Быть Иосифом Бродским. Апофеоз одиночества - Елена Клепикова

Папа не согласен: «Гениями не становятся, а рождаются». У меня своего мнения на этот счет нет. Что знаю точно – не в поэме дело. А в миловидной крепости. Хотя нужна тебе была вовсе не крепость, а победа.

Победа досталась другому. Вдобавок этот другой освистал поэму. С тех пор ты и сам ее разлюбил – поэму, я имею в виду: «Шествие». Двойное унижение. Такое не забывается.

Дружбы между вами не было – никогда. И не могло быть. Наоборот: взаимная антипатия. Да и встречи с той поры нечастые: случайные в Питере и подстроенные либо выпрошенные Сережей в Нью-Йорке.

Что же до чувств: у одного – страх, у другого – чувство реванша. Говорю об Америке. Униженный в Питере – унижает в Нью-Йорке. Человек есть не то, что он любит, а совсем наоборот. Помощь – это зависимость, зависимость – подавление, подавление – унижение. Вот природа твоего покровительства Довлатову, и вы оба об этом знали.

А теперь, разобравшись, – спасибо, старый добрый Зигги, – знаю я.

О вреде женитьбы, или Еще не изобретена была виагра

Отстранение есть исход многих сильных привязанностей.

Любовь сильней разлуки, но разлука длинней любви.

Чем тесней единенье,тем кромешней разрыв.

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечеромподышать свежим воздухом, веющим с океана.Закат догорал в партере китайским веером,И туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.Четверть века назад ты питала пристрастие к люля и к финикам,рисовала тушью в блокноте, немножко пела,развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химикоми, судя по письмам, чудовищно поглупела.Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополиина панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошноючередой; и я рад, что на свете есть расстоянья болеенемыслимые, чем между тобой и мною.Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именемничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,но забыть одну жизнь – человеку нужна, как минимум,еще одна жизнь. И я эту долю прожил.Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

До сих пор, вспоминая твой голос,Я прихожу в возбужденье…

А в том, что не откликнулась на его заходы – скорее все-таки намеки, чем прямым текстом – нисколько не раскаиваюсь, хоть и жаль было старого, одинокого, неприкаянного. Бабы так и говорят: «Я его пожалела…» Есть в этом известная доля (если не больше) криводушия – будто не того же хочет баба, что и мужик. Как в том анекдоте: «Настоящий мужчина всегда добьется того, что хочет от него женщина». Еще вопрос, кто этого хочет больше. Слепой Тиресий, исходя из своего бисексуального опыта, утверждал, что баба в десять раз больше наслаждается сексом, чем мужик. Будто я его не жалела – еще как! Но все-таки не до такой степени. Да и на кой он мне безжеланный! Остаточный мужик, который весь свой пыл и сперму давно израсходовал. Пыл – на одну, сперму – на остальных. Считал себя мономужчиной, баб навалом – быть в его гареме 101-й!

– 51-й, – слышу замогильную поправку.

Без разницы! Выбор огромный, вот ты никак и не мог выбрать.

В конце концов, угомонился, нашел, что искал. Привел к нам как-то миловидную девушку моего примерно возраста, которая, в отличие от меня, не умела отделять любовь к стихам от плотской, то есть человеческой любви. Полная противоположность его Лолит. То есть Лилит. Типичная Маргарита! Жалеть, что не оказалась на ее месте, – все равно что жалеть, что не стала его вдовой.

Он и сам бы потом каялся, если б я согласилась. Согласно его сексуальному кодексу, это было бы не совсем хорошо по отношению к его друзьям – моим парентс, хотя лично я не понимаю, какой им ущерб оттого, что их великовозрастная дочь перепихнется с их другом. Инцест не инцест, а все равно – табу. Хоть и был ходок, но ставил себе пределы, был в этих делах моралистом. Или ханжой. Вслух решал для себя проблему, распространяется ли табу то ли на экс-жену, то ли на вдову приятеля – чем кончились его сомнения, не знаю.

Сама-то я, конечно, представляла себе физическую с ним близость мильон раз. А с кем не представляла! С первым встречным! С папой и даже с мамой – почему нет? Все это было в детстве – больше любопытства, чем похоти, и дикие мечты. Такой разгул фантазии, как я теперь понимаю, верный знак невинности и девства. Секс, конечно, нечто грандиозное, умом и словом непостижное, но его девичье предвкушение, разнузданное воображение, неистовство онанизма – какой прикол, какое блаженство!

– Растрата духа на постыдные мечты, – выдавал он из своего многотомного цитатника.

Не думаю.

Шутя он романился со мной, а я, ревнуя к маме и жалея, в связи с гипотетической мимолетной меж ними связью, папу, предполагала увести его от мамы, пока не поняла, что это было бы папе вдвойне обидно: и жена, и дочь. Папина всетерпимость меня раздражала, а в том, что он мучится, не сомневалась. Или дружбу папа ставил выше любви? Выше подозрений? Или выше любви и дружбы ставил поэзию?

– Он у нее был первый? – начинала я пытательный сеанс с твоей снежной женщины.

Отец – смущенно и, как мне кажется, неуверенно:

– Какое это имеет значение…

– Еще какое! – и вспоминаю первое соитие, которое тогда еще не произошло. – Женщина родится запечатанной, первый мужик распечатывает ее. Такое не забывается. Это на всю жизнь, – делюсь я с папой своим гипотетическим постдевичьим опытом.

Никак не реагирует – привык к моим штучкам-дрючкам.

– А ты – у мамы?

– Спроси у мамы.

И ушел, оставив дщерь в глубокой задумчивости.

Маму пытала об отношениях с тобой отдельно и даже – это циничное подлое детское воображение без тормозов! – подозревала, не ты ли мой настоящий папан, пока ты не стал ко мне подваливать. Но и тогда – а что, если наоборот, и тебя самым естественным образом тянет на инцест со мной, как Мольера с дочкой?

Дома меня до 17 лет звали «ребенком» – кто знает, может, с умыслом – чтобы задержать мое сексуальное развитие, куда как продвинутое на словах. Вполне модерные вроде бы люди, но тайно мечтали, чтобы я сохранила гимен как можно дольше. Пришлось поставить их на место:

– Скажите спасибо, что не беременна и не на игле.

Постепенно их воспитала. Как известно, ребенок рождает родителей. Не наоборот.