Дети немилости - Ольга Онойко

Размышляя о Лаанге, я повторил свое защитное заклятие. Теперь я вкладывал в него все силы, какие мог. Синие линии потянулись за пальцами в воздухе, вокруг запястий заплясали браслеты из искр. Загораживаясь локтем от ветра, подошел Аргитаи, взял меня за плечо.

– Мори, выпусти меня.

– Зачем?

– Ты не удержишь «полынь» на четверых.

– Ты во мне сомневаешься? – полюбопытствовал я.

– Бес! – фыркнул Арки. – Вечно я попадаю из-за тебя в переделки.

– Еще бы. Ты же мне присягал.

Сказать по чести, мне и впрямь было довольно трудно держать схему. Пожалуй, где-то поблизости пролегал предел моих магических дарований. «Что теперь? – подумал я с долей раздражения. – Таянец предсказал нам успех. Но как воздействовать на Атергеро, если он сейчас даже не антропоморфен?»

– Это было неразумно... – сказал я вполголоса.

Кайсен расслышал.

– Нет! – торжествующе ответил он. – Мы уже добились успеха, государь! Посмотрите, электрическая активность падает.

Только теперь я увидел, что Юцинеле, оскальзываясь, упорно идет куда-то по обледенелой земле. Я не сразу понял, о чем говорит Великая Тень, – я не знал, на что он обратил внимание; но Госпожа Выси, кажется, понимала...

Потом это стало заметно всем.

Молнии в плотном теле тучи вспыхивали в определенном ритме; этот ритм замедлялся. Светлая полоса на горизонте становилась шире.

Таянка остановилась и подняла лицо к небу. Она заговорила. Ветер относил ее слова – мелодичную, распевную горскую речь со странными интонациями. Юцинеле словно пела, повторяя одни и те же фразы: взлет мелодии, падение, повторение одного мягкого, бархатистого звука. Итаяс склонил голову к плечу, улыбка его стала нежной – он любовался сестрой. «Невероятно!» – проговорил Аргитаи у меня над ухом.

Свет рос и набирался мощи. Стало теплее. Туча умалялась, лучи солнца приближались к нам, но казалось, что источник света – не в небе...

Девушка умолкла и запрокинула голову. Она улыбалась.

И тогда я узнал ее.

Ту, кем она должна стать.

– Он почувствовал, – сказал Кайсен и вдруг резко приказал: – Ларра!

Тень Запада безмолвно вскинул руки.

Что-то сверкнуло – так, что у меня померкло в глазах. Я едва удержал защитную схему.

Горячее солнце Ожерелья песков просияло над головой.

Лед стремительно таял; влажные травы поникали, обожженные холодом. Одаль, среди невысоких всхолмий, стояла таянская княжна в уаррском полковничьем мундире: хрупкие девичьи плечи поникали от его золототканой тяжести, гибкая лебединая шея белела над стоячим воротником.

Перед Юцинеле сидел на четвереньках совершенно нагой, заросший как медведь, необыкновенно грязный мужлан.

Итаяс тихо рассмеялся. Кайсен удовлетворенно хмыкнул, меч Великой Тени вернулся в ножны. Аргитаи что-то изумленно пробормотал.

Девушка потрепала демона по стоящей колом шевелюре и с легким вскриком отдернула руку – должно быть, ее ударило током. Юцинеле засмеялась. Атергеро довольно замычал и по-медвежьи облапил ее, уткнувшись лицом в колени.

– Теперь он будет послушен только ей, – сказал Итаяс, подойдя ко мне. – Маги Лиринии еще держат его за узду, но он силен. Они сдадутся через несколько дней.

– Сдадутся? – недоверчиво уточнил я.

– Они сдадутся только по приказу, – озвучил Аргитаи мою мысль. – Лириния отступится?

– Они последуют его совету. – Итаяс мотнул головой в сторону Ларры.

– Что? – Я уставился на пророка. – Они выманят Цай-Цей?

– Да. – Горец лениво пожал плечами.

Аргитаи выругался сквозь зубы. Я промолчал.

Кайсен вычерчивал схему разрыва: под ярким солнцем узкий светлый прямоугольник, повисший в пустоте над землей, был почти незаметен, но минута за минутой он становился все плотней и ярче. Я размышлял: Цай-Цей – официальный Воин Бездны, и если Лириния прикажет выманить дракона на территорию Аллендора... Но побери бесы все и вся, Кайсен клялся, что Анартаи держит своих демонов под контролем. Дом Теней отказывается смиряться? Как славно, что я узнал об этом сейчас. Что ж, если Тень Севера не в состоянии удержать Цай-Цей, змеедемона усмирит господин Атри, верховный маг. Нескольких дней ему вполне хватит на то, чтобы написать заклинание-уздечку. Но тени!

Опять я легкомысленно недооценил опасность... как глупо. Император не может отвечать за все первое сословие, что лишний (право, действительно лишний!) раз доказал недавно Военный совет. Совладать с Великой Тенью – отнюдь не то же, что подчинить Дом Теней.

– Что же делать... – пробормотал я.

– Ничего, – с великолепным спокойствием ответил Итаяс.

– О чем ты?

– О Цай-Цей, – сказал таянец и засмеялся. – Цай-Цей никогда, ни за что не причинит вреда принцессе Лиринии.

Юцинеле шла к нам, ведя за собой Атергеро, точно двуногую лошадь. Демон радостно улыбался, фыркал и норовил на ходу уткнуться носом в волосы хозяйки, а та легонько пихала его локтем в брюхо и смеялась. Платье ее намокло, она путалась в нем.

– Поразительно, – сказал Аргитаи с улыбкой. – Никогда не думал, что стану свидетелем таких событий. Право, Мори, вместе с тобой я готов попадать в любые переделки.

Я рассмеялся.

Над поникшими травами порхнула чудом уцелевшая бабочка, лазоревая, как кусочек неба.

Юцинеле остановилась рядом с нами. С чрезвычайно серьезным видом она сняла мой мундир и вернула мне. Я учтиво поклонился. «Я не пророк, – подумалось мне, – а жаль. Как мне хотелось бы знать, что ответит Итаяс и суждено ли империи принять в себя еще одно княжество...»

– Я все сделала правильно? – с ясным лицом спросила Юцинеле.

– Благодарю вас, госпожа, – откликнулся я.

Слова замерли у меня на устах.

Бесчисленные осколки смальты сложились в мозаику. Лаанга, Онго, Эррет, Итаяс, Младшая Мать, герои южных легенд – ни один шаг, ни одно сказанное слово и прочитанная строка не были случайны. Вспомнилось предположение, что события высшего года представляют собою схему гигантского заклятия. Это и в самом деле было так, но суть заключалась в другом. Когда маг намерен отменить или преобразить действие заклинания, он пишет схему, неизбежно включающую в себя элементы той, которой она противостоит. Высшему году в нашу эпоху противостало заклятие столь же величественное и неохватно огромное. И схема этого заклятия только что была дописана и завершена.

Я понял.

– Пора возвращаться! – с усмешкой сказал Кайсен.

Нас с нетерпением ждал Эрисен.

Я обменялся парой реплик с тенями, разрешив им удалиться, и обернулся к принцу-консорту. При виде Атергеро у него глаза полезли на лоб, он смешался и подобрался ближе ко мне. Кажется, чудеса, окружавшие меня сплошь, произвели на рескидди впечатление. Никак он решил, что я хозяин этих чудес... Итаяс поймал мой взгляд и подмигнул. Я не без труда сдержал усмешку.