Воин Лемурии (Сборник) - Лин Картер

Чарн Товис осторожно вошел в королевские покои, понимая, что такой поступок может привести его в темницу или на виселицу. В эти помещения не позволялось входить никому под угрозой самого сурового наказания. Если саркайя поднимет тревогу, отважный воин не сможет привести никакого разумного объяснения своему тайному проникновению во дворец, а также незаконному присутствию в личных покоях саркайи и молодого принца. Но Чарн Товис чувствовал, что его риск оправдан.

Именно поэтому он и уговорил ученого философа Иотондуса помочь ему. Мудрец из Катооля в недавнем времени приступил к испытанию своего нового изобретения — урилиума — волшебного сплава, обладающего антигравитационными свойствами.

Этот сплав использовался при создании воздушных кораблей Патанги. По просьбе Чарна Товиса Иотондус придумал, как сделать летающие доспехи, покрыв их пластинами этого удивительного блестящего металла. Названные «небесным поясом», они держали человека в воздухе, делая его почти невесомым.

Надев этот «небесный пояс», человек мог плыть по воздуху при помощи мускульной силы.

Чарн Товис установил, что обычный прыжок может поднять его вверх на пятьдесят шагов и переместить на расстояние в двести ярдов. Облачившись в «небесный пояс» и накинув сверху черный плащ, чтобы его случайно не обнаружил кто-нибудь, он прыгнул с крыши соседнего замка и перелетел к верхним этажам дворца.

Открыв дверь и войдя в комнату, он нашел ее темной и пустой. Может, княжна спала? Осмелев, он зажег лампу. Комната оказалась прихожей, примыкающей к главным покоям.

Чарн Товис осторожно стал пробираться по богато украшенным залам. На пороге спальни он остановился, вновь прислушиваясь. Ни один звук не доносился до него. Воин вошел в опочивальню, высоко подняв лампу и освещая комнату. И тут он увидел то, ради чего пришел сюда.

Полностью одетая, саркайя Соомия сидела, выпрямившись, в большом золоченом кресле, оставаясь неподвижной, как кусок полированного мрамора. Широко открытыми глазами она смотрела прямо перед собой. Когда Чарн Товис вошел в комнату, она не повернулась к нему. По тому, как слабо вздымалась ее грудь, видно было, что ее дыхание очень неглубокое. Но только оно и говорило о том, что Соомия жива.

— Моя госпожа, — выдохнул он и встал перед Соомией на колени, но та даже не взглянула на него, не проявила никаких признаков того, что заметила преданного друга. Она продолжала смотреть перед собой, словно и вовсе не замечала его присутствия. Чарн Товис коснулся руки саркайи, безжизненно лежавшей на кресле. Она была холодной и словно восковой. — Госпожа! Вы узнаете меня? — прошептал он. Соомия не ответила. Он провел рукой у нее перед глазами, но ее взгляд оставался таким же, устремленным в пустоту.

Чарн Товис был озадачен и испуган. Неприятное предчувствие охватило его. Что-то здесь не так… Что-то совсем не так!

Он внимательнее осмотрел саркайю. С ее лица исчезли теплые краски, сделав его бледным и неподвижным, как восковая маска. Ее чудесные черные глаза, которые барды часто сравнивали со сверкающими черными жемчужинами, утратили живость.

Вся фигура поражала отстраненностью от окружающего мира.

Вдруг воин почувствовал сильный тошнотворный запах, сладкий и опьяняющий.

Он испугался, узнав этот затемняющий разум аромат. Это был запах сильного наркотика, называвшегося нотлай — Цветок Снов. Сей порошок погружал разум человека в розовые видения и ломал волю тех людей, кто его употреблял. Сделав это ужасное открытие, Чарн Товис не мог сдержать своих чувств, и крепкое слово сорвалось у него с языка. Он понял, что заговор существует на самом деле.

Какой-то хитрый и скрытый предатель использовал вредные свойства отвратительного наркотика и затуманил рассудок саркайи, сделав ее подвластной чужой воле. Поэтому нет ничего удивительного в том, как она правит после гибели Тонгора.

Понятно, почему она распустила совет, состоявший из преданных правителю людей, и уединилась во дворце. За этим заговором стоял, по-видимому, очень хитрый человек, и Чарн Товис понимал, что странные поступки Соомии трудно скрыть от внимательного взора со стороны. Заговорщики могли манипулировать ею лишь втайне от всех. Только так ее можно было заставлять подписывать и заверять печатью губительные для империи приказы, предписания и послания. Если бы саркайя появилась на публике, все сразу увидели бы, что с ней не все в порядке.

Поэтому неудивительно, что Далендус Вул уволил прежних слуг Соомии, заменив их своими людьми.

Перед Чарном Товисом раскрылась вся чудовищность этой государственной измены. Кто бы ни скрывался за этим заговором — будь то Далендус Вул или кто-либо другой, — он теперь правил и городом, и империей. Подчинив себе саркайю, он мог совершить любое чудовищное преступление без риска быть разоблаченным.

Чарн Товис понимал, что в одиночку помочь королеве он не сможет. Тут же он подумал о маленьком джасарке. Что с ним?

Удалось ли принцу Тарту избежать рук коварных изменников, или мальчик тоже находится во власти дьявольского наркотика?

Комната джасарка находилась рядом с покоями его матери.

Чарн Товис прошел туда, освещая себе дорогу масляной лампой.

От света мальчик сразу проснулся и теперь сидел на кровати, щурясь и потирая глаза.

— Чарн Товис! — с удивлением воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?

Молодой воин ответил сразу же, не раздумывая:

— Я должен отвести вас к герцогу Мэлу.

Глаза мальчика, такие же золотистые, как и у отца, загорелись от возбуждения.

— И я смогу опять увидеть Иннельду и Лулеру? — спросил он. — Я так по ним скучаю. А Мэл разрешит мне покататься на кротере? Меня целыми дням не выпускают из дворца!

Чарн Товис стиснул зубы.

— Да, сынок, ты сможешь покататься на кротере и опять увидишься со своими нянями, — рассеянно ответил он.

Перед Товисом стоял главный вопрос: что делать? Пока мальчик вставал, снимал с себя ночную пижаму и одевался, собирая сделанное специально для него воинское снаряжение, воин размышлял.

Ему было ясно, что спасти саркайю он сейчас не в состоянии.

Возможно, его летательные средства выдержат вес мальчика, но не вес взрослой женщины. Что же тогда делать? Ему предстояло принять очень важное решение, а у него было слишком мало времени. Молодой воин опасался, что для находящейся под сильным воздействием наркотиков и полностью подчиненной воле врагов королевы мгновенное освобождение может оказаться роковым. С другой стороны, принц Тарт был наследником трона и будущим правителем Патанги. И Чарн Товис сделал выбор, беззвучно молясь о том, чтобы этот выбор оказался правильным.