Настоящий американец - Аристарх Риддер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему нет? Эксперты же не исключили эту версию, — Щебняков пожал плечами.
— Ладно, оставим это пока, — генерал-лейтенант закурил новую папиросу. Короткий окурок от предыдущей занял свое место в переполненной пепельнице. — Что мы с этим ультиматумом будем делать?
Вместо ответа полковники прилипли взглядами к лежащим перед ними копиям послания: «Панели янтарной комнаты должны быть переправлены в Союз в кратчайшие сроки. О начале восстановительных работ в Екатерининском дворце прошу сообщить в западную прессу до конца 1955 года».
— В этот раз хоть не иероглифы, — позволил себе съязвить Грибанов. — И даже ни одной метафоры нет.
— Да, по-русски, хоть и с помощью латинских букв, и теперь все предельно ясно, но лучше бы иероглифы про щук и медведей, — Федотов раздраженно вдавил окурок в пепельницу.
— Там не хотят выполнять? — Щебняков показал глазами на потолок.
— Не до дворцов нам пока! — скрипнул зубами генерал-лейтенант. — Нам бы народ накормить.
— Петр Васильевич, нельзя нам ссориться с пересмешником, — Щебняков даже выпрямился на стуле, до этого сидел, ссутулившись, и локтями подпирал стол. — А вдруг он действительно предсказатель? Мы же тогда потеряем ценный источник информации.
— Вот нам и поручено подготовить аналитическую записку, в которой нужно указать все риски в случае невыполнения требования пересмешника, — устало прикрыл глаза Федотов.
— Его надо искать! — эмоционально выкрикнул Грибанов.
— Где? Сперва он проявил себя в США, затем была Италия, теперь Бельгия — география постоянно расширяется. Да, во всех трех странах начался сбор информации, но когда еще будет результат, — Щебняков развел руками. — Мы даже не знаем кого искать! — ткнул он пальцем в экспертное заключение.
Глава 4
— Фрэнк, не представишь нас своей спутнице? — за наш столик бесцеремонно пристроились три грации. Майкл, предатель, снабдил их стульями, а на мой возмущенный взгляд только плечами пожал и скорчил пантомиму: «я тебе, конечно, сочувствую, парень, но моя жизнь мне дороже».
— Алессандра, моя гостья из Италии, — сделал я что просили.
— Прямо из самой Италии? Это где Рим, да? Эмигрантка что ли? — вразнобой, но с одинаковым стервозным выражением прощебетали грации.
— А это Джессика, сестра моего делового партнера, Дона — ее кузина и Катрин — девушка солиста группы, что выступает на сцене.
— Очень приятно, — Алессандра лучезарно улыбнулась. — Ах эта милая провинциальная мода, эти очаровательные рюшечки с воланами! — проворковала она, разглядывая наряды американок. — Для меня — это как в детство вернуться.
— Леди, вам что-нибудь заказать? — от большого ума влез я в дамское противостояние, предотвращая драку, и спровоцировал атаку на себя.
— Фрэнк, как ты считаешь, кто красивее американки или итальянки? — и тон, которым был задан этот вопрос, и сузившиеся глаза Джессики источали нешуточную угрозу.
— Мне все нравятся, — попытался я соскочить.
— Ты не ответил, — теперь угроза исходила уже от всех четырех девушек.
— Это очень сложный вопрос, — отхлебнул я пива, чтобы дать себе передышку. — Красота — это ведь не только внешность. Это и душевные качества, и характер, и ум и даже навыки домоводства. Вы со мной согласны, леди? — Леди задумчиво нахмурились, явно не понимая к чему я клоню. — Вам разве не хочется, чтобы вас оценивали не только за размер груди и симпатичное личико?
Девушки синхронно кивнули, соглашаясь.
— Вот поэтому, ответить на ваш вопрос очень сложно. Я же не знаю всех ваших достоинств. Вот, например, ты Донна, умеешь печь кексы?
— Я… Что… Какие кексы? — захваченная врасплох девушка, запуталась в словах.
— А ты, Джессика?
— И не только кексы, я вообще очень вкусно готовлю, — сориентировалась более сообразительная из кузин.
— А я борщ умею варить, — поделилась своими кулинарными успехами Катрин.
— Правда что ли? — опешил я, никак не ожидая такое услышать от американки.
— Бабушка научила, — потупилась, порозовевшая от моей реакции дочка будущего мэра, а я позавидовал Дереку, что сейчас выделывался на сцене.
— Так, как я делаю лазанью, больше никто в мире не делает! — поспешила заявить о себе Алессандра, почувствовав, что первенство уходит сопернице.
— У меня отлично получаются стейки! — от обиды, что оказалась аутсайдером воскликнула Донна.
— Вот видите, в каждой из вас масса скрытых достоинств, — подытожил я. — Поэтому вам нужно их раскрыть окружающим. И уже тогда требовать у них объективной оценки.
— Эээ? — непонимающе уставились на меня мои соседки по столу.
— Проведите конкурс красоты и тогда узнаете, кто из вас самая красивая, — подсказал я им.
— Конкурс красоты? — хором, но с разными оттенками, кто мечтательно, а кто ошарашенно, переспросили девушки.
— А теперь леди, мне нужно проводить мою гостью к ее дяде, — я встал из-за стола, потянул на себя Алессандру, чтобы не вышло задержки, и пока американки переваривали мой вброс, свинтил, волоча не менее заторможенную итальянку из бара за руку.
— Что такое борщ? — спросила меня Алессандра в машине, когда мы уже выруливали на улицу, где стоял мой дом.
— Свекольный суп.
— Я могу тебе минестроне приготовить, — после паузы, во время которой, видимо, копалась в памяти, предложила итальянка.
— Зачем? — не понял я. Думал я сейчас не о супе, а о том, где бы припарковаться. Возле дома все было плотно заставлено машинами. Гости пожаловали?
— Ну, раз ты любишь супы.
— Я? — очень содержательный разговор у нас получился, в завершение которого меня огрели дамской сумочкой и наградили каким-то обидным эпитетом на итальянском.
— Ну, наконец, мы вас уже заждались! — встретил нас радостно улыбающийся Винченцо. — Вот господа, знакомьтесь, мой деловой партнер — Фрэнк Уилсон и моя любимая племянница — Алессандра.
Моя гостиная оказалась забита итальянцами в дорогих костюмах, которые, пыхтя сигарами из моих запасов, осушали мой бар. Из знакомых и не итальянцев был только герр Хрушка.
— Фрэнк, позволь тебе представить моего доброго друга президента Dyker Beach golf club — Адриано Фальконе,
