Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь - Александр Мазин

Ведовской дар не ответил. Он остался там, на острове Хорса. Мир больше не двоился. Остался только один. Этот. Вроде бы помнилось что-то… Например, что некий князь именем Владимир – крестил когда-то Русь. Но это, верно, была другая Русь. Или – другой Владимир… Этот Владимир христиан гнал, а церкви рушил.

Однако Ярополку против него – не устоять. Слаб он против старшего брата. Встать за Ярополка скорее всего означает – погибнуть вместе с ним. Впустую. Что же делать?

Решать надо было умом, а не чутьем. И ошибиться было нельзя.

– Как же так можно, отец? – дрогнувшим голосом спросил Артём. – Мы же княжья русь. Кем станем мы – отступившись? Это же – как род предать…

– Это ты верно сказал, Артёмка, – внезапно подал голос Рёрех. – Род наш Русь киевская, глава наш – князь киевский, да только мы ведь – не челядь, не холопы обельные. Мы вольны выйти из рода, если пожелаем.

– Погоди, Рёрех! – перебил его Сергей. – Не так все. Не мы выходим из рода. Это Ярополк бежит из Киева. Бросает нас и бежит! Это он – изгой, не мы!

Рёрех крякнул, глянул одобрительно.

– Уел меня батя твой, – сказал он Артёму. – Коли глава рода бросает дом свой и домочадцев без защиты и бежит – какой он после этого – глава? Так что не сомневайся. Был ты русью – и остался. А князь наш – изгой. Даром что варяг природный. Это его Бог ваш ромейский подточил. Кто от Перуна отступится…

– Что ты болтаешь, старый? – сердито перебила Сладислава. – Христос – Бог истинный! Единственный!

Он великую силу имеет! А Перун твой – кумир ложный! Бес! Деревяшка позлащенная!

Вопреки ожиданию Сергея, Рёрех не обиделся, а захихикал:

– Разве ж я сказал, что Христос твой слаб? Был бы слаб, не поклонялись бы ему ромеи и иные народы. Но таков он, вижу, что сильного сильней делает, а слабого слабостью искушает. Кто слабость победит – сам сильным станет. А кто не сумеет, тому горло перережут и кровушкой его ножки польют тому, кого ты, женщина, деревяшкой позолоченной обозвала.

– Кровью мучеников вера укрепляется! – с каменным лицом произнесла Сладислава. – Дух сильнее смерти!

Сергей с тревогой поглядел на жену. Он знал, как она упряма в таких вопросах. Очень не хотелось, чтобы они с Рёрехом поссорились. Тем более, в такой трудный час…

– Сильный дух, – уточнил Рёрех. – А слабый?

– Всё! – прекратил диспут Сергей. – Не будет никаких мучеников! Владимир нам не враг, а в Родню с Ярополком вы, сынки, не пойдете! Оставив Киев, он перестал быть киевским князем. Владимир – старший сын Святослава и править будет не хуже Ярополка. Да, он язычник. Но ведь и Святослав был язычником. А каким он был князем! А там, глядишь, вразумит Владимира Бог – так и покрестится.

Последнее было сказано для Сладиславы. А Сергей продолжал:

– Артём, поручаю тебе собрать наших людей, всех, кого удастся. Не забудь и тех, кто сейчас в дружине Ярополка. Они тоже в Родню не пойдут. Как только Ярополк уйдет, пусть те, кто умеет сражаться пеше, идут в город. Остальных, под присмотром опытных сотников, отправь оберегать наши деревни, что близ Киева.

– Не понял, батя, ты что же, хочешь сам Киев от Владимира удержать? – встрял Славка.

– Удержал бы – да не для кого, – буркнул Сергей. – Головой думай, сынок! Владимир в город войдет, а у него в войске – несколько тысяч нурманов да свеев. И все они только и мечтают – Киев разграбить.

– Тогда, бать, нам надо уходить, – убежденно заявил Славка. – Я видел, что они в Полоцке творили. Все богатые дворы вчистую разграбили, народу перебили множество. Они ж во Владимировом войске – основная сила. Кто их удержит? Уйдем хоть куда, в городок какой-нибудь. Там отсидимся, пока не схлынет.

– Предлагаешь – как Ярополк? – осведомился Сергей. – А может, сразу к печенегам уйти?

– Лучше – к уграм. Или вот – в Искоростень, к Свенельду. Он нам, считай, почти родич. Там точно отсидимся. У Свенельда тоже дружина есть… – Тут Славка сообразил, что его точку зрения, судя по всему, никто не разделяет, и смутился. – Это я так думаю, – завершил он и замолчал.

– Рёрех, а ты что думаешь? – спросил Сергей.

– Старый я – по лесам бегать, – усмехнулся старый варяг. – Да и хорошо мне тут. А еще я думаю: Владимир, коли он не совсем дурак, Киев грабить не даст. Кинет своим викингам кость: ромейскую слободу им отдаст или ляшскую. Но на Гору не пустит. Это ж теперь его город. Викинги у Владимира – главная сила, это да. Только вряд ли ему по нраву придется, если нурманы со свеями им вертеть-крутить будут. А как ему викингов укротить? Только другой силой. И сила эта – мужи киевские, такие вот, как твой батя. Если они за Владимира встанут, так это будет сила посильнее нурманской.

– Артём?

– Славка правильно сказал, – не желая обижать младшего брата, произнес Артём. – Но и Рёрех верно говорит. А я от себя добавлю: у Владимировых нурманов и свеев меж собой единства нет. Как только они решат против воли Владимира пойти, так сразу из крепкого кулака превратятся в пальцы растопыренные. Да ты ведь, батя, и сам все знаешь. И все решил. Верно?

– Конечно, решил, – согласился Сергей. – Но посоветоваться все равно надо. Вдруг мое решение – неправильное.

Все, даже Сладислава, рассмеялись. Надо же – пошутил глава рода.

А Сергей не шутил. Он так до конца и не уверился, что остаться в Киеве – это хорошая мысль. Он очень хорошо помнил, как обошелся Владимир с Роговолтом. Если же станет известно, что Сергей участвовал в сговоре Рогнеды за Ярополка, не обидится ли Владимир? Не забудет ли о том хорошем, что сделал для него Сергей?

Есть такое свойство у князей: забывать добро, если им это выгодно.

– Не дело это, Артём, – вздохнул Варяжко. – В трудный час хочешь ты оставить своего князя.

– А бежать из родного города – это дело?

Артём устал. Устал спорить. Устал уговаривать. В последнее время совсем чужим стал ему Ярополк. Советов не слушал, глядел – как на врага.

– Тоже не дело, – согласился Варяжко. – Думаешь, мне охота в Родню идти? Я тут к гадателю ходил… Выпало: без меня вернется Ярополк в Киев. Однако ж – вернется. Вот я и иду.

– Да ну его, гадателя! – Артём положил руку на плечо друга. – Забудь, Вольг!

Редко кто называл варяжского княжича родовым именем. Он сам выбрал судьбу. Принял новое имя.

– И зачем ты вообще к гадателю ходил? – произнес Артём. – Хотел бы судьбу узнать – шел бы на наше подворье. У нас в одном доме – три ведуна. Один – по звездам читает, другой – и вовсе родич твой. А батя мой, сам знаешь, за Кромкой ходил – словно мы с тобой – по Дикому Полю.

– Не пойду, – мотнул головой Варяжко. – Ты ж сам сказал: отец тебе запретил ехать в Родню. А ну как и мне Рёрех запретит? Он – старший. Не послушаю его – пращуры от меня отвернутся. А я Ярополка бросить не могу. Это ж как… Коня боевого бросить. Не могу. А ты – оставайся. Хочешь, я сам князю об этом скажу?

– Нет уж! – отрезал Артём. – Однако – спасибо, брат! Береги себя. И знай, что в роду нашем тебя всегда примут.

Сжал ладонями мощное предплечье варяга, повернулся и зашагал по галерее к княжьей палате.

Варяжко проводил его взглядом, утер кулаком непрошеную слезу и зашагал к леснице. Надо было собираться в дорогу.

Трудный разговор с князем на деле оказался легким. Ярополк, узнав, что Артём от него уходит, не удивился. И не опечалился. Будто ждал.

Отпустил легко. Даже посулил наградить за верную службу. Артём отказался.

Имя Блуда названо не было, но моравский боярин будто незримо присутствовал в палате. И довольно усмехался.

На подворье Детинца Артёма уже ждали те гридни, что присягали дружинниками ему или отцу. Артём предложил им выбор: остаться в Киеве вместе с ним – или идти прямо под руку Ярополка. Князя никто не выбрал. Неудивительно. Артёму верили больше. К тому же у многих в Киеве дворы, семьи…

Детинец кипел: шли сборы к походу в Родню. Разбирались с имуществом вои, носились взмыленные холопы: грузили княжье добро, еду и фураж. Обоз собирался немаленький.

Артёмовы вои в общей толчее были – на особицу. Уже не свои – чужие.

С ними был и Славка. Со Славкой – Антиф. Как и все – с вещами и заводной лошадью.

– Возьмешь меня, воевода? – спросил он.

– Возьму, – не раздумывая ответил Артём.

Глава двадцать восьмая

Роковая ошибка Ярополка

К Родне дружина Ярополка подошла уже под вечер. Завидев знакомые стены старинной крепости, Ярополк вздохнул с облегчением. Не верилось, что дошли. Все время боялся: вот сейчас покажется на окоеме рать Владимира…

Бог сохранил: дошли.

Ярополк оглянулся. Далеко растянулось его воинство: стрелищ на десять. Стена пыли висела над трактом. В пыли этой не разглядеть было сотни телег войскового обоза. Но самое дорогое Ярополку было совсем близко. Два возка. В одном жена любимая. В другом – казна княжья: сокровища, добытые Олегом, Игорем и Святославом; богатства, собранные бабкой Ольгой и самим Ярополком. Не все, конечно. Многое, очень многое пришлось оставить… Да и самое главное, Киев, град стольный, с собой не увезешь.