело отчаяние. Как будто все было против того, чтобы она пришла к Арно. Препятствия, возникавшие на пути, как бы не пускали ее. Но это был лишь краткий миг. Аристократка по воспитанию, Катрин обладала несгибаемой волей парижской девчонки, привыкшей лбом прошибать любые препятствия. Она сделала над собой усилие, чтобы подняться, ухватившись за ветки ветлы. Когда земля перестала плыть под ногами, она глубоко вздохнула, натянула свою старую накидку и пошла от берега, чтобы выйти на дорогу. Она знала, что ей надо идти вдоль реки и что всего в двух милях отсюда находилось большое аббатство Святого Бенуа. Там она найдет кров и поддержку. День, проведенный в лодке, и добрый сон накануне ночью вернули ей силы, и, если бы не болела голова, она бы вообще хорошо себя чувствовала. Она ускорила шаг, и уже через час перед ней встали здания монастыря и величественные ворота: огромная квадратная башня, мощная и красивая, как крепость, строгая, как молитва. Слабый свет, проникавший между колоннами, оживлял лики и цветы, украшавшие капители. Катрин заметила, что там, в подворотне, спало много паломников, тесно прижавшихся друг к другу, чтобы согреться. Одна старуха, увидя ее, жестом подозвала к себе и слегка подвинулась, освобождая для нее место.

– Божий дом переполнен, – сообщила она. – Нас слишком много, пришедших сюда, чтобы помолиться святому Бенуа и попросить его помочь освободить добрый город Орлеан! А здесь не очень холодно. Придвинься ко мне, так будет теплей…

Катрин послушалась, согнула колени и легла рядом со старухой, которая укрыла ее полой своего старого плаща.

– Издалека идешь? – спросила она с любопытством.

– Из Бургундии, – ответила Катрин, не решаясь назвать себя бургундкой.

– Ты слишком молода для больших дорог! И ты тоже пришла помолиться у могилы великого святого?

– Я иду в Орлеан! – жестко ответила Катрин, надеясь, что теперь, обидевшись, старуха оставит ее в покое.

А вышло наоборот, старушечьи глаза вдруг заблестели. Она нагнулась и прошептала:

– А… ты не одна такая! Ты тоже хочешь увидеть чудо?

– Чудо?

– Да ладно, – проговорила старуха, заговорщически подмигивая Катрин и толкая ее локтем, – не притворяйся, что не знаешь! Все жители долины Луары знают, что Орлеан будет освобожден посланницей Господа, Девой из Лотарингии. Она в Шиноне, у нашего великодушного сира. Она сказала ему, что с Божьей помощью прогонит англичан из Франции и снимет осаду Орлеана.

– Это сказка для маленьких! – проговорила недоверчиво Катрин.

Старуха вдруг покраснела до корней волос:

– Сказка? Это истинная правда Господа Бога, такая же правда, как то, что меня зовут Бертиль-кружевница. Здесь есть те, кто видел ее, Жанну-Девственницу, когда она пришла в Шинон в сопровождении шести оруженосцев. На ней был костюм мальчика, она молоденькая и красивенькая, как Божий ангел, а в глазах ее светится небо. В самом Орлеане полководцы ждут ее, а монсеньор Бастард сказал своим людям, что надо держаться, что Господь пошлет им продовольствие и помощь… Говорят, король послал ее в Пуатье, нашу Деву, чтобы на нее посмотрели епископы и другие священнослужители. Но она скоро прибудет в Орлеан… Я хорошо знаю, что, если бы я не была такой старой, я пошла бы в Орлеан, осажденный врагами, чтобы увидеть ее. Да вот только мои бедные старые ноги не донесут меня туда, и я умру по дороге. Вот я и остаюсь здесь, чтобы молиться за нее, за светлого ангела нашего королевства!

Вот так Катрин впервые услышала о Жанне д'Арк. Она не почувствовала никакого восторга, однако мысли о ней не давали ей уснуть всю ночь. Она испытывала скорее раздражение и горькую ревность к этой девушке, «молодой и красивой», которую уже «ждут полководцы», а значит, и ее Арно. Разве эта уроженка Лотарингии в ореоле посланницы Господа и к тому же красивая воительница не привлечет внимание Арно де Монсальви? Ей надо спешить, прибыть в Орлеан раньше этой опасной женщины… И в беспокойном сердце Катрин родилась ненависть к воительнице.

На другое утро она приняла хлеб, который раздавали пилигримам черные монахи, и, воспользовавшись тем, что вся толпа направилась в расположенную поблизости церковь, незаметно отстала и вышла на дорогу. Старая Бертиль сказала ей, что до столицы герцогства Орлеанского надо еще пройти девять миль. Девять миль… целая вечность!

Так началась для Катрин самая тяжелая часть ее тернистого пути, ибо теперь беспокойство и сомнения закрались в ее сердце, а сил почти не было. С утра все шло почти хорошо. Но после Шатонефа раны на ее ногах снова открылись, а все мышцы начали нестерпимо болеть. Лихорадка постепенно проникала ей в кровь. Нагнувшись над источником, чтобы утолить жажду, она с испугом увидела свое похудевшее лицо, обострившееся и серое от пыли. Она была похожа на нищенку и подумала, что Арно никогда ее не узнает. Он скорее посмеется над ней. Место было пустынным, а источник был закрыт со стороны дороги большими деревьями. Было пасмурно, но довольно тепло. Катрин быстро скинула свои лохмотья и вошла в воду. Зубы ее