Бессердечное небо - Каролайн Пекхам

На Леоне были узкие джинсы, которые облегали его толстые бедра, его мускулистый корпус обтягивала белая футболка. Его золотистые волосы практически сияли в свете бра вокруг него, и я покачал головой в его сторону, улыбка на секунду приподняла мои губы. Он слегка подрос с тех пор, как подружился с Габриэлем, особенно с тех пор, как перестал быть моим большим поклонником из-за моего положения в питболе. Конечно, сейчас он живет теми мечтами, о которых когда-то мечтал я сам, так что, полагаю, именно я должен быть тем, кто в настоящее время фанатеет от него. Ведь теперь, когда меня опозорили, я вряд ли был той знаменитостью, с которой он впервые встретился столько лет назад, когда его академия участвовала в программе обмена с Академией Зодиака.

Я устремился за ним, не желая упускать возможность завладеть еще одним драгоценным камнем, и он одарил меня плутовской улыбкой.

— Итак, кого мы вербуем? — спросил Леон.

— Давай возьмем Калеба, — решил я.

— Да — я люблю Калеба! И он теперь твой sanguis frater, верно? — проворковал он, поворачиваясь ко мне и проводя большим пальцем по серебристым отметинам на моей шее.

— Да. — Я стряхнул его руку. — Габриэль сказал тебе?

— Да. Но он сказал, чтобы я не распространялся о том, как это круто, поскольку вампирские ковены — это плохо, и если я буду говорить об этом слишком много, то у других Вампиров могут возникнуть идеи о присоединении, что, очевидно, не очень хорошо — но я должен задуматься, прав ли он в этом, ведь для меня это кажется чем-то хорошим, и хочу, чтобы у моего любимого Вампира было все лучшее.

— Это противоречит Кодексу Вампиров по определенной причине, — ответил я, зная, что это правда, хотя я не могу сказать, что ненавидел это раньше. — Существуют проблемы с охотой стаи, жаждой крови и…

— По мне, так это хорошие идеи, Шамси. Возможно, Калеб согласится, и мы сможем найти вам нового рекрута. Пошли, найдем его! — Он побежал по проходу, и я бросился вперед, подхватив и перекинув его через плечо, и помчался к королевским покоям, пока Леон кричал.

Я опустил его возле комнаты Калеба и постучал костяшками пальцев в дверь. Она открылась, и Калеб засиял, увидев меня.

— Sanguis frater! — взволнованно воскликнул он, и мы обнялись. — Ты посмотрел документальный фильм о кровавой реке в восточной Вольдракии, о котором я тебе рассказывал?

— Да, — сказал я, когда мы отпустили друг друга. — Мне так захотелось пить, что пришлось разбудить Дарси и покормиться ею.

— Да, меня тоже замучила жажда. Я думал, что буду кормиться от первого встречного, пока не наткнулся на Вошера, — сказал Калеб, сморщив нос.

— Эх, Нова однажды заставила меня кормиться им для демонстрации на уроке, — с отвращением сказал я. — Он вымазал мне весь рот, и мои клыки не могли появиться в течение недели.

— Блядь, он внушил тебе страх к клыкам? — вздохнул Калеб.

— Сильный, — сказал я, и Калеб повернулся к Леону, обнимая и его.

— О, держу пари, переживание за клыки — самое худшее, — грустно сказал Леон. — Львы боятся за гриву, если кто-то трогает наши волосы без разрешения. Однажды это случилось со мной… я так и не смог с этим справиться. — Он вздрогнул, и Калеб прижал ладонь к его руке.

— Должно быть, было ужасно, — сказал он, когда Леон печально кивнул, а Сет вдруг высунул голову из-под руки Калеба через дверь.

— Однажды у меня был страх за лобок, когда кто-то запутался в моём, пока мы занимались этим. Это. Было. Ужасно, — сказал он, улыбаясь и оглядывая всех нас, пытаясь присоединиться к нам.

— Это совсем не то же самое, — раздраженно заявил я, и Сет хмыкнул, посмотрев на Калеба.

— Да, ты не можешь сравнивать подобные вещи, чувак. Это даже оскорбительно, — нахмурившись, сказал Калеб.

— Вообще-то можно, — вклинился Леон. — Однажды я запутался лобком во множестве столовых приборов, и теперь я не могу даже ложку взять в рот, не испугавшись за лобок.

— Как, черт возьми, ты запутался в столовых приборах? — в замешательстве спросил я.

— Ты играл в чип-чоп? — со знанием дела спросил Сет.

— Именно, чувак! — воскликнул Леон. — Знаешь, сколько людей ведут себя так, будто они даже не знают, что такое чип-чоп? Это классическая игра.

— Классическая игра с лобками и столовыми приборами? — усмехнулся я, складывая руки.

— Каковы правила? — весело спросил Калеб.

— Ты должен посмотреть, сколько столовых приборов ты сможешь навешать на свой лобок, — объяснил Леон.

— Засчитывается, только если приборы висят более десяти секунд, — добавил Сет.

— То есть… ваши члены просто торчат, пока вы играете на глазах других людей? — спросил я, не понимая, почему меня заинтересовала эта игра, ведь я определенно не собираюсь в нее играть.

— Ага, — одновременно сказали они, и я посмотрел на них, пока они ухмылялись друг другу, чувствуя, что вдвоем они похожи на смесь двух очень взрывоопасных зелий в одном котле. Они оба такие… веселые.

— Ну что, идем? — спросил я, и Леон посмотрел на меня.

— Да! Давайте отправимся на поиски приключений, — сказал Леон.

— О, а что за приключения? — спросил Сет, нетерпеливо подбегая к нам.

Леон объяснил, пока мы шли за ним по коридору к выходу, и вскоре оказались на улице, летнее солнце светило на ярко-зеленой траве, повсюду росли маргаритки и одуванчики.

Охранники одаривали меня взглядами, переговариваясь друг с другом, но я игнорировал их, настолько привыкнув к подобному обращению, что теперь оно меня даже не волнует.

Мы вышли за границу, и Лев достал мешочек со звездной пылью, повернувшись к нам.

— У тебя целый мешочек? — потрясенно спросил Калеб.

— Я хранил его на черный день, и мое львиное чутье подсказывает мне, что сегодня будет очень сильный дождь, — сказал Леон, и я взглянул на чистое голубое небо, на резвящихся в нем певчих птиц и на солнце, которое светит так ярко, что у дождевых туч нет ни единого шанса образоваться под его взором.

— Да, похоже на то, — заговорщически согласился Сет. — Так куда мы едем?

— В мой родной город, — сказал Леон. — Алестрия. — Он бросил на нас звездную пыль, и нас потащило прочь, перенесло сквозь звезды и вынесло в темном переулке, где в воздухе витал густой запах мочи.

— Фу, мы в аду? — пробормотал Калеб, шагнув ближе ко мне, словно я мог отгородить от вони. — О мои звезды, это что, дерьмо? Типа Фейри, блядь, срало, прямо