Темная Башня - Стивен Кинг

— Вы уверены, что это всего лишь вымысел?

— С весны 1970 года, когда он напечатал фразу: «Человек в черном ушел в пустыню, и стрелок двинулся следом», — сказала Мариан, — редко что из написанного Кингом можно назвать «всего лишь вымыслом». Он сам, возможно, в это не верит. Мы — верим.

Но долгие годы борьбы с Алым Королем могли привести к тому, что теперь вы, если угодно, шарахаетесь от тени, — подумал Роланд.

— Если не вымысел, то что?

Ответил ему Мозес Карвер.

— Мы думаем, возможно, послания в бутылках. — В его голосе Роланду послышались интонации Сюзанны, и ему вдруг захотелось увидеть ее, узнать, что с ней все в порядке. И желание это было таким сильным, что оно оставило горький привкус на языке. — …великое море.

— Прости, пожалуйста, — извинился перед стариком Роланд. — Я отвлекся.

— Я сказал, мы верим, что Стивен Кинг бросает эти бутылки в великое море. То самое, которые мы называем Примом. В надежде, что они достигнут тебя, вместе с посланиями, которые помогут тебе и моей Одетте добраться до вашей цели.

— А теперь мы можем перейти к нашим последним подаркам, — заговорила Мариан. — Нашим настоящим подаркам, Прежде всего… — Она протянула Роланду шкатулку.

Крышка откидывалась на петле. Роланд уже взялся за крышку левой рукой, чтобы откинуть ее, но замер и вскинул глаза на своих собеседников. Они смотрели на него с надеждой и скрытым любопытством, и от выражения их лиц ему стало как-то не по себе. Невероятная (и на удивление убеждающая) мысль сверкнула в голове: перед ним сидят истинные агенты Алого Короля, и когда он откинет крышку, последним, что увидят его глаза, станет снитч, временной механизм которого отсчитывает последнее мгновение до взрыва. А последними звуками, которые услышат его уши, будет истерический смех этой троицы и крики «Хайл, Алый Король!» Все, конечно, могло быть, но, с другой стороны, он должен был хоть кому-то доверять, потому что альтернативой было безумие.

Если ка чего-то хочет, пусть так и будет, — подумал Роланд и открыл шкатулку.

12

Внутри, на темно-синем бархате (они могли знать, а могли и не знать, что это цвет королевского двора Гилеада), лежали часы на цепочке. С выгравированными на золотой крышке розой, ключом, а между ними и чуть повыше — башней с крошечными окошками, которые располагались по поднимающейся спирали.

К своему изумлению, Роланд обнаружил, что его глаза опять наполнились слезами. Посмотрев на своих собеседников — двух молодых женщин и одного старика, мозговой центр и силовой привод «Тет корпорейшн», — он сначала увидел шестерых. Моргнул, чтобы убрать двойников.

— Открой крышку и загляни под нее, — предложил Мозес Карвер. — И тебе нет нужды прятать слезы в этой компании, ты, сын Стивена. Мы — не машины, которыми другие заменят нас, если все сложится, как они того хотят.

Роланд видел, что старик говорит правильно, потому что слезы катились и по его черным, морщинистым щекам. Плакала и Нэнси Дипно. Мариан Карвер, несомненно, гордилась тем, что держала себя в руках, но и ее глаза подозрительно заблестели.

Он нажал на торчащий из корпуса стерженек, и крышка отскочила. Под ним фигурные стрелки показывали час и минуту, с идеальной точностью, Роланд в этом не сомневался. Ниже, в своем маленьком круге, бежала еще одна стрелка, отсчитывая секунды. На обороте крышки выгравировали:

В руки РОЛАНДА ДИСКЕЙНА из рук МОЗЕСА АЙЗЕКА КАРВЕРА МАРИАН ОДЕТТЫ КАРВЕР НЭНСИ РЕБЕККИ ДИПНО с благодарностью Белизна выше Красноты, такова воля Божья

— Спасибо, сэи. — Осипший голос Роланда еще и дрожал. — Я благодарю вас, и так же поблагодарили бы вас мои друзья, если б были здесь, чтобы говорить от себя.

— Они говорят в наших сердцах, Роланд, — ответила Мариан. — И в твоем лице мы видим их очень хорошо.

Мозес Карвер улыбался.

— В нашем мире, Роланд, такой подарок, как золотые часы, несет в себе особый смысл.

— Какой же? — спросил Роланд. Он поднес часы (само собой, таких красивых он никогда не видел, не то чтобы держал в руках) к уху, прислушался к негромкому и точному тиканью.

— Золотые часы, преподнесенные в подарок, означают, что человек закончил работу и теперь может отправляться на рыбалку или играть с внуками, — ответила Нэнси Дипно. — Но мы подарили вам эти часы по другой причине. Чтобы они отсчитывали время, приближающее вас к вашей цели, и подсказали вам, что она близка.

— И как они смогут это сделать?

— В нашей команде «светлого разума» в Нью-Мексико есть один особенный парень, — пояснила Мариан. — Его зовут Фред Таун. Он многое видит и редко ошибается, если вообще ошибается. Эти часы — «Патек Филип», Роланд. Они стоят девятнадцать тысяч долларов, и фирма-производитель гарантирует полное возмещение заплаченной суммы, если они будут спешить или отставать. Заводить часы не нужно, они — электронные, с питанием от батарейки, которая будет работать сто лет. Батарейка эта, будьте уверены, изготовлена не «Северным центром позитроники» и не одной из дочерних компаний. Но Фред убежден, когда вы окажетесь в непосредственной близости от Темной Башни, часы тем не менее остановятся.

— Или пойдут в обратную сторону, — добавила Нэнси. — Следите за ними.

— Я уверен, ты будешь следить, не так ли? — спросил Мозес Карвер.

— Да. — Роланд положил часы в один карман (после еще одного долгого взгляда на золотую крышку с выгравированными на ней розой, ключом и башней), а шкатулку в другой. — Я буду следить за ними очень хорошо.

— Вы должны следить за кое-чем еще, — предупредила Мариан. — За Мордредом.

Роланд ждал продолжения.

— У нас есть основания верить, что он убил человека, которого вы зовете Уолтером. — Она помолчала. — И я вижу, вас это не удивляет. Могу я спросить почему?

— Уолтер наконец-то исчез из моих снов, как исчезла боль из правого бедра и головы, — ответил Роланд. — Последний раз он появился в них в Калье Брин Стерджис, в ночь лучетрясения. — Он не стал рассказывать, какими ужасными были эти сны, в которых он брел, потерянный и одинокий, по сырому коридору замка, где паутина постоянно липла на лицо; торопливый перестук чего-то приближающегося доносился из темноты сзади (а может, сверху), и перед тем, как проснуться, он увидел блеск красных глаз, услышал шепот нечеловеческого голоса: Отец.

Они мрачно смотрели на него. Наконец Мариан нарушила затянувшуюся паузу:

— Остерегайтесь его, Роланд. Фред Таун, которого я упоминала, говорит: «Мордред голоден». В прямом смысле. Фред — парень смелый, но он боится вашего… вашего врага.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});