Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы) - Павел Буркин

  Он сам, и еще несколько сот пленных пригодятся, чтобы выкупить сколенцев, попавших в руки к алкам со времен Гверифской битвы. Таких тоже набралось немало - многих казнили, но и уцелевших осталась почти тысяча. Может, и Имсел не убит, а теперь и вернется на родину. Вдруг он сумеет наладить производство нового оружии? Ведь если у Амори есть мастера, способные лить пушки и винтовки, нужно, чтобы таковые появились и у Империи. А еще хорошо бы построить хоть один пароход: глядишь, это уравновесило бы силы на море.

  Но все потом, в недалекой теперь уже мирной жизни. А пока - приехать в столицу и принять заслуженные почести. И, если уж совсем повезет, увидеться с Эвинной.

  Очередная галера, ведомая опытным кормчим, мягко пристала к берегу. С грохотом упал на берег трап, по нему живой рекой потянулись воины. Здоровые несли на носилках раненых, покачивались за плечами рукояти мечей и стволы винтовок. Следом через ширь речного плеса плыла пузатая купеческая баржа - на нее погрузят пушку, повозки, коней. Моррест вздохнул и последним поднялся на трап. Отчалив от берега и выйдя на стремнину, геллера вспенила воду веслами, выгребая против течения.

  Мочи нет глядеть в ликующие лица воинов. Для них - победа, первая со времен Великой Ночи, нет, даже не с Великой Ночи и не с Северных походов - с тех пор, как рухнула держава Оллога. Им и дела нет до того, что любимая их полководца выйдет за маразматика-Императора, дабы гарантировать, что тот не отступит от своего слова и не бросит Верхний Сколен на произвол судьбы. Счастье девушки - и безопасность страны. Выгодный размен?

  Защищая Лакхни, штурмуя Фарли, отбиваясь от алков на Вассетском тракте, Моррест выжил потому, что верил. Верил, что эта жертва Эвинны не потребуется, Император осознает себя владыкой, а не похотливым ничтожеством. Да хоть Харванидом, которому жениться на крестьянке - только кровь портить. И Эвинна, свободная ото всех обязательств, стала бы его женой. Тогда он сам чувствовал бы себя победителем. Но нет, не из того теста Император: венценосный гад положил на нее глаз уже тогда. А теперь все только и говорят о свадьбе любимой героини и священного владыки. Будто других тем нет!

  С другой стороны, поскольку других жен, действительно, на данный момент нет, да и детьми его Стиглон не наградил, итогом брака может стать наследник престола, долгожданный, желанный, избавляющий от необходимости передавать власть другой ветви рода Харванидов, а значит, и тем вельможам, которых он привезет. Брак с первой женой оказался бесплодным, да и умерла она рано.

  "Погодите, люди дорогие, - ревниво подумал Моррест. - Если дело не в ней, а в нем, Эвинна ничего не исправит". Впрочем, какая теперь разница? Пусть голова болит у несчастного владыки несчастной Империи.

  Весла исправно погружались в речную воду, галера миновала большой остров, теперь с каждым мгновением становились выше стены столицы. Местами белый камень был закопчен - следы пожаров и боев с морской пехотой Амори. Но в целом столица выглядела как и прежде, когда унылой южной зимой он драл глотку в бесполезных пререканиях. Помнится, тогда Император никак не мог расстаться со своим любимцем, толстяком Фимаром. Кстати, а только ли любимцем, или... Блин, лезет же в голову всякая мерзость! Что же заставило его теперь хладнокровно превратить алка в заложника?

  На берегу их уже встречали. Кричали восторженные толпы - просто удивительно, откуда они взялись в полупустом городе, окрестных крестьян бы и то не хватило. Сыпались цветы под ноги победителям - верхним сколенцам Эвинны, отстоявшим столицу, и принявшим на себя главный удар людям Морреста. Слаженно - явно репетировали, и когда только успели? - столичные жители скандировали имена военачальников-победителей.

  На первом месте - и по громкости, и по частоте выкриков - было имя императора Карда, как будто он имел какое-то отношение к победе. На втором - а это вполне справедливо - оказалась Эвинна, и как действительная победительница, и как потенциальная... Не думать об этом! На третьем - новоиспеченный адмирал Касвер ван Видсид, заслуги которого в Хэйгарской битве ограничивались приказом об отступлении. Нечего сказать, хорош победитель... А дальше всякая мелкая сошка, из честных трудяг войны на второстепенных направлениях: Моррест, но только как комендант Лакхни, Оле Мертвец, воюющий на севере Тород, кетадрин Телгран, Арднар ван Хостен. Элевсина не упомянули, странно - неужто погиб? Надо будет узнать у верхних сколенцев...

  Глупые чествования, как они надоели. Скорей бы пир в императорском дворце, там хоть выпить можно. Ага, слегка так, до "белочки". И завалиться спать где-нибудь в сортире, свесившись головой вниз, в обществе пронырливых и надоедливых, как в его родном мире журналисты, мух. Интересно, в императорском сортире есть мухи? И что скажет самодержец поутру, обнаружив в комнате исполнения желаний пьяного то ли военного, то ли дипломата? Вот так вам, какие чествования, такие и мысли.

  - Что грустный такой? - Ирмина, легка на помине! Ё-мое, ну хоть она-то могла бы оставить в покое. Все ведь знает, ну, так и рассказывала бы непристойные анекдоты принцу Оле. Или... еще как его развлекала. Нет, лезет со своей болтовней... - Это ведь и твоя победа...

  - Какая-то она не победная, Ир. И вообще, она скоро станет императрицей...

  - А, вот ты о чем... Утешить тебя ничем не могу, разве что как в старые времена. Но ты ведь сам не захочешь. Утешайся тем, что ты не один такой. Мне, думаешь, приятно будет Оле ублажать? Хорошо, если на пиру опять упьется.

  И - удивительно! - бесхитростные слова девицы чуть смягчили горечь. Он даже заставил себя улыбнуться, когда чья-то роза, едва не выбив глаз, мазнула по щеке. Хорошо хоть, целовать этих девок, цветкокидательниц, не обязательно - пусть солдатам все чмоки перепадут.

  Вот и знакомый подъем. Сколько раз Моррест проходил по нему скромным клерком, потом - не меньшее число раз - послом. Теперь, будто мало всего пережитого, он покажется перед столичными жителями в третьей ипостаси, в виде военачальника. И правда, теперь он шел не один, а во главе колонны воинов - все-таки почти двести человек, все из последнего войска, кто могли стоять. Рядом, надувшийся, как павлин, ехал Оле Мертвец. На лице, правда, уже нет похмельной бледности, с утреца малость поправился. Но велика беда начало: Моррест готов был поспорить на все свои пожитки, что еще до полуночи он, на радость Ирмине, будет мертвецки пьян. В полном соответствии с прозвищем.

  У ворот императорского дворца процессия остановилось. Дальше пустят только приглашенных на пир и их слуг. Но прежде, чем отправиться во дворец, дабы предстать перед Императором...