ОНО - Стивен Кинг

Бен улыбался, но ничего ностальгического в этой улыбке не было.

— Это были его точные слова. Все смотрели на нас удивленно, включая детей, которых я победил. «Вот что я скажу тебе, тренер, — обратился я к нему, — ты слишком стар, чтобы учиться чему-либо. Но если ты меня хоть пальцем тронешь, я постараюсь, чтобы ты потерял работу. Я не уверен, что у меня получится, но я очень постараюсь. Я похудел, у меня есть чувство собственного достоинства, и я имею право на капельку покоя».

Билл сказал:

— Все это звучит замечательно, Бен… но писатель во мне изумляется: может ли ребенок в самом деле разговаривать таким образом? — и он улыбнулся.

— Ребенок, которому выпало на долю перенести то, что перенесли мы, смог. Я сказал эти слова. Тренер стоял, упершись руками в бедра, он открыл рот, потом опять закрыл. Никто не промолвил ни слова. Я отошел, и больше мне не пришлось иметь дело с тренером Вудлеем. Когда мой воспитатель отдавал табель за этот год, кто-то написал слово «освобожден» против «физкультуры», и он подписал это.

— Ты победил его! — воскликнул Ричи и поднял сжатые в кулаки руки над головой. — Так и надо, Бен. Бен пожал плечами.

— Я думаю, что я победил что-то в себе самом. Тренер просто подтолкнул меня… но только память о вас, ребята, заставила меня поверить, что я могу сделать это. И я сделал. Это Конец Правдивой Исповеди. Только мне хотелось бы еще пива. От разговоров всегда жажда.

Майк подозвал официантку. Все шестеро стали заказывать что-то еще и говорить о чем-то неважном, пока не принесли напитки. Билл смотрел в стакан с пивом, наблюдая, как тают хлопья пены. Он удивился и ужаснулся, осознав, что надеется: не он, а кто-то другой начнет сейчас разговор о прошедших годах, может быть, Беверли расскажет им о замечательном человеке, за которого она вышла замуж (даже, если он скучный, как большинство замечательных людей), или Ричи Тозиер вспомнит о смешных случаях на студии телевидения, или Эдди расскажет, что из себя представляет Тэдди Кеннеди, или сколько дает на чай Роберт Рэдфорд… или проявит проницательность и расскажет, как Бену удалось похудеть, а ему приходится пользоваться аспиратором.

Дело в том, — думал Билл, — что Майк собирается вот-вот заговорить, а я не уверен, что хочу выслушать, что он скажет. Дело в том, что сердце и так бьется быстрее, чем мне хотелось бы, а руки уже слишком холодны. Дело в том, что уже двадцать пять лет я так не боялся. Да и все остальные. Лучше говорить о чем-то другом. Лучше говорить о карьере и что вы рады встретиться со старыми друзьями, лучше говорить о сексе, о бейсболе, о ценах на бензин, о будущем пакте о ненападении. О чем угодно, но только не о том, ради чего мы собрались. Говорите же, говорите!

Кто-то начал. Эдди Каспбрак. Но он начал говорить не о том, кто таков Тэдди Кеннеди, и не о том, сколько дает на чай Рэдфорд, он спросил Майка, когда умер Стэн У рис.

— Позавчера ночью, — сказал Майк, — когда я стал звонить.

— Это как-то связано с тем, из-за чего мы здесь?

— Мне самому хотелось бы знать, но так как он не оставил записки, никто не может быть в этом уверен, — ответил Майк. — Но так как это случилось сразу же после моего звонка, такое предположение вполне основательно.

— Он убил себя, не так ли? — спросила Беверли. — О, Боже, бедный Стэн.

Остальные смотрели на Майка, который закончил пить и сказал:

— Да, он покончил жизнь самоубийством. Сразу же после того, как я позвонил, он пошел в ванную, набрал воды, залез в нее и вскрыл себе вены.

Билл посмотрел вниз, ему казалось, что вокруг него сидят одни только лица, лица без тел, бледные лица, как круги, белые круги. Как белые воздушные шарики, шары-луны, связанные старым обещанием, которое длится так долго.

— А как ты обнаружил это? — спросил Ричи. — Здешние газеты сообщили?

— Нет, но с некоторых пор я подписываюсь на газеты тех городов, в которых вы живете. У меня целы подписки за несколько лет.

— Все понятно, — сказал Ричи. — Спасибо, Майк.

— Это моя работа, — сказал Майк просто.

— Бедняга Стэн, — повторила Беверли. Она казалась пораженной, не способной осознать эту новость. — Но он тогда был таким храбрым, таким… решительным.

— Люди меняются, — сказал Эдди.

— Ты думаешь? — спросил Билл. — Стэн был… — он сжал руки на скатерти, стараясь подобрать нужное слово. — Он был человек порядка. Человек, который делит книжки на своей полке на беллетристику и не беллетристику… а потом располагает их в двух этих секциях в алфавитном порядке. Я вспоминаю, он однажды говорил — где мы были в то время и что делали, — не помню, но думаю, это было в конце всей нашей истории. Так вот, он сказал, что может вынести страх, но ненавидит грязь, не, хочет испачкаться в этой грязи. Это, мне кажется, сущность Стэна. Может быть, чаша переполнилась, когда Майк позвонил… Он видел два пути: остаться в живых и испачкаться, или умереть чистым. Может быть, люди не настолько меняются, как мы думаем. Может быть… может быть, они просто становятся жесткими.

Они молчали, пока Ричи не спросил:

— Хорошо, Майк. Но все же расскажи, что происходит в Дерри?

— Кое-что расскажу, — сказал Майк. — Я могу рассказать, например, что происходит сейчас, и могу рассказать немного о нас самих. Но я не могу рассказать, что происходило летом 1958 года, да и не думаю, что когда-нибудь смогу. В конце концов, вы помните это сами. И еще я думаю, что если я расскажу слишком много, прежде чем вы будете готовы к тому, чтобы вспомнить, тогда то, что произошло со Стэном…

— Может случиться с нами? — спокойно спросил Бен. Майк кивнул головой.

— Да. Именно это я имел в виду.

— Тогда расскажи то, что считаешь нужным, Майк, — сказал Билл.

— Хорошо.

— Убийства снова начались, — сказал Майк решительно. Он осмотрел стол, переведя взгляд с одного на другого, пока наконец не остановился на Билле. — Новая серия убийств, если вы позволите мне этот довольно страшный отсчет, начались на мосту Мейн-стрит, а закончилась под ним. Первой жертвой был веселый и ребячливый человек по имени Адриан Меллон. У него был тяжелый случай астмы.

Эдди протянул руку и дотронулся до аспиратора.

— Это случилось прошлым летом — 21 июля, в последнюю ночь Фестиваля на Канале, это разновидность праздника… э…

— Ритуал Дерри, — сказал Билл низким голосом. Его длинные пальцы медленно массировали виски, и было нетрудно понять, что он вспоминает своего брата Джорджа… Джорджа, который почти наверняка открыл дорогу тому, что когда-то произошло.