ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Ночь уже опустилась на джунгли, и Тонгору было плохо видно, что происходит под ним. Но первый же дротик вонзился в уязвимое место зверя — за ухом. Только огромная сила рук варвара могла послать легкое оружие с такой силой, что оно проткнуло толстую шкуру зверя и глубоко вошло в тело. Первый дротик не убил вепря, но, перерубив важные нервы, частично парализовал взбесившееся от боли животное.

Вепрь, исходя пеной и надсадно воя, закружился на месте, подволакивая ноги, готовый вступить в бой с любым противником. Тонгор молча прицелился еще раз — и второй дротик, посланный с еще большей силой, воткнулся в левый бок зульфара, замертво рухнувшего на землю. Острие оружия попало в сердце зверя.

Через час, наевшись до отвала жареного мяса, Тонгор уже устраивался поудобнее на развилке высокого дерева, чтобы провести вторую ночь в джунглях. Сон варвара был глубок, крепок и лишен сновидений.

Еще до полудня следующего дня Тонгор вновь вступил в бой, защищая свою жизнь.

На этот раз враг застал его в тот момент, когда он опустил в воду несколько связанных кусков мяса, чтобы сохранить их свежими до вечера и избавить себя от необходимости охотиться. Быть может, именно запах свежего мяса и привлек внимание страшного речного хищника, напавшего на Тонгора. Неожиданно, без всякого предупреждения, плот резко качнулся, и рядом с ним показалась огромная остроносая голова с оскаленной пастью, издавшая злобное шипение.

Горожанин, дитя цивилизации, несомненно, застыл бы, парализованный ужасом при виде такого зрелища — оказавшегося рядом поа, речной змеи-дракона. Но годы, проведенные за городскими стенами, не притупили боевых инстинктов Тонгора. Он среагировал, словно отпущенный лук, выталкивающий стрелу.

В руках валькар сжимал шест, при помощи которого управлял движением плота. Первый шест он потерял накануне, отражая атаку летающих вампиров. Уронив шест, Тонгор и сам был вынужден нырнуть в воды Амадона, а затем догонять чуть не уплывший от него плот.

Переждав атаку вампиров и пристав к берегу, валькар срезал себе второй шест. На этот раз его выбор пал на молодой побег красного дерева, весом и твердостью напоминавший хорошую дубинку. Тринадцать футов в длину, два дюйма твердой древесины в диаметре — этот шест весил фунтов тридцать. В могучих руках силача Тонгора он мог стать грозным оружием.

Со свистом шест вылетел из воды, отшвырнув поа в сторону. Дерево ударило по чешуйчатой голове речного дракона со звуком, напоминающим удар молотка по сырому мясу. Но такой удар не оглушил страшную рептилию.

Плот качнулся, подталкиваемый снизу мощным телом змееподобного ящера. Напрягая мускулы, Тонгор вложил‘все силы во второй удар. Но на этот раз поа сумел увернуться й, более того, впившись клыками в дерево, вырвать шест из рук человека. Варвар с трудом удержал равновесие, чтобы не упасть в воду вслед за шестом.

Выхватив меч, валькар рубанул изо всех сил по толстому телу чудовища. Взвыв от боли, оно тем не менее стремительно обвилось кольцами вокруг тела человека.

Извернувшись, Тонгор готовился нанести следующий удар…

В этот миг он увидел оскаленную морду чудовищной змеи, стрелой несущуюся к его лицу.

Ничего не поделаешь — меч нужно держать двумя руками, и у Тонгора не было другого выхода, кроме как выпустить его, а обеими руками ухватиться за шею змеи, не давая ей впиться зубами себе в глотку.

Стальной клинок Саркозан сверкнул в воздухе и со всплеском ушел под воду.

Плот с треском разломился под ударами мощного хвоста чудовища. Все новые кольца змееподобного тела обвивались вокруг Тонгора. Сжатый стальными объятиями, валькар рухнул в воду и погрузился в глубину, все еще отчаянно сопротивляясь.

Еще одно кольцо затянулось вокруг его груди; тонкий хвост оплел ногу. Прежде чем вода и пена сомкнулись над его головой, Тонгор успел глубоко вдохнуть. Теперь, в родной для поа водной стихии, его шансы на победу почти улетучились.

Стальные кольца все сильнее сдавливали его тело, лишали подвижности ноги. Но варвар продолжал сжимать руки, удерживая оскаленную голову чудовища на расстоянии.

Черная кровь облаком клубилась вокруг раны, нанесенной дракону мечом. Вскоре вода вокруг стала похожа на разведенные чернила. Сцепившись в отчаянной схватке, человек и ящер медленно погружались на дно реки.

Тонгор понимал, что жить ему осталось какие-то секунды.

Разжав одну руку, он дотянулся до висевшего на поясе кинжала и, вытащив его, по самую рукоятку вогнал в рану, нанесенную чудовищу мечом. Затем он резко повернул кинжал в ране.

Новое облако черной жижи окрасило воду. Несмотря на свою огромную силу, поа начинал слабеть от потери крови. Он уже не жаждал сокрушить, раздавить человека, осмелившегося бросить ему вызов в его родной стихии. Дракон ослабил стальные кольца, готовясь перейти от нападения к бегству.

Но Тонгор продолжал железной хваткой держать чудовище за шею, второй рукой давя и поворачивая в ране кинжал.

Страшная конвульсия пробежала по змеиному телу. Шея поа вырвалась из руки валькара, а извивающиеся кольца туловища выбили из его рук кинжал, скрывшийся в придонном иле. Поа резко дернулся, наверное, после того, как кинжал задел какой-то важный нерв. Дикая боль вновь заставила чудовище забыть об отступлении. Поа в ярости вновь бросился на противника.

Сильный толчок отбросил Тонгора на несколько ярдов. Ударившись спиной о торчащий из ила камень, валькар от боли открыл рот и нахлебался воды. Диким усилием воли оставаясь в сознании, он увидел, как поа вновь приближается к нему, вытягивая оскаленную пасть по направлению к его горлу.

Опустив руки, чтобы, оттолкнувшись от дна, встретить противника, Тонгор почувствовал ладонью знакомый металл.

Это была рукоять Саркозана, наполовину утонувшего в иле!

Из последних сил валькар вырвал меч из засосавшей его жижи и направил клинок навстречу атакующему чудовищу. Острие прошло между челюстями, пронзило насквозь мозг и, раздробив череп, вышло наружу на затылке змееподобного дракона.

Поа, в безумном броске, сам налетел на клинок Тонгора.

Предоставив рептилии биться в конвульсиях в мутной придонной воде, Тонгор, теряя сознание и ничего не видя перед собой, кроме плавающих красных кругов, с легкими, раздираемыми от недостатка воздуха, оттолкнулся ногами от дна и пробкой вылетел на поверхность.

Вдохнув и выдохнув несколько раз, он из последних сил подплыл к берегу и, цепляясь за траву, с трудом вылез из воды. Правая рука по-прежнему крепко сжимала рукоять меча.

Дальше Тонгору пришлось идти пешком. Оказалось, что в этой части джунглей растут лишь деревья-великаны, чьи толстые корни уничтожали любых конкурентов из растительного мира. Поискав, он не обнаружил ни молодых деревьев, ни упавших стволов подходящих размеров и в нужном состоянии. Ничего не поделаешь — остаток пути до города пиратов придется пройти пешком.

Валькар быстро пришел в себя и восстановил силы после подводной схватки. Сила Тонгора казалась невероятной, но еще более поразительной была его выносливость. Любой другой на его месте долгие часы, а то и дни пролежал бы без движения после такого страшного боя, а он уже вскоре был на ногах и готов отправиться в путь.

Жизнь в его родной северной стране была непрерывной борьбой за существование. В этой борьбе выживал лишь сильнейший. И Тонгор принадлежал роду сильных охотников и воинов — людей, равных которым сегодня уже не найти. С самой колыбели, непрерывно сражаясь со страшным холодом, дикими животными и враждебными соседями, он наполнил невероятной силой каждую мышцу, каждую клетку своего могучего тела. Долгие годы цивилизованной жизни во дворце не смогли ослабить его дикой, варварской мощи. Меньше часа отдыхал Тонгор на берегу — и уже вновь готов был вступить в сражение с любым противником. Кривая ухмылка появилась на губах валькара, когда, осмотрев клинок меча, он убрал клинок в потертые кожаные ножны. Да, Боги были на его стороне в этом бою на дне Амадона. Не наткнись он рукой на меч — не выйти бы ему живым из этой схватки. А если бы чудо и произошло, то безоружным он не смог бы выжить в джунглях, не смог бы защитить себя от опасностей, ждущих его впереди.

Всю оставшуюся часть дня и всю ночь напролет Тонгор брел вдоль реки вниз по течению. Он без устали прорубал себе путь сквозь прибрежные заросли, ни разу не остановившись, чтобы отдохнуть или поесть. Время шло, а Таракус все еще лежал где-то впереди, хотя находился явно ближе, чем в начале пути.

Оказалось, что он даже ближе, чем Тонгор мог предположить.

К рассвету джунгли стали редеть, а острый слух варвара уловил гул далекого прибоя. Тонгор сумел перебраться на другой берег реки, не пускаясь вплавь, по сомкнутым ветвям двух лесных исполинов. Оказавшись на другой стороне, он, не задерживаясь, углубился в заросли.