Оружие юга - Гарри Тертлдав

Андрис Руди уже представал перед ним побледневшим. Теперь он покраснел. Затем сжал руки в кулаки. Его гортанный акцент стал еще заметнее, когда он выдавил: — Вы ведете Конфедерацию прямо в пасть к дьяволу, генерал Ли, так что мы покажем вам, кто мы на самом деле. Это я обещаю.

— Даже не думайте угрожать мне, сэр.

— Я не угрожаю, — сказал Руди. — Я обещаю.

— Предоставьте все это мне, Масса Роберт, — сказал Джон Дэбни. — Я обещаю, что позабочусь обо всем, чтобы сделать день вашего вступления в должность президента особенным.

Роберт Ли любил подобные разговоры, с младшими ли офицерами во время войны, или, как сейчас, о меню предстоящего банкета. Улыбаясь, он сказал: — Я полностью полагаюсь на вас, Джон. — Толстый негр заулыбался. — Сделайте побольше мятных коктейлей. Принц Уэльский, ему понравились ваши мятные коктейли, вы ведь знаете об этом, сэр?

— Я слышал об этом, да.

Теперь уже Ли улыбнулся: Дэбни постоянно рассказывал эту историю, по поводу и без. Но это была правда; когда принц посетил Ричмонд в 1860 году, он похвалил эти коктейли, что вознесло чернокожего прямо к небесам. Слава, которая овеяла Дэбни, помогла ему заработать в качестве повара и бармена столько, что он смог выкупить себя и свою жену на свободу. К концу войны он имел уже свой собственный ресторан и организовывал выездное обслуживания. С тех пор ни один человек в Ричмонде, устраивающий большое торжество, не мог обойтись без его помощи.

Глаза Дэбни приняли отсутствующий вид, когда он начал обдумывать все детали к банкету, который последует после вступления Ли в должность президента. Негр не мог ни читать, ни писать; он должен был держать в голове все эти приготовления для каждого из банкетов, которые он обслуживал. И он никогда ни разу не ошибся.

Ли вошел в спальню своего номера в отеле. Там Джулия и его дочери помогали Мэри Кастис Ли примерять ее платье.

— Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая, — сказал он. — Этот оттенок сливочно-желтого так подходит тебе.

— Мне нужно было еще сшить жакет к этому платью, — ответила его жена. — На улице так сыро и прохладно.

— В начале марта так бывает, — признался Ли. — Конечно, погода была лучше, если бы я выбрал момент приведения к присяге в день рождения Вашингтона, как это сделал президент Дэвис, а не ждал наступления 4 марта, чтобы выйти на площадь Капитолия в разгар снежной бури… Такое зрелище не назовешь привлекательным.

— А почему ты решил ждать? — спросила его дочь Мэри. — Ведь к тому времени вся семья уже была здесь, и я ожидала, что ты последуешь примеру Дэвиса.

— У меня было две причины. Одной из них было опасение за погоду, которая, впрочем, все равно подвела. Другое — это то, что Конституция предусматривает день 4 марта первым днем срока нового президента, а я стремлюсь строго соблюдать все ее положения.

Ли поражался собственному лицемерию. Соблюдать эти все бессмысленные мелочи по поводу его вступления в должность, и в то же время пытаться как-то обойти гораздо более заметные конституционные запреты изменять законы о рабстве.

Он остро чувствовал такое лицемерие, которое было чуждым и противным его природе. Но соблюдение мелких деталей конституции как бы маскировало его отступление от значительных, но несправедливых. Успех такого человека, как Джон Дэбни, подчеркивало несправедливость рабства. Помимо несомненной полезности в подготовке банкета, была и другая причина, по которой Ли пригласил его: если законодатели увидят своими глазами успешный бизнес черного человека, они могут стать более склонны к тому, чтобы позволить и другим неграм идти в таком же направлении.

Милдред Ли закончила с последними приготовлениями.

— Мы готовы, отец, — сказала она.

— Отлично. Тогда пошли.

— Дайте мне хоть плед, если не хотите моей смерти, — заявила вдруг Мэри Кастис Ли.

— Дочь, укрой колени матери пледом, и побыстрей, — сказал Ли, озабоченно взглянув на часы. — Церемония начнется в одиннадцать тридцать.

Милдред накинула плед на колени матери.

— Это достаточно быстро, чтобы удовлетворить тебя? — спросила она. — Или, если бы я провозилась дольше, ты бы оставил нас, как это было иногда при посещении церкви, когда мы задерживались?

Ли, у которого естественное чувство пунктуальности было подкреплено более чем тридцатью пятью годами военной дисциплины, сказал: — Как хорошо, что ты не подвергла меня такому искушению.

В ответ Милдред показала ему язык. Он сделал над собой усилие, чтобы выразить неодобрение, но обнаружил, что улыбается. Джулия взялась было за кресло Мэри Кастис Ли, но Ли перехватил его: сегодня эту обязанность он брал на себя. Вместо того, чтобы пройти в вестибюль „Похатан Хаус“, он направился к задней двери отеля, которая выходила прямо на площадь Капитолия. Его дочери гордо шествовали позади него, шелестя своими широкими юбками вниз по коридору.

Они вышли на холодный воздух. Дыхание Ли стало сиплым, как будто он закурил трубку. Его жена подтянула плед повыше.

— Ну вот? Вы же видите — а так бы я замерзла, — сказала она. Ли нагнулся, чтобы погладить ее по плечу.

— С пледом, конечно, лучше, дорогая.

Улицы рядом и сама площадь Капитолия уже были забиты людьми до самой открытой деревянной трибуны, которая была возведена под статуей Вашингтона. Церемониймейстеры-охранники с обнаженными саблями и с АК-47 за спинами, стояли вдоль прохода. Перед приведением к присяге Ли и Альберта Галлатина Брауна на этой трибуне, их ожидала еще церемония в здании Капитолия Конфедерации.

Церемониймейстеры помогли Ли поднять кресло с женой вверх по ступеням к входу в Капитолий, задрапированному флагами. Главный церемониймейстер, тучный полковник артиллерии по имени Чарльз Диммок, отдал честь.

— Господин избранный президент, — провозгласил он.

Ли ответно склонил голову.

— Господин главный церемониймейстер.

Конгрессмен Шон Роджерс из Северной Каролины засуетился вокруг Ли.

— Господин избранный президент, от имени Объединенного комитета мне выпала честь приветствовать вас на торжественном собрании Конфедерации Штатов Америки. Разрешите сопроводить вас?

Он проводил их в зал палаты депутатов Вирджинии — законодатели Вирджинии собирались в Капитолии, наряду с Конгрессом Конфедерации. Конгрессмены, сенаторы, члены вирджинского Сената, губернатор Вирджинии Смит, ряд других глав штатов, судьи, генералы и священники набились в зал, вместе с изрядным количеством репортеров. Те попытались приблизиться к Ли, но полковник Диммок тут же вмешался и оградил своим грозным лицом избранного президента от толпы. На глаза Ли попался министр из США.