Владимир Путин - Рой Медведев

Задержанный был препровожден в другой самолет, прибывший ночью из Москвы. Менее чем через час этот самолет поднялся в воздух и взял курс на запад. В этот же день после короткого и формального допроса в здании Следственного управления Генеральной прокуратуры, расположенного в Техническом переулке, Ходорковский и его адвокат были отправлены в Басманный суд Москвы. Обвинительное заключение, предъявленное Ходорковскому, содержало упоминание семи статей Уголовного кодекса и было изложено на пятидесяти страницах. Суд не рассматривал эти обвинения по существу, и потому судебная процедура продолжалась не слишком долго. Речь шла лишь о мере пресечения на период следствия. Прокурор настаивал на аресте, ссылаясь на то, что господин Ходорковский имеет при себе заграничный паспорт, немалую сумму денег, что он может скрыться за рубежом и оказывать давление на свидетелей.

Судья согласился с этими доводами и дал санкцию на арест М. Б. Ходорковского на срок до 30 декабря 2003 года. Уже к восьми часам вечера обвиняемый был помещен в камеру СИЗО № 1. Этот следственный изолятор более известен публике как тюрьма «Матросская Тишина». К появлению Ходорковского здесь все уже было готово. Как заявил на следующий день начальник ГОК Юрий Калинин, «создавать какие-то исключительные условия для обвиняемого Ходорковского нет оснований». Еще через день пресса получила сообщение, что нефтяной магнат будет находиться в одной камере с тремя подследственными и сможет пользоваться изолированным туалетом. Самый богатый российский бизнесмен может при желании поставить себе холодильник и телевизор, а также выписывать один журнал и одну газету. Он может получать продуктовые передачи. Во всем остальном он должен соблюдать обычный тюремный режим. «От сумы да от тюрьмы не зарекайся» — гласит старинная русская поговорка.

Нет необходимости подробно писать здесь о личности самого Ходорковского и природе его многомиллиардного состояния.

Еще в 1987 году 24-летний секретарь Фрунзенского райкома комсомола Михаил Ходорковский принял участие в организации комсомольского бизнеса и возглавил Фонд молодежной инициативы и Центр научно-технического творчества советской молодежи. В 1989 году партия и комсомол поручили Ходорковскому возглавить правление первого в СССР коммерческого банка — Инновационного банка научно-технического прогресса. В 1990 году премьер-министр СССР Николай Рыжков назначил Ходорковского генеральным директором межбанковского отделения «Менатеп», а затем и объединения кредитно-финансовых предприятий при «Менатепе». В самом начале 1991 года этот молодой член КПСС стал и председателем совета директоров «Менатепа». Он получил в свое распоряжение многие финансовые учреждения в Москве и в других городах СССР и огромные средства, главным образом из бюджета государства (которое через год было ликвидировано).

Разрушилась и КПСС, а еще раньше — ВЛКСМ. Финансовые потрясения 1992 года разорили многих предпринимателей, миллионы граждан, а также сотни и тысячи крупных предприятий. Однако некоторые банки и банкиры, напротив, обогатились, но они не спешили идти на помощь малоавторитетному и неумелому правительству Бурбулиса — Гайдара. Не пользовался авторитетом у «новых русских» и Президент России Борис Ельцин, а тем более глава российского парламента Руслан Хасбулатов. Деньги, которые шли в руки банкирам той поры, были громадными, но с кем они должны были делиться?

Не удивительно, что уже тогда Ходорковский и его ближайшие друзья задумались над проблемой создания какого-то нового и удобного для них государства. Они не скрывали своих целей. В книге Михаила Ходорковского и Леонида Невзлина «Человек с рублем», которая вышла в свет еще в 1992 году, можно было прочесть следующие откровения: «Еще несколько месяцев назад мы считали за благо власть, которая не мешала бы нам, предпринимателям. Идеальным правителем в этом отношении был М. Горбачев. На том этапе этого было достаточно. Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу и процесс этот остановить уже невозможно, меняется и наше отношение к власти. Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно. Необходима реализация принципа — “кто платит, тот и заказывает музыку”… Нам, предпринимателям, не нужно купленное правительство. Мы будем способствовать тому, чтобы путем демократических выборов к власти пришли те, чьи независимые интересы совпадают с нашими устремлениями. Такую власть мы и будем поддерживать и финансировать. Не справятся — последуют соответствующие шаги, направленные на то, чтобы у власти были сторонники предпринимательства».

Ход мыслей авторов — уже миллионеров, но еще не миллиардеров, был понятен. Но оставался и страх людей, чьи миллионы не имели легитимного происхождения. «Перед началом любого дела, — писали Ходорковский и Невзлин, — мы не можем избавиться от мерзопакостного ощущения, что вот-вот откроется дверь и мы услышим: “Бизнесмен? Пожалуйте в кутузку!” И от скамьи подсудимых нас не убережет самый опытный адвокат: ибо и обвинитель, и судьи будут действовать в соответствии с нормами закона»[290].

В 1993–1994 годах Михаил Ходорковский уже был хозяином не только двух десятков банков, главным из которых оставался «Менатеп», но и почти сотни промышленных предприятий и компаний.

Залоговые аукционы 1996 года существенно пополнили состояние Михаила Ходорковского. Сущность залоговых аукционов 1995–1996 годов весьма откровенно, но далеко не полностью объяснял их главный инициатор и организатор Анатолий Чубайс. «Нельзя не видеть, — говорил он, — разницы между российской эпохой 2002–2003 годов и эпохой 1995–1996 годов. Это разные миры и разные условия. В залоговых аукционах решалась одна-единственная задача: создание крупного капитала, с тем чтобы не допустить возврата коммунизма в России. Задача на 95 процентов политическая и только на 5 процентов — экономическая. Ее и решили с помощью залоговых аукционов, к процедуре проведения которых можно предъявлять справедливые претензии с точки зрения классической экономической теории. Но в стране была создана крупная частная собственность в сверхсжатые сроки»[291].

Но ведь все победители залоговых аукционов уже тогда были самыми крупными и богатыми частными собственниками в России. Отдавая этим людям самые лакомые куски, которые все еще оставались в собственности государства, Ельцин, Чубайс и Черномырдин просто покупали лояльность и поддержку главных банкиров страны, и к этой сделке можно предъявить претензии не только с точки зрения классического буржуазно-капиталистического законодательства. Нарушено было и российское законодательство эпохи 1995–1996 годов. Основным приобретением «Менатепа» на залоговых аукционах стал контрольный пакет акций нефтяной компании «ЮКОС». Однако на Ходорковского смотрели тогда еще в первую очередь как на банкира, как на ведущего деятеля того режима «семибанкирщины», который на короткое время установился в стране.