50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

Именно благодаря своему дяде Свифт поступил в колледж Святой Троицы при факультете богословия Дублинского университета, готовившего будущих толкователей Слова Божия, и окончил его. Но эта сфера деятельности совершенно не прельщала юного Свифта. К тому же его успехи, особенно в познании богословия и философии, были чрезвычайно скромными; он был одним из худших учеников и степень бакалавра получил только по «особой милости». Это означало, что в будущем он не мог претендовать на важные церковные должности.

«Как жить дальше?» — этот вопрос все время мучил Свифта. Чем старше он становился, тем отчетливее понимал унизительность собственного положения и положения своей матери в доме дяди. Гордый, болезненно самолюбивый Джонатан отказался от его помощи, хотя своих средств у него не было. Но, несмотря на это, Свифт лелеял практически утопическую по тем временам мечту добиться такого положения, чтобы лорды разговаривали с ним на равных.

События 1688–1689 годов, приведшие к созданию в стране конституционной монархии, вызвали в Ирландии волнения. Двадцатиоднолетний Свифт вместе с родственниками переезжает в Англию (в Лейстер). Именно тогда мать вспомнила, что она приходится дальней родственницей жене лорда Уильяма Темпля, крупного дипломата, ушедшего к тому времени в отставку. За оказанное «благо» Джонатан вынужден был сделаться чем-то вроде личного слуги-секретаря у богатого придворного. Такое положение, учитывая обуревавшую его жажду славы и сознание собственного умственного превосходства, он считал для себя унизительным (принято думать, что уже в столь юном возрасте у Свифта имела место мания величия). Это раздражало и озлобляло Джонатана, особенно при его непосредственных встречах с людьми, решавшими в ту пору судьбы Европы и управлявшими кипучей политической жизнью Англии.

Однако Свифт был слишком умен, чтобы тратить свое время на пустую зависть и злобу и не иметь выгоды из своего, пусть даже и зависимого, положения. Дело в том, что в доме вельможи Джонатан не только встречался с различными выдающимися политическими деятелями и учеными того времени, он еще и усиленно восполнял пробел в своих знания. Этому весьма способствовала богатая библиотека в поместье Темпля. К тому же лорд, не чуравшийся и литературного труда, писал книги о древних авторах, а Свифт по мере своих сил помогал Темплю. Подобным образом он постепенно набирался и писательского опыта.

Открывшиеся у Свифта педагогические наклонности оказались для него судьбоносными. В ту пору он учил детей знакомых грамоте. Среди его учениц была девочка, которая уже при отъезде Свифта из поместья после смерти лорда отдала ему свое сердце, а впоследствии стала его верным другом и женой. Имя это юной дочери домоправительницы было Эстер Джонсон. Спустя годы Свифт даст ей новое поэтическое имя — Стелла.

Но это все было много позже, а тогда, в 1692 году, благодаря поддержке Темпля Джонатан, пересилив себя, сдает экзамены в Оксфордском университете на степень магистра искусств. Эта степень предоставляла право занимать церковные должности высоких рангов. В то же время Свифт делает свои собственные первые шаги на политическом поприще (при поддержке и поручительстве Темпля). Однако его постигает неудача, и мечта о достойном церковном звании вновь оказывается недостижимой. Джонатану приходится довольствоваться — но, конечно, не удовлетвориться — скромной должностью приходского священника. Его отправляют на родину, в Ирландию, где он прослужит два года секретарем у губернатора Ирландии. Все, чего ему удалось добиться даже с помощью такого значительного вельможи, — это получить небольшой церковный приход в местечке Ларакор, хотя несколько позже он сделался деканом церкви Св. Патрика в Дублине.

Не выдержав испытания смирением перед участью, он в 1696 году вновь приезжает к Темплю, на этот раз уже как друг. Тогда же начинается, а вскоре и расцветает его литературная деятельность. Дело в том, что жизненные неудачи и постоянные хлопоты о служебном повышении стали одной из причин появления сатирических произведений, поначалу резких эпиграмм, а потом политических памфлетов. Подобным образом Джонатан Свифт пытался свести счеты с «несправедливым к нему миром».

В то время Свифт, не подписываясь своим именем, опубликовал несколько остроумных памфлетов, направленных против лидеров партии тори, стоявших во главе правительства. Памфлеты имели большой успех и оказали поддержку вигам. Ирландское церковное начальство приняло во внимание связи Свифта в английских политических кругах, доставшиеся ему от Темпля, и направило его в Лондон отстаивать интересы ирландского духовенства.

Тем временем сторонники вигов старались разыскать своего неизвестного союзника, но Свифт «скромно» предпочитал держаться в тени. Однако вскоре Джозеф Аддисон и Ричард Стил, разыскав его, привлекли Джонатана к участию в журнале «Татлер» как самого одаренного литератора, а также как самого язвительного и остроумного представителя партии вигов.

В тот же период Свифт пробует свои силы в традиционных поэтических жанрах: пишет оды, поэмы, а затем находит свое настоящее призвание — сатиру. Его первые сатирические произведения: памфлет «Битва книг» (1697) — описание литературных нравов той поры и антирелигиозная сатира «Сказка бочки» (1704) сделали его известным и влиятельным литератором в Англии. Слава Свифта как журналиста и памфлетиста в тот период была настолько велика, что приводила в трепет его политических противников.

«Сказка бочки» — один из первых памфлетов, написанных Джонатаном Свифтом. Однако, в отличие от написанной примерно в то же время «Битвы книг», где речь шла преимущественно о литературе, «Сказка бочки» при своем сравнительно небольшом объеме вмещает в себя, кажется, практически все мыслимые аспекты и проявления жизни человеческой. Хотя, конечно же, основная его направленность — антирелигиозная, точнее — антиклерикальная. Недаром книга, изданная семь лет спустя после ее создания (и притом анонимно!), была включена Папой Римским в Index prohibitorum. Досталось Свифту, впрочем, и от служителей англиканской церкви (и надо признать, заслуженно — его язвительное перо их также не пощадило).

Пересказывать «сюжет» книги, написанной в жанре памфлета, — дело заведомо неблагодарное и бессмысленное. Примечательно, впрочем, что при полном отсутствии «сюжета» в обычном понимании этого слова, при отсутствии действия, героев, интриги книга Свифта читается как захватывающий детективный роман или как увлекательное авантюрное повествование. Пусть в нем нет привычного для художественного произведения развития сюжета — в нем есть единственное, все прочее заменяющее: размышления автора — гневные, парадоксальные, саркастические, подчас доходящие до откровенной мизантропии, но потрясающе убедительные. Именно в их письменном изложении Свифт доказал свое истинное знание природы человеческой, законов, которые управляют обществом, законов, согласно которым из века в век выстраиваются взаимоотношения между людьми.