Большой мир. Книга 1 - Дмитрий Олегович Беляков

Оставалась единственная проблема: как мне, собственно, вывести Маю незаметно? Охранники по залу покидают здание под утро, и в это время рабы уже по своим комнатам, приводят себя в порядок. Предутренние часы обычно самые тихие и сонные, что может способствовать задаче, но всегда есть кто-то, кому не спится. Те же парни на внешнем периметре служебного выхода. Они меняются каждые полсуток, но не парами, а по одному. И нужно как-то провести девушку через них, не поднимая шума. Но это все позже, нужно сначала увидеть, что там и как обстановка.

В Цветке Лаэ ничего не изменилось, и странно было бы увидеть перемены за такой короткий промежуток времени. Все те же любители невольников и сами рабы, задорно смеющиеся и сияющие довольными улыбками. Удивительно то, что все посетители должны знать, как работают ошейники, и желание верить в "искренность" этих улыбок поражает. Хотя, есть и такие, кому нравится эта вынужденность, и они приходят именно за этим.

Когда Истмани не пришла на смену, Лейла Файрен была, мягко говоря, в гневе. Все "свободные" рабы ходили с опущенными головами и старались превратиться в тени. Мне незачем было пресмыкаться, и я вел себя как обычно, задаваясь вопросами, как и двое сменщиков.

Но возмущалась Лейла не столько из-за нужды работать мне одному, сколько из-за самого прогула. Не зря же она постоянно повторяла про появление на смене заранее. Она даже не стала просить одного из сменщиков занять место Истмани на вечер, а просто сказала, что ее деньги уйдут мне, и не забыла уточнить, что разговор только о четырех серебряных.

Ночь была спокойной, сравнительно. Маю старался не высматривать и не замечать, чтобы не привлекать к ней лишнее внимание. Да и сложно было теперь смотреть за ней, не имея возможности помочь. Но девушка решила иначе и подошла сама, став расспрашивать о причине возвращения и, вообще, показывать радость моему присутствию. Видимо, Кравас не проявлял должного внимания и стал работать с Истмани, продавая время рабов без участия Лейлы.

Удивительно, что такая женщина, как хозяйка борделя, до сих пор не замечала странностей в промашках охранников. А может, давно знала об этом, но игнорировала, будучи довольной остальной работой, и психологические травмы рабов ее особо не волновали. Непривычно, но раз это работало, значит, Истмани как-то изворачивалась.

Работать, конечно, пришлось на втором этаже и пару раз врываться в комнаты с претензиями на неоплаченные или не обговоренные действия. Один крепкий атлан пригрозил мне темным углом, но я показал значок скарабея, и тот свалил, поливая грязью Гильдию и всю нашу братию. Приятно, даже утруждать себя не пришлось. Дело ведь не только в статусе, но и в опасности, что этот самый Искатель может оказаться не из слабаков.

В общем, закончив со сменой, я забрал положенные восемь монет и отчалил отсыпаться. Без двух золотой приятно тяготил карман, но хотелось избавиться от них побыстрее. Забавно, но вещь, купленная на грязные деньги, выглядит приятнее, чем сама валюта. Если Файрен будет ждать Истмани до следующей смены, и ее тело так и не найдут, я получу еще столько же. Черт, так быстро заработать столько серебра! За месяц таких смен можно неплохо подняться и обзавестись свитками. Жаль, что Лейла не станет доверять смену только одному, да и не выгодно ей это.

Проходя по темным морозным улицам, я неустанно сканировал местность Глазом и вспоминал предыдущую ночь. Как же легко было убить этих атланов. Что до сих пор мешало Фенксу точно так же убрать меня? Почему бы ему не выслать вот так же пару самоубийц, изрешетить мое тело стрелами или, стукнув по голове, утащить в подвал. Странно все это. Столько возни, и вот так просто избавить город от своего присутствия. Может, и правда, повезло, и фактически, изгнание – моя удача…

В Синем Демоне еще были люди, когда я пришел, и Марис наворачивал круги по залу. Кир был за стойкой и поморщился, когда я вошел. Ну, сколько можно? Каждый раз, как видит меня, его лицо откровенно недовольное. Неужели действительно влюбился в Маргарет и пылает праведным гневом за то, что я отнял у него мечту?

Хозяйка Двора ждала меня в моем номере и сразу же потребовала доказать, что я не пользовался бордельными девочками. Причина так себе, но кто я такой, чтобы спорить?

После обеда встретился с Дереком в тренировочном зале и под отработку взмахов полуторника, рассказывал про вечер. Он не расспрашивал о клиенте Маи, хотя и видно было, что интересно. Может, уже думает о том, как перерезать горло каждому, кто был у нее. В принципе, идея выполнимая, но опасная. Быть пойманным за убийство в преддверии побега будет слишком печально. Мы и так прошлись по лезвию, и дорожка еще не закончилась.

– Может, это и к лучшему, что охранницу того… ну, ты понял, – сказал тихо целитель. – Так будет проще вывести сестру, ведь в смене вас двое, а значит нужно учитывать второго.

Я кивнул и сделал выпад.

– Может, но мы чуть не попались, и это может обернуться неприятным сюрпризом. Как там Сеара?

Он почесал нос:

– Нормально. Рычит еще, недовольная. Но думаю, она уже поняла, что ее оставили. Жалко девочку, но и Сэм можно понять. Надеюсь, к побегу она будет готова двигаться со мной. Сэм говорила с ней, и я тоже стараюсь. Объясняю, что к чему и какая предстоит задача. Она очень умная.

– Это хорошо, – констатировал я и спросил по случаю, – ты знаешь, как происходит эволюция зверей?

– В каком смысле? – непонятливо нахмурился Дерек.

Я остановился отдышаться.

– Как появляются Альфы видов, и насколько они изменяются внешне, внутренне?

– Здесь просто, – легко сказал он. – Я ведь говорил, что Сосуд животных отличается от нашего, и если он при рождении наделен особым свойством, на протяжении жизни тело зверя как бы пропитывается Кель. Гидастиа может изменить его. Были зафиксированы случаи, когда звери физически уподоблялись нам. Есть даже теория, что фойре удачный тип эволюции зверей, как и варги. Хотя, варгов еще приписывают к работе древних магов, мол, те создали себе полуразумных тварей, чтобы они выполняли за них грязную работу. Теперь я в этом разубедился, ибо идея того, что кто-то мог создать разумную расу искусственно, более безумна.

– Эм, а гидастиа это…? – поморщился я.

– Другое название Кель. Как материя, только