Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого – 1 - Александр Солженицын

Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого – 1 - Александр Солженицын

Читать онлайн Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого – 1 - Александр Солженицын

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 150 151 152 153 154 155 156 157 158 ... 251
Перейти на страницу:

Ни у кого и не спросишь, не посоветуешься.

Постоял с ними, дальше пошёл.

На углу Бассейной подумал – делать нечего, повернул к себе.

Сбоку так, подходя.

Фонтанная. Глушь уже, никто не ходит, где это всё многолюдство осталось? На главных улицах. Ну, никого.

И сколько сегодня Кирпичников бесстрашно шёл против солдатских цепей, против стрельбы, насколько утром превозмог всю тягость страха – а вдруг вот тут стало сердце сжимать.

Да шутка ли? Первый бунтовщик – и вот он шёл в казарму один, без подмоги, без защиты, без проверки, – захватят и всё.

Вошёл в Виленский переулок – опять никого. И перед воротами часовых нет.

Вот попал! Сегодня утром здесь он вёл всю учебную команду строем – «умирать за свободу!». И разворачивал в узине переулка – и вот вернулся одиночкой, трусящим ареста.

Нет, не мог он своими ногами отнести голову в капкан.

Вот попал! Побрёл назад по Фонтанной, теперь по Бассейной в другую сторону, потом по Греческому, – и опять никого.

Ну, хоть на снегу ночуй!

А морозик – ничего, берёт.

Только на углу Греческого и Виленекого встретил своих из учебной команды.

– Ну что там у нас, ребята?

Только сейчас заметил: голоса совсем нет, охрип, всё выкричал.

– А ничего.

– В порядке?

– В порядке. А что?

– Ну, все дома? всё тихо?

Не стал им даже объяснять, что он тут раскладывал.

– Айдате!

Двор. Где лежал Лашкевич, уже убрали.

Лестница, которую думал пулемётами защищать, только как-нибудь в казарме продержаться бы, большего не чаяли, большее казалось несдвижимо.

А только чуть пихнули, одной учебной командой, – и пошло. И – погрохотало.

В помещеньи команды – увидели его, закричали. Тут и Канонников, и Бродников. А, мол, фельдфебель! Думали, что уже убит.

Чаю поднесли горячего.

Сел Тимофей на свою койку – и с такой охоткой попил, с такой охоткой, сладкий.

Прочнулся: дежурных-то офицеров нет? Нет. Не, братцы, так не годится, так нас схватят. А ну-ка, дозоры высылаем по соседним улицам. А – только половине раздеться на ночь, а половине – спать в шинелях, в сапогах, с винтовками.

Заворчали, заворчали ребята: на кой они, дозоры? На кой это – на ночь не раздеваться?

141

Часть офицеров-московцев, свободная от своих подразделений, – перед вечером ушла через Большую Невку в расположение гренадерских казарм.

Остальные ходили по офицерскому собранию, не находя себя.

Нападения больше не было – и стрельбы не было.

А по плацу уже свободно расхаживали и свои солдаты, и чужие, и штатские.

Капитан Яковлев снова собрал в библиотеке оставшихся офицеров – кроме братьев Некрасовых это были сплошь прапорщики. И объявил, что бороться дальше надо не стрельбой, а словами. А для этого всем сейчас, на ночь, разойтись по ротам, в какие придётся, заменяя отсутствующих, – и там убедить солдат к порядку, и даже самим остаться там ночевать.

Даже Некрасовы удивились, а у прапорщиков вытаращились глаза: только что стреляли в этих солдат – и по одному разойтись к ним в роты?

Но, пожалуй, Яковлев был прав: если не бежать из батальона прочь, то ничего другого и не остаётся. Странная особенность войны против своих…

В 4-ю роту пошёл её командир штабс-капитан фон-Ферген, весь день просидевший с караулом в клинике у Сампсоньевского моста. Он был для роты новый, всего месяц как с фронта, но рота уже знала и любила его.

Братья Некрасовы пошли бы в 3-ю роту, где больше всего было фронтовых солдат, – но как туда идти, если именно по ним стреляли днём? Пошли во 2-ю роту. Там тоже были кадровые унтер-офицеры, после ранений, кого Некрасовы хорошо знали. С капитанами и маленький Павел Греве, прапорщик, совсем ещё мальчик, недавно из кадетского корпуса.

Пошли, только револьверы оставили в собрании.

Вступили в ротную дверь – не раздалось воя, не произошло нападения, но дневальный громко скомандовал и отдал обычный рапорт, а штабс-капитан Некрасов отдал «вольно», хотя на «смирно» кажется и не стояли.

И как будто не было во дворе стрельбы – вот, стояли солдаты в русской военной форме, и даже любимого Московского полка, с русским языком, многие бородатые запасники, невооружённые новобранцы, только что от семей, – и ждали разъяснения и успокоения от отцов-офицеров. Во много рядов тесно сплотились кругом. Даже доверчиво.

Всеволод опирался на палку, маленький Греве таял, говорить было Сергею. И он теперь понял, что прав был Яковлев: никакой стрельбы сегодня вообще не было, это наваждение. А стоял их запасной полуобученный батальон в странной полувоенной обстановке.

И Сергей Некрасов, со своего роста хорошо всех видя, возвысил голос и чисто звонко предложил успокаиваться, укладываться, утро вечера мудреней. (И самому так хотелось этой покойной ночи для раздумья и опоминанья).

И с мужиков многих того было достаточно: они как бы прощёнными себя почувствовали за то, что поволновались сегодня, кто из казарм не выходя, а кто и побегал по плацу, – и теперь могли разоболокаться на ночь.

Но так просто не кончилось. Солдаты многие и расходились по нарам – а унтеры, напротив, приступили тесней, объясниться. И с ними тоже часть солдат.

Они, мол, унтеры, попали хуже всех, между двух огней. С одной стороны – присяга, им ли не понимать? А с другой – как же в толпу стрелять? Там же и бабы, и мальчишки, и все русские. Господам офицерам никакого зла не желамши, всегда защитят их от толпы. Но вольные – приступают, наседают, требуют разоружить офицеров, а иначе пушки привезут и все казармы им разнесут.

Некрасов встретил глаза Тарамолова, с кем под Тарнавкой опирались плечом, и у обоих Георгии оттуда:

– Ну ты-то, Тарамолов, неужели веришь? Какие пушки, кто разнесёт?

В пушки Тарамолов не верил, улыбнулся, – но какая-то сильная неназываемая причина была у него, как и у всех, – причина, которая кончала их прежний быт полка, ведомого офицерами:

– Ваше высокоблагородие, всех не перевозьмёте, от всех не отстрелитесь. Конечно, им отдать оружие вам не мочно, и мы такого не вносим. И они хотят оружию забрать, чтобы может вас перебить, да. Но отдать оружию нам, с кем вы вместе под немецкой проволокой лежали, вам никак не зазорно. Вы нам отдайте, а уж мы вас, своих, защитим. Мы вольным скажем, что вот разоружили – и пусть котятся. А чего ещё придумать, ваше высокоблагородие?

Убеждённая его речью, уверенно и доброжелательно загудела унтерская кучка, подпёртая и солдатами. Эта доброжелательность уже была чудо – после сегодняшней стрельбы, разделившей их во врагов.

И эта доброжелательность сразила Сергея Некрасова. Чего б никогда он не сделал ни под какой угрозой, чего вообразить не мог в своей офицерской карьере – за несколько небывалых часов перепрокинулось и оказалось движением доверия и дружбы.

Переглянулись с братом Всеволодом. Убеждён был и он. Да ему-то – шашки не отдавать, только палка при нём.

Штабс-капитан Некрасов вытянулся. Прижмурился. Нахмурился.

Отстегнул шашку. Протянул Тарамолову.

И маленький Греве отстегнул – и отдал бережно.

И загудели, загудели мужики с одобрением.

И опять Некрасов почувствовал себя со своими солдатами – заодно, как и был всю службу.

Расходились солдаты спать. И офицерам теперь тоже следовало остаться ночевать здесь.

Но совсем не оказалось места – нары в два этажа и все набиты, ведь роты по полторы тысячи.

В ротной канцелярии? Тесно. На одного место, на писарской кровати.

Но они уже успокоили роту – и можно бы уйти.

Однако – зачем же тогда оружие отдали?

И уже назад не спросишь.

Как обворованные, с острым ощущением ошибки – вышли наружу.

Да, собственно, не их это и рота: Всеволод заведывал школой солдатских детей, а Сергей, как батальонный адъютант, лишь штабными писарями. Так что они и свободны.

Но – куда ж теперь? Стали на плацу.

В собственной адъютантской квартире – стёкла выбиты, гуляет мороз и разгром.

По тёмному плацу мелькали чужие одиночные фигуры, которым по распорядку и времени не быть бы.

Да ведь одни ворота свалены. И часовых нигде нет.

Вспомнили Некрасовы: в новом офицерском флигеле – пустая квартира штабс-капитана Степанова, командира 3-й роты, уехавшего лечиться на Кавказ.

Пойти к нему.

У швейцара собрания взяли ключ и велели говорить другим офицерам.

142

Если бы Государь прошлым летом послушался советов генерала Алексеева, то уже давно всем тылом руководил бы единый министр-диктатор, и не произошло бы ничего похожего нынешним недостачам и уличным беспорядкам. Но все области тыловой жизни и отрасли руководства находились в разных несогласованных руках.

А если уж так, то, вероятно, лучше бы, чтоб этими руками были доверенные руки общества, нежели избранные в потайках Царского Села, – не возникало бы добавочного враждебного напряжения с обществом. Отчего уж и не дать всеми просимое и разумное министерство из общественных лиц, за какие такие таланты Государь предпочитал своих слишком случайных министров? (Дать – добровольно, не так, как предлагали заговорщики, приезжавшие зимой в Севастополь).

1 ... 150 151 152 153 154 155 156 157 158 ... 251
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого – 1 - Александр Солженицын торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит