Сталин - Дмитрий Волкогонов

Повторюсь, ни для кого не было секретом, что Германия вот-вот нападет на Польшу. Машина вермахта была уже заведена несколько месяцев назад. Нужно было только передвинуть рычаг. Об этом даже писали многие европейские и американские газеты. 24 августа президент США Ф. Рузвельт обратился с воззванием к Гитлеру и президенту Польши Мостицкому с призывом сесть за стол переговоров. Днем раньше бельгийский король Леопольд III обратился с аналогичным посланием по радио. 26 августа французский премьер Э. Даладье призвал Берлин к благоразумию и переговорам с Варшавой. Дважды выступил с призывом к миру папа римский. Сталин молчал... Он был уже пленником большой игры, в которой поставил (в условиях дефицита политического доверия) на Гитлера. Выбор был невелик, а затем его и вообще не стало. Сталину оставалось готовиться к действиям в соответствии с заключенным пактом и секретными договоренностями.

Сталин еще не уехал на дачу, когда в два часа ночи 1 сентября ему принесли шифровку из Берлина, в которой сообщалось, что вечером 31 августа якобы польские военнослужащие ворвались на радиостанцию немецкого городка Глейвиц, убили несколько немецких служащих и зачитали на польском языке текст, содержащий призыв к войне. Сталин сразу понял: Гитлер состряпал повод для нападения. Тем более неделю назад, как сообщили Сталину, фюрер заявил своим генералам: "Я дам пропагандистский повод для развязывания войны, а будет ли он правдоподобен - значения не имеет. Победителя потом не спросят, говорил он правду или нет"575. По требованию Сталина запросили Берлин, советское посольство: как развиваются события дальше? Оттуда ответили, что берлинское радио передает марши. Никаких официальных сообщений пока нет. Сталин понимал: удара немцев следует ожидать в любую минуту.

Рано утром Сталина разбудил звонок Поскребышева: "Войска вермахта вторглись в Польшу". Почему-то Сталину сразу вспомнилась беседа Молотова с послом Польши в СССР В. Гжибовским, о которой нарком недавно ему рассказал. Посол заявил, что "Польша не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР ввиду практической невозможности оказания помощи Советскому Союзу со стороны Польши..."576. Польское правительство, расценили Сталин с Молотовым, просто не хочет связывать себя каким-либо соглашением с СССР или гарантиями безопасности Польши... Польское руководство, как и Сталин, тоже не умело смотреть далеко вперед. Еще одна жертва фашизма... Уже позже, днем, Поскребышев молча положил перед Сталиным шифровку. "Вождь", не глядя на верного исполнителя своей воли, быстро прочел донесение военного атташе в Варшаве П.С. Рыбалко и полпреда Н.И. Шаронова:

"Вне всякой очереди.

Первого сентября немецкая бомбардировочная авиация произвела налеты на Гдыню, Катовице, Краков, Варшаву. Налет на Варшаву был отбит. Второй налет на Варшаву в 8.50 был отбит. Третий налет в 10.00 - результаты неизвестны. Данциг занят немецкими войсками. На Вестерплятте идут бои. Сухопутные части немецкой армии перешли границу в направлениях Млавы, Крыница, Дзялдово и Верхней Силезии. Идут бои. Подробную ситуацию на фронте Второй отдел не может сообщить.

Рыбалко, Шаронов"577.

Просматривая поздно ночью, через несколько дней после нападения Германии на Польшу, последние донесения, которые принес ему Поскребышев (и когда он спит? "Хозяин" уезжает, лысеющая голова помощника склонена над бумагами, когда приезжает, он всегда на месте, всегда готов, всегда все знает), остановился на нескольких строчках шифровки из Берлина: "Сегодня, 4 сентября, утром Гитлер выехал на Восточный фронт. Он пересек бывшую границу польского коридора и остановился около Кульма".

Мысль зацепилась за это название: Кульм, Кульм... Быстро вспомнил. В 1813 году, в августе, генерал М.Б. Барклай-де-Толли разгромил французский корпус генерала Д. Вандама под Кульмом. Что-то похожее на удовлетворение коснулось сознания. Не осилив глубин философии, слабо постигнув политэкономию, Сталин любил и неплохо знал историю. Ведь то страшное нашествие Наполеона на Россию началось тоже через Польшу. Через неделю-другую солдаты в форме мышиного цвета могут выйти к советским границам. Возникает новая стратегическая ситуация. Войскам пограничных округов еще раньше были отданы распоряжения о повышении боевой готовности. В соответствии с ранее разработанным планом и советско-германской договоренностью, советские войска должны быть готовы к вступлению в Восточную Польшу. Нужно утром с Молотовым еще раз вернуться к анализу складывающейся обстановки.

Несмотря на мужество и героизм поляков, борьба была слишком неравной. Гитлер бросил против Польши 62 дивизии, в том числе 11 танковых и моторизованных, насчитывающих около 3 тысяч танков и 2 тысячи самолетов. Механизированная лавина прокатилась по польской земле. Сентябрьская катастрофа Польши была не случайной. Перед лицом фашизма СССР оставался для руководителей Польши по-прежнему особо опасным врагом. Отвергнув предлагаемую ранее помощь, Польша на несколько лет утратила государственную самостоятельность.

С нападением Германии на Польшу стало ясно, что для Гитлера эта кампания продлится не более двух-трех недель. Англия и Франция помочь не в состоянии. 17 сентября 1939 года Председатель Совнаркома Молотов выступил по радио:

"Никто не знает о местопребывании польского правительства578. Население Польши брошено его незадачливыми руководителями на произвол судьбы... Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу... Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии"579.

Сталин распорядился, чтобы в тот же час нота подобного содержания была вручена польскому послу в Москве. Глядя в зеркало истории спустя десятилетия, можно увидеть, что с государственной точки зрения шаг СССР был продиктован политикой того времени, тем более, что в районах, куда вошли советские войска, жили преимущественно украинцы и белорусы.

Соединения Белорусского особого военного округа, Киевского особого военного округа, не встречая сопротивления, перешли границу. Сталин, рассматривая донесения Тимошенко, Ватутина, Пуркаева, Гордова, Хрущева и других, особенно внимательно читал донесения Мехлиса. Тот сообщал:

"Украинское население встречает нашу армию как подлинных освободителей... Население приветствует наших бойцов и командиров, выносит и старается обязательно всучить нашим красноармейцам яблоки, пироги, питьевую воду и т.п. Как правило, даже передовые части встречаются всем населением, выходящим на улицу. Многие плачут от радости..."

Тимошенко и Борисов сообщали, что соприкосновение с немецкими войсками не всегда было гладким. Под Львовом "наши танки были встречены немецкими орудиями в упор. В результате два броневика загорелись, третий подбит, погибло трое, пять человек ранено. Нашими броневиками уничтожено два немецких орудия, убит один офицер и три солдата..."580.

Через два дня после гитлеровского нападения на Польшу полпред СССР в Германии А. Шкварцев вручил свои верительные грамоты Гитлеру. В своем донесении в Москву Шкварцев сообщал: "Я прочитал свою речь, составленную в Москве и утвержденную Вами. Гитлер ответил: "Немецкий народ счастлив, что заключен советско-германский договор о ненападении. Этот договор послужит делу содружества двух народов... В результате войны будет ликвидировано положение, существующее с 1920 года по Версальскому договору. При этой ревизии Россия и Германия установят границы, существовавшие до войны..."581 Красный карандаш Сталина жирно отчеркнул последние строки. Стремясь избежать войны, он становился участником гитлеровской "ревизии".

Здесь я хотел бы коснуться еще одного весьма острого вопроса, связанного с депортацией значительного количества поляков на территорию СССР после поражения Польши в войне с Германией. Наши соседи в Польше должны знать, что мы, советские люди, пережившие тиранию Сталина, решительно осуждаем этот противоправный и бесчеловечный акт. Но я хотел бы сказать вот о чем. В западной печати, а иногда и в Польше появляются цифры депортированных, видимо, не соответствующие действительности. Приведу некоторые документы, публикуемые, возможно, впервые. Работая в архиве Молотова, я встретил такой документ, который подготовил для Берии заместитель наркома внутренних дел Чернышев. В документе, предназначенном для доклада Сталину, говорится:

"В период с 1939-го по июнь 1941 года на территорию Советского Союза прибыло бывших (?! - Прим. Д.В.) польских граждан 494 310 человек. Из этого числа в тот же период убыло:

Передано немцам бывших военнопленных (?!) - 42 492 чел.582

Освобождено и отправлено в УССР и БССР - 42 400 чел.".