Путешествие на Запад. ТОМ III - У Чэн-энь

Про последний источник тоже рассказывается в стихах:

Нет здесь зимы, зной летний не палит,Весна чудесная здесь круглый год царит,Вода горячая, как будто бы в котле,Бурлит и пенится, клокочет и кипит.Там, где она струится по земле,Поля питая влагою своею,Земля становится богаче и тучней,Хлебов стена червонная стоит.Там, где струи свой замедляют бег,Глубокий образуют водоем,Мирская пыль смывается навек,И растворяются мирские скорби в нем.Слезинками жемчужными со дна,Где раковинка каждая видна,Вздымаются росинки пузырькомИ образуют пенистый покров.С ним риза не сравнится ни одна,Будь самоцветами усеяна она!Хоть и бурлит вода, но не броженьемЕе благое вызвано кипенье:Она светла, прозрачна и чистаИ жаждущие утолит уста;Недаром благовещие знаменьяНесут и процветанье и цветеньеЗемле, где жизнь сама – благословенье!Небесная обитель созданаСамой природой здесь, и столь она дивна,Что слов для описанья не хватает.Взгляни на водоем, где девы омываютТела свои чудесной красоты,Где волны серебристые блистают,Своим прикосновеньем обновляютИ мощь душевную и внешние черты…Взглянув, для чувств своих найдешь ли слово ты?

Купальный бассейн имел в ширину примерно пять с лишним чжан, в длину более десяти чжан, а глубиною достигал четырех чи, но вода в нем была такая прозрачная и чистая, что все дно было видно как на ладони. Большие пузыри, похожие на шары из яшмы или на крупный жемчуг, бурля, поднимались со дна на поверхность. Вокруг бассейна в шести или семи местах были проделаны отверстия, через которые вода вытекала маленькими ручейками. Она оставалась теплой на расстоянии двух-трех ли от источника и орошала поля. На берегу бассейна стояли три купальных павильона, в каждом из них, ближе к задней стенке, были поставлены длинные скамейки на восьми ножках, а по обеим сторонам от них высились лакированные вешалки для одежды. Сунь У-кун, радуясь и ликуя, стремглав полетел к одной из вешалок и уселся на самом верху.

Чистая, теплая вода источника манила к себе. Девицы разом скинули с себя одежды, повесили их на вешалку, а затем все вместе вошли в воду. Вот что увидел Сунь У-кун:

Все одежды роскошныеСкинуты, сброшены,Все завязки раздернуты,Поясочки развернуты…Входят в воду гурьбою подруги,Их белые груди упруги,Блистают точеные рукиСнега яркою белизною,Блистает их белое телоКрасою непоказною,Блистают их белые плечиПоверхностью розово-млечной,Не тронутой солнечным зноем,А мягкая, нежная кожаНа бедрах и животеС кожицей персика схожаВ чудесной своей наготе.Их спины так чисты и гладки,Что волны в сиянье лучистомСвой блеск отражают украдкойВ поверхности их шелковистой.Особо же ножки прекрасны,Обутые в пышную пену;Глядеть на них долго опасно,Лишишься ума непременно!

Прыгнув в воду, девицы начали барахтаться, брызгаться и забавляться, поднимая волны.

«Вот нападу на них, – подумал Сунь У-кун, – окуну посох в воду, поболтаю им, произнесу заклинание: «Кипяток, кипяток! Свари поганых мышей. Пусть весь выводок сразу подохнет!» – и от девиц ничего не останется. Но жаль мне их! Очень жаль! Прикончить их я, конечно, могу, но этим запятнаю свое доброе имя старого Сунь У-куна. Ведь есть же пословица: «Мужик с бабой в драку не лезет». Не к лицу мне, прославленному храбрецу, убивать этих девчонок. Нет, не буду убивать их, но надо сделать так, чтобы они впредь не совершали больше злых дел и не могли двинуться с места. Так все же будет лучше!».

Ай да Сунь У-кун! Он щелкнул пальцами, прочел заклинание, встряхнулся и превратился в старого голодного коршуна, Вот как он выглядел:

Седыми перьями, как инеем, покрыт,Взгляд зоркий, что звезда полнощная горит,Коварных зайцев в страх его вгоняет вид,Лис-оборотень от него в смятении бежит.Врагов он не страшится никаких,Несет с собою смерть удар когтей стальных,Он в поисках еды надеется на них,За жертвою следя в просторах голубых.Пронзая облака, он камнем вниз летит,Добычу жалкую терзает и когтитИ, голод утолив, за новою спешит.

Одним взмахом могучих крыльев он подлетел к павильонам, распустил свои острые когти, быстро сорвал с вешалок все семь одежд и был таков. Перелетев через вершину хребта, он принял свой первоначальный вид, а затем направился к Чжу Ба-цзе и Ша-сэну.

Чжу Ба-цзе со смехом вышел ему навстречу:

– Не иначе, как он заложил нашего наставника в ломбард, – с ужимками сказал он, подходя к Сунь У-куну.

– Откуда ты взял это? – спросил его Ша-сэн.

– Ну как же? Ты разве не видишь, сколько тряпья притащил сюда наш старший братец?

Сунь У-кун положил одежды и стал объяснять:

– Это платья оборотней.

– Почему же так много? – нетерпеливо спросил Чжу Ба-цзе.

– Всего семь, – спокойно ответил Сунь У-кун.

– Как же тебе удалось так ловко сорвать с них одежды?

– Зачем же срывать? – отвечал Сунь У-кун. – Послушайте, что я вам расскажу. Здешняя гора называется Паутиновой, а скит носит название Паутиновая пещера. В этой пещере живут семь девиц-оборотней, которые схватили нашего наставника, подвесили к потолку, а сами отправились купаться к источнику Омовения от грязи. Этот источник образовался по воле Неба и Земли, и вода в нем постоянно горячая. Оборотни решили искупаться, а потом сварить нашего наставника на пару и съесть. Я последовал за ними, видел, как они раздевались и вошли в воду, хотел избить их, но побоялся замарать посох и запятнать свое доброе имя. Поэтому я превратился в старого голодного коршуна и сцапал всю их одежду. Сейчас они сидят в воде, так как им стыдно показаться голыми. Надо не теряя времени отправиться к наставнику, освободить его и пуститься в дальнейший путь.

– Братец! – засмеялся Чжу Ба-цзе. – Я вижу ты не доводишь дело до конца и оставляешь корешки, от которых потом произрастут беды. Раз ты обнаружил оборотней, почему сразу не прикончил их, а вместо этого почему-то предлагаешь освободить наставника! Если оборотни сейчас стесняются показаться из-за девичьей скромности, то уж вечером наверняка выйдут. У них найдется старая одежонка, они в нее облачатся и затем погонятся за нами. Даже если им и не удастся догнать нас, то, когда мы будем возвращаться по этой же дороге обратно, со священными книгами, они отомстят нам. Ведь не зря говорится в пословице: «Лучше не искать в дороге выгоды, а стараться избежать возможных напастей». На обратном пути они зададут нам жару, как настоящие враги.