Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Отлично, — человек посмотрел на экран своего смарта. — Устройство для синтеза сивертсенита… Был взрыв, не так ли? Опыты проводил Гедимин, вы только наблюдали из безопасного укрытия. Вам ничего не угрожает. Скажите, вы участвовали в подготовке смеси для синтеза? Вам знакома формула сивертсенита?

— Он ничего не знает, — сказал Гедимин, стряхивая «клешню» охранника с плеча. — Вам нужно спрашивать меня.

Он не поморщился, когда охранник ткнул его в спину соплом бластера. Человек в сером комбинезоне задумчиво посмотрел на него и перевёл взгляд на экран смарта. Иджес выругался на языке Севера.

— Я не видел, что в реакторе! Как вы вообще до этого докопались⁈ — его глаза потемнели. Гедимин посмотрел на Хольгера — тот молчал, разглядывая носки сапог, и только стискивал зубы, когда слышал чей-нибудь голос.

— Отлично, — человек жестом велел медику убрать сканер, и Иджес поднялся на ноги. — Можете идти. Итак, речь пойдёт о ремонтнике по имени Гедимин Кет… Вы, Хольгер Арктус, свидетельствуете, что работу по синтезу выполнял именно он? Девяносто процентов работы над вашим патентом, всю практическую часть, — так вы сказали?

— Да, — наклонил голову Хольгер. — Что вы с ним намерены сделать?

— Бояться ему нечего, — «Тилацин» подтолкнул Гедимина к креслу. Сканер крепко сжал голову сармата, и тот почувствовал слабые уколы и усиливающееся давление в области висков и лба.

— В патенте написано, как устроен генератор Арктуса, — недобро сощурился Гедимин. — Больше я ничего не могу сказать о нём. Что ещё вам от нас нужно?

— Ваше изобретение покинуло список Народных патентов, — слегка улыбнулся человек в сером комбинезоне. — Оно слишком важно для Атлантиса. Наше ведомство займётся им. Ваш товарищ уже дал подписку о неразглашении. Вы, как лицо, не являющееся патентодержателем, вообще ничего не должны об этом знать. Откуда вы взяли формулу сивертсенита?

«Макаки с их гребучими правилами!» — сузил глаза сармат. Обруч сканера неприятно давил на лоб, и Гедимин чувствовал, как участки мышц в его теле беспорядочно подёргиваются, — прибор копался в мозгу.

— Догадался, — буркнул он.

— Вы — довольно умный сармат, — растянул губы в улыбке «серый». — И, несомненно, понимаете смысл патентного законодательства. Вы решили обойти его — что же, это одно из проявлений вашего ума. Однако вам не стоило недооценивать людей. Можно было бы взять с вас подписку о неразглашении…

«Шерман» странно булькнул и протянул руку к «серому».

— Сэр, это не…

— Я не давал никому слова, — покосился на него человек. — Ваш друг настаивал на этом. Но в законе говорится иначе. Всё, что связано с засекреченным изобретением — а также украденная вами формула — сегодня будет стёрто из вашей памяти.

Было уже слишком поздно и очень глупо — но Гедимин всё-таки рванулся из кресла, перехватывая «клешню» охранника и с силой дёргая на себя. С «Маршаллом» трюк удался бы — но «Шерман» лишь качнулся, а потом в спину сармата вошёл разряд станнера, и ремонтник обмяк, бессильно сползая с кресла. Его втащили обратно, вокруг запястий и пояса сомкнулись широкие пластинчатые ремни. Сканер тихо засвистел, давление на виски на секунду стало болезненным.

— Готово, — объявил медик, вытирая капли крови, протёкшие из-под обруча. Гедимин зажмурился.

— Не сопротивляйтесь, — сказал кто-то из «макак». — Сканер невозможно обмануть. Чем больше вы дёргаетесь, тем вам будет хуже.

«Они сожгут мне мозг,» — ремонтник стиснул зубы. Ничего полезного в голову не приходило — в неё проникли щупы сканера, и потревоженный мозг отказывался думать. Откуда-то со стороны перед глазами выстроилась знакомая картинка — объёмная формула сивертсенита, точно такая же, какую Гедимин видел на экране анализатора. «Ищет… Пусть поищет!» — Гедимин представил себе лёд на озере, засыпанный снегом, — белое сверкающее поле. «Думать только об этом…»

— Он сопротивляется, — сказал над ним кто-то из «макак». — Ещё один разряд?

— Продолжайте воздействие, — приказал тот, кто допрашивал Гедимина. — Его надолго не хватит.

Формула снова всплыла перед глазами, ещё ярче и отчётливее, чем в прошлый раз; замелькали мутные картинки — реактор, взрыв, против своей воли Гедимин вспомнил, как откатывался от ямы, чтобы не попасть под раскалённые осколки. Он стиснул зубы. «Нет, не это! Он не должен найти…» На дне памяти мелькнул нелепый силуэт Джеймса Марци — координатор вещал о дружбе и взаимопомощи. Гедимин криво усмехнулся. «Держи!» — он представил себе командира всех сарматов так ярко, как только мог. Сканер тихо пискнул.

В этот момент он, скорее всего, и сработал, разорвав мощным разрядом связи между нейронами. Боли Гедимин не почувствовал — только лёгкая дрожь пробежала по телу, и ход мыслей ненадолго прервался.

— Готово, — сказал сармат-медик. Его голос Гедимин слышал, как сквозь толстый матрас. Игла впилась в запястье, обруч наконец сняли; кто-то провёл мокрым холодным клочком по проколотой коже на висках.

— Назовите состав сивертсенита, — человек в сером комбинезоне подошёл и склонился над обмякшим сарматом, заглядывая ему в глаза. Гедимин стиснул зубы. Как он ни напрягал память, в голове оставалась гулкая пустота. Он попытался вспомнить картинку на экране анализатора — не так давно она стояла перед глазами, как вчера увиденная. Сейчас её не было. Он помнил, как выглядел сам прибор, как он положил между щупами кристалл сивертсенита, — на этом воспоминания обрывались.

— Отлично, — человек, внимательно посмотрев Гедимину в глаза, выпрямился. — Надеюсь, это не последняя наша встреча, и в следующий раз вы лучше поймёте, почему нужно уважать закон. Займитесь им.

Он кивнул медику и, жестом поманив к себе охрану, вышел. Гедимин слышал, как глухо лязгнула входная дверь. Только сейчас он почувствовал боль в перенапряжённых мышцах — как он ни выкручивался из ремней, они не поддались, и на руках и животе отпечатались их следы.

— Гедимин… — Хольгер уже был рядом, отстёгивал ремни, и его руки дрожали.