Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

- Вот, дьявол! - пробормотал Лабе, юркнув по узкой лестнице в мансарду. Прижимая драгоценный мешок к груди, он выбрался на крышу и побежал по кровле; достигнув ее конца, Лабе перепрыгнул на конек сарая, а оттуда перескочил на крышу конюшни. Спустившись вниз, он вспрыгнул на первую попавшуюся лошадь и, настегивая ее, помчался по лесной дороге к условленному месту встречи с Беф-Цуром.

Дверь в запертую комнату с грохотом сорвалась с петель и появившийся худощавый рыцарь, ловко увернувшись от стула Ренэ Алансона, влетел внутрь.

- Судя по тому, что вас держали взаперти, вы - пленники? - спросил он, убирая меч в ножны.

- Вы правы, - сказала Анна Комнин. - Нас захватили несколько часов назад, на дороге из Антиохии. А кто вы?

- Разрешите представиться: Жак Греналь, - улыбнулся рыцарь. - Меня еще называют - Истребитель Разбойников. Я очищаю дороги от разной нечисти по заказу Ордена тамплиеров и его командора - Гуго де Пейна.

- Так вы... тамплиер? - спросил Ренэ Алансон, все еще не решаясь расстаться с ножкой от стула.

- Нет. Но надеюсь стать им в скором времени, - пояснил Жак Греналь. - Я давно выслеживал Этьена Лабе, но, кажется, ему удалось ускользнуть и на сей раз.

- Вы проводите нас до Иерусалима? - спросила Анна Комнин.

- Ну разумеется, - ответил Греналь-Истребитель.

3

По Иерусалиму быстро разнеслась весть о возвращении Гуго де Пейна и его тяжелом состоянии. К Тамплю стекались толпы паломников, нищих, калек, падших духом, которые когда-то приняли заступничество мессира и тамплиеров, и, благодарные им, тревожно гудели у белокаменных стен. Оруженосцам и слугам порою приходилось грубо разгонять их, чтобы они не мешали покою раненых. Бодуэн I ежедневно слал в Тампль корзины с изысканными яствами, фруктами, вином, орехами для выздоравливающих рыцарей. Но весь провиант, по приказу де Пейна, тотчас же раздавался обездоленным. Скромность и умеренность в еде, приверженность к простой пище становились одной из заповедей тамплиеров, чему особенно противился Бизоль де Сент-Омер, с завистью поглядывающий через окно на нищих, хватающих нежнейшее мясо фазанов грязными руками. Сердце его в эти мгновения обливалось кровью, а к горлу подступал комок голодных слез. В конце концов, он в ярости выскочил на улицу и палкой разогнал всех бродяг, словно стаю наглых дроздов, облепивших рябиновое дерево. А своему оруженосцу Дижону велел отныне сносить все присланные корзины к себе в покои, оставляя нищим лишь куски хлеба и капустные листья.

Между тем, твердой уверенности, что Гуго де Пейн выживет не было ни у кого, и что тогда произойдет с еще не окрепшим и не набравшим силу Орденом тамплиеров, если он лишится своего лидера и главы? Все горизонтальные и вертикальные связи Ордена держались, пока что, на личном авторитете и энергии Гуго де Пейна, кроме того, лишь он обладал теми сокровенными знаниями и таинствами, переданными ему аббатом Сито. Не рассыплется ли хрупкое здание, еще не пропитанное цементом времени, когда рухнет его главная башня? Не разбредутся ли рыцари-тамплиеры по своим дорогам, лишенные объединившего их мессира? Сомнения стали одолевать всех тех, кто пристально следил за деятельностью Ордена и его командора, связывая с этим свои надежды, вожделения или опасения. В различные города и страны Запада и Востока полетели депеши и письма, поспешили гонцы, чтобы передать из уст в уста важное сообщение, испросить дальнейших инструкций и заручиться поддержкой в предполагаемых действиях. Иерусалимский патриарх Адальберт направил папе Пасхалию II длинное послание, где предлагал в очередной раз переподчинить все существующие в Палестине рыцарские и монашеские Ордена лично ему, дабы координировать их единую линию на благо католической Церкви; попутно ругая и обливая грязью Бодуэна I за его бездарный провал осенне-зимней кампании у Син-аль-Набра и на восточных границах государства, где он потерпел сокрушительное поражение от моссульского султана Малдука, едва избежав пленения. В Константинополе эпарх Стампос ломал голову над донесением грека Христофулоса: объективно, смерть Гуго де Пейна, а значит и крах Ордена тамплиеров, был бы выгоден всей внешней политике Византии в Палестине, поскольку там рухнула бы еще одна опора католического влияния, учитывая все возрастающую мудрую деятельность в Святом Городе православного игумена Даниила; но с другой, субъективной стороны, как к сему факту отнесется василевс, который лично поручил заботиться и охранять этого рыцаря, оказавшего на него странное и непонятное воздействие, и что вообще связывает византийского императора и главу Ордена тамплиеров? Кроме того, Стампоса заботили еще две вещи: отсутствие известий о поездке Анны Комнин в Иерусалим, и постоянно возникающие волнения в Константинополе, появляющиеся на стенах домов и храмов воззвания к народу, стихийные сборища простолюдинов, требующих каких-то свобод и прав, будто им плохо живется под спокойным и трезвым правлением императора Алексея? На этих людских кипениях подвергался оскорблениям не только сам василевс и его родня, но - что самое худшее! - и вся вековая история Византии, весь ее вклад в мировую культуру и цивилизацию; это было глупо, смешно, но и ... весьма опасно, поскольку замороченные хитрыми лозунгами и призывами граждане, начинали убеждать сами себя в никчемности этой огромной империи, в необходимости ее полного разрушения для блага мира, в продажности всех государственных структур, в трусости армии, в лицемерии духовенства, в лености всех слоев населения, в желательном самоуничтожении. Удивительно, что подобные настроения витали не только среди черни, но пробирались и на вершины власти, вползали во Влахернский дворец. Казалось, чья-то невидимая рука управляет всем процессом, происходящим в Византии. И руку эту пока нельзя было выявить, чтобы отсечь спасительным для государства ударом. Старцы Нарбонна, стоявшие за этими волнениями в Византии, умели скрывать свои тайны, действовали терпеливо и осторожно...

К ним летело послание ломбардца Бера, писавшего о создании им лже-ордена тамплиеров в Цезарии, который после смерти Гуго де Пейна (если не естественной, так насильственной) и неминуемого распада созданной им организации, впитает в себя ее славу и деяния и тотчас же дискредитирует их, покончив тем самым с еще одной католической болячкой в Палестине; хотя, по убеждению Бера, смерть де Пейна несколько преждевременна, так как он не довел до конца свой план, о котором упоминал в прошлом донесении: связать мессира с князем Васильком таким образом, чтобы вынудить их совершить поступок, способный опорочить миссию игумена Даниила, вызвав гнев Бодуэна I и всего католического синклита в Иерусалиме на православного священника, заставив его убраться восвояси и более не показывать своего носа в Святой Земле. Таким образом будет решено три задачи: Орден тамплиеров противопоставлен Бодуэну, православный священник и князь - Ордену, а сам де Пейн - католической церкви. Если бы удалось провести в жизнь эту гениальную схему, то свою задачу в отношении Ордена ломбардец Бер мог бы считать выполненной.