Мои воспоминания - Алексей Крылов

Насколько помню, труппа «комедиантов и танцовщиц» не попала в Египет, так как корвет или транспорт, на котором она была отправлена, был захвачен эскадрою адмирала Сидней Смита, но подбор труппы, особенно танцовщиц, заслужил, судя по запискам адмирала, одобрение английских моряков.

Затем Лапласу поручается составить расписание дней национальных праздников, но вскоре Наполеон его уволил, так как Лаплас в свое управление слишком много вносил «бесконечно малых», как сказано в «Записках» Лаказа, писанных со слов Наполеона на Св. Елене.

В 1801 г. он приказывает написать благодарственные письма застрявшим в Египте, вследствие тесной блокады английским флотом, членам ученой комиссии Конте, Фурье и Шампи и выдать в утешение их женам по 3000 франков не в зачет, выдать Фултону 10 000 франков на опыты с подводной лодкой «Наутилус», выдать Вольте, находившемуся в бедственном положении, 6000 франков.

Посетив «пританей» (учебно-воспитательное заведение) Ст. Сира в Париже, Наполеон 14 мая 1801 г. обращает внимание министра Шапталя на найденные им беспорядки в администрации и устройстве этого учебного заведения, на отсутствие библиотеки и пр. и предписывает разработать ряд мер к общему улучшению учебных заведений. Представленный проект он не одобряет. 11 июня испещряет его целым рядом замечаний и подробных указаний для его переработки.

19 мая он благодарит Карно за поднесенный ему экземпляр «Геометрии положения» и добавляет: «Я прочту Вашу книгу с тем интересом, который я питаю к математическим наукам и к Вам лично», но до самых последних месяцев своего правления, когда, после бегства с о. Эльбы, он назначил Карно — «организатора победы» революционных армий — комендантом Антверпена, он оставляет его не у дел.

8 мая 1802 г. он издает декрет, которым поручает Институту сделать обозрение успехов науки и искусств за время с 1789 г. и повторять таковое каждое пятилетие, причем этот обзор должен быть представляем консулам Республики в торжественном заседании Государственного совета депутацией из трех членов Института.

Вместе с обзором Институт должен представлять и свои воззрения о новых открытиях и их пользе, о мерах поощрения, способствующих развитию наук, и об улучшении методов преподавания в общественных школах.

15 июня 1802 г. Наполеон устанавливает при Институте ежегодную премию в виде золотой медали ценою в 3000 франков за наилучший опыт по гальванизму и поощрение в 6000 франков тому, кто своими открытиями, подобно Вольте и Франклину, продвинет вперед науку об электричестве и магнетизме, предугадывая великое значение этой, тогда едва только подмеченной величайшей силы природы; он заканчивает свое письмо министру Шапталю пророческими словами: «Моя цель состоит в поощрении, в привлечении внимания физиков на этот отдел физики, представляющий, как мне чувствуется, путь к великим открытиям».

24 ноября 1802 г. он просит Лапласа составить «самую краткую и самую ясную записку» о том, что сделано при Бюро мер и весов относительно монеты, а также сообщить вполне определенно, что делал Ньютон, когда, будучи начальником Монетного двора, он быстро восстановил и упорядочил монетное обращение в Англии за сто лет перед тем.

Как справился Лаплас со второй частью этого поручения, неизвестно, так как о Ньютоне знал лишь, что в течение первого же года своего управления он, не прибавив ни одного нового станка, увеличил выпуск монеты в восемь раз против того, что считалось крайними пределами его предшественниками.

Вероятно, Лапласу было легче решать труднейшие вопросы небесной механики, нежели проникнуть в тайники архивов английского парламента, где хранятся, кажется еще до сих пор, неопубликованные отчеты Ньютона.

3-му тому своей «Небесной механики» Лаплас предпослал следующее посвящение: «Бонапарту, члену Института. Гражданин первый консул! Вы мне разрешили посвятить Вам этот труд. Мне приятно и для меня лестно поднести его герою: умиротворителю Европы, которому Франция обязана своим благоденствием, своим величием и наиболее блестящей эпохой своей славы; ученому покровителю науки, который, будучи ими образован, видит в изучении источник самого благородного наслаждения и в их успехе усматривает усовершенствование всех искусств полезных в общественном строе.

Пусть этот труд, посвященный самой высшей из естественных наук, послужит прочным памятником благодарности, внушаемой Вашим приемом и благодеяниями правительства деятелям науки. Из всех истин, в нем заключающихся, выражение этого чувства будет для меня самою драгоценною.

Привет и уважение Лаплас».

26 ноября 1802 г. Бонапарт в ответ на это посвящение писал Лапласу: «Гражданин Лаплас, сенатор! Все, что я прочел в Вашем труде, показалось мне столь совершенно ясным, что я с нетерпением жду возможности посвятить несколько недель на его прочтение.

Я чувствую сожаление, что не могу посвятить на этот труд столько времени и столько внимания, как он заслуживает. Для меня этим представляется новый повод огорчения, что сила обстоятельств направила меня на другую карьеру, где я нахожусь столь далеко от науки. Благодарю Вас за Ваше посвящение, которое я принимаю с большим удовольствием, и я желаю, чтобы будущие поколения, читая Вашу «Небесную механику», не забывали об уважении и дружбе, которые я испытываю к ее автору».

Предвычислять движения светил небесных Лаплас умел безошибочно, но предвычислить, что только что заключенный Амьенский мир продлится едва несколько месяцев и что «герой — умиротворитель Европы» начнет эпоху нескончаемых войн, ему не удалось.

8 февраля 1803 г. Бонапарт в следующих выражениях поручает члену Института, знаменитому минералогу аббату Гайу, составить элементарный учебник математики для национальных лицеев: «Доверие, которое я имею к Вашему высокому таланту, заставляет меня выразить пожелание, чтобы Вы приняли на себя труд составления элементарного учебника для класса математики национальных лицеев.

Вы заняты важными работами, но я жду от этого труда наибольшую пользу, на которую можно рассчитывать — это распространение ясности в столь важной области человеческих знаний. Я желаю, чтобы Вы всецело занялись этим делом и закончили его к началу будущего года.

Я ожидаю от Вас этого доказательства Вашей преданности и Вашего рвения».

Замечательно, что такое поручение он возлагает не на присяжного математика, как Лагранж, Лаплас, Фурье, Монж, Прони и пр., а на аббата-минералога, сумевшего внести ясность в теорию строения кристаллов, можно сказать, создав ее заново. Ясность же в изложении математики Наполеон ставил в первую голову.