Сборник 'Петля' - Сергей Павлович Бакшеев

– Ты не веришь в романтику прогулок, в поцелуи при луне?

Головастик почесал затылок, посмотрел на сложные приборы.

– Верю, не верю… Вот если бы уровень взаимной симпатии можно было измерить в цифрах, как процент совпадения ДНК, я бы это проверил.

– Как?

– Сто процентов совпадения взаимной симпатии – безумная страсть, девяносто – любовь, выше пятидесяти – основание для секса.

– Секс у тебя стоит ниже любви?

– Ну конечно. Секса может быть много – с той, этой, пятой, десятой, а любовь – с единственной… Я имею в виду любовь к Родине, разумеется!

– Ну мужики, ну циники! Слушай, Устинов, у тебя девушка есть?

– Хочешь спросить об уровне нашей взаимной симпатии?

– Значит имеется. Ну да, ты говорил о Маше-журналистке. И как она?

– Чуть-чуть покрасивей Василича. Чтобы не ревновать.

– Вот козел! Да я не про внешний вид. Как она относится к твоей фиговой теории о том, что симпатии достаточно для секса?

Громко хлопнула входная дверь. Устинов и Маслова обернулись. На пороге стояла Мария Луганцева, подружка Устинова. Пол-лица девушки закрывала огненная челка с острыми кончиками в корейском стиле. Единственный открытый глаз, как фотоэлемент, моргнул два раза, чтобы навечно зафиксировать в памяти последнюю выходку Головастика.

– Маша! – выдохнул Михаил.

– Заметил наконец-то. Я дверью нарочно шарахнула. Имей в виду, я всё слышала, дорогой. – Журналистка с кошачьей грацией приближалась к Михаилу, постепенно повышая тон: – С кем ты меня сравнил? Со скелетом? А что за пургу ты нес о симпатии и сексе с той и этой? Пятьдесят процентов тебе достаточно? Я знаю, ты обожаешь Василича. Вот его и лапай!

– Маша, да ты что? Мы же так: «бла-бла-бла» – воздух сотрясали.

– Тряси дальше. Тряси чем хочешь перед Василичем. Процентов сорок его симпатии тебе уже обеспечено. Осталось чуть-чуть!

Маслова прыснула в кулак, наблюдая за растерянным Устиновым. Миниатюрная девушка с огненной челкой подошла к ней и протянула руку для знакомства:

– Маша Луганцева, журналистка. Мужики козлы, в этом я с вами полностью согласна.

– Светлана Маслова, коллега вот этого… – Эксперт кивнула на Устинова. – Он не козел, он наш Головастик.

Почувствовав поддержку, Михаил перешел в наступление.

– Как тебя сюда впустили? – спросил он у Маши. – Я пропуск не заказывал.

– Старый подделала.

– Это нарушение!

– Ради такого громкого дела я куда хочешь прорвусь. Вокруг вас уже скандал. Все пишут об этом кошмаре с заложницей, ко мне обращаются с заказами на статью, а я, как рыба, выпучила глаза и молчу.

Журналистка откинула челку со лба и изобразила пучеглазую рыбину. Устинов понял, что обида девушки не столь серьезна и у него есть козыри, чтобы изменить ее отношение.

– Дело сложное, с жертвами.

– Поэтому и интересное! – Маша подошла к Головастику и коснулась пальчиками его плеча. – Пара важных деталей, а дальше я сама…

– Я дал слово не разглашать информацию. – Устинов отвернулся и демонстративно уткнулся в компьютер.

– Ну, хорошо, это правильно. Ты должен работать. – Маша переключила внимание на Маслову: – У вас тоже бывают проблемы с мужчинами?

– Были. Я замужем.

– Это что-то изменило?

– Перед свадьбой одна умная женщина, Астаховская из нашего архива, сказала мне: жена – это луч солнца, а муж – пластилин. Что захочешь, то и вылепишь.

– И как, получилось?

– Процесс продолжается.

– Можно взять любого урода и… – Луганцева покосилась на Устинова и пошевелила пальчиками, будто мяла пластилин.

– При известном старании, – заверила ее Маслова.

Женщины понимающе улыбнулись, словно состояли в тайном заговоре против общего противника. Глядя на яркую челку журналистки, Светлана вспомнила о своем никчемном конском хвосте.

– Ваш мастер специализируется только на… экстравагантных прическах? Мне бы надо что-то сделать со своими волосами. – Светлан небрежно подбросила свой хвостик.

– Стилист не проблема. Проблема найти свой имидж. Я постоянно в поиске.

– Меня устраивает офисный стиль. Может, ваш стилист мне что-нибудь подскажет?

– Организую, – пообещала журналистка. – Вот визитка с моим телефоном. Вам, наверное, лучше в выходные?

– Да.

– А что случилось с заложницей? Почему она погибла? – спросила Маша.

– Я только вчера вышла из декретного отпуска. Вот он – другое дело. – Маслова перешла на шепот и осторожно указала пальчиком на Устинова.

Журналистка метнула взгляд-молнию в спину приятеля и заговорщически подмигнула Светлане:

– Солнце и пластилин…

С этими словами она направилась к Головастику. По мере приближения к нему ее лицо становилось наивным и кротким, а голос елейным.

– Я вот о чем подумала, Миша. У нас в журнале есть рубрика «Всякая вкуснятина». Ведущая рубрики мне один рецептик подкинула – из парной телятины. И дала попробовать. М-м, пальчики оближешь! Телятиной она тоже поделилась. Вечером думаю приготовить. У тебя красное вино осталось?

– Есть бутылка «кьянти».

– То, что доктор прописал! Ты работай, мой умненький, работай. – Маша, как бы невзначай, взглянула на монитор. – Ты что, фильм качаешь?

– Мне не до фильмов. Это видеорегистратор поезда.

– Классно!

– Не просто поезда, а того, что проходил в нужном месте в нужное время.

– Как интересно!

– Еще бы! Ведь это имеет прямое отношение к нашему расследованию.

– Что ты говоришь!

– Светлана, – позвал Устинов коллегу, – кажется, о романтических поцелуйчиках наш йог не сочинял. Он был вчера в сквере у железной дороги за студенческим общежитием. Вот, посмотри видеозапись.

– Как тебе удалось подключиться? – удивилась Маслова.

– Он же Головастик. – Маша ласково потрепала приятеля по макушке. – А значит, самый умный и вообще – самый-самый.

Устинов повел головой навстречу женским рукам, невольно показывая, что эти прикосновения ему приятны.

– На современных поездах есть видеорегистраторы, – объяснил он. – И вчера две электрички зафиксировали тоскующего Ромео за общежитием. Сейчас сделаю стоп-кадры… Так. Немного укрупним. Вот!

На мониторе появились два изображения убитого горем Игоря Рощина в сквере у железной дороги.

– Обратите внимание на время: четырнадцать десять и четырнадцать двадцать четыре. – Устинов с сознанием выполненного долга откинулся на упругую спинку кресла и закинул руки за голову. – Во время штурма Рощина в здании фабрики не было. Он не мог взять выкуп.

– Ну и дела! – воскликнула Маслова. – У парня алиби, а проверяющий уже всем раструбил о поимке преступника.

26

Если начальство предоставило комфортабельный офис, надо им пользоваться. Валеев маленькими глотками потягивал кофе эспрессо, манерно оттопырив мизинец. Это была вторая чашка подряд, после которой кофе-машина потребовала засыпать новые зерна. Марат наслаждался бодрящим напитком и с затаенной улыбкой наблюдал за неуклюжими манипуляциями напарника.

Крупная фигура Вани Майорова склонилась над кофейным аппаратом. Блестящие ручки, маленькие кнопки и пластмассовые крышки выглядели особенно хрупкими, когда к ним прикасались ручищи оперативника. Майоров засыпал кофейные зерна в бункер, подставил чашку и нажал кнопку на панели управления, однако желанного урчания жерновов и шипящей струи не последовало.