Контакты особого рода - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шестнадцать часов по среднесолнечному времени когг стартовал из эллинга спейсера и спустя четверть часа догнал «теннисный мяч дьявола», за которым как тень следовал спейсер. Аппаратурой когга «мяч» хорошо просматривался с любых расстояний, но Кузьма попросил подойти на предельно допустимую дистанцию, и пилот подвел аппарат на километр, так что «теннисный мяч» загородил обзор ощутимо массивной глыбой зеркально полированного металла.
Так они сопровождали «мяч» несколько минут, вслушиваясь в будничные шумы эфира: звоночки, свисты, резонансы, тихие голоса наблюдателей, следящих за мчавшейся по Солнечной системе махиной. И Хасид, и Кузьма занимали операторские ниши в кокон-рубке когга и не нуждались в экранах, датчиках, системах связи и виоме обзора: все это заменяла адаптивная система кокона, — и каждый из них чувствовал себя так, будто находился в пустоте один, без всякой защиты. Но стоило кому-нибудь подумать об изменении положения или попросить приблизить тот или иной участок видимого поля зрения, как инк когга послушно выполнял приказание — не вмешиваясь при этом в деятельность пилота, — и тогда души людей наполняло чувство уверенности и силы, опирающееся на сознание п о в е л е в а н и я мощной машиной пространства. Хотя у пилота это чувство, наверное, должно было быть абсолютным.
— Извините, Юрген, — напомнил о себе Кузьма. — Нельзя ли подойти еще ближе?
Пилот когга не отозвался, решая вводную и советуясь с начальством. Прошла минута, Кузьма уже думал, что его просьба невыполнима, и в это время когг плавно скользнул вперед и остановился всего в полукилометре от зеркальной поверхности «мяча».
— Это предел А-допуска, — раздался меланхоличный голос пилота. — Дальше нельзя. У вас пять минут.
— Что значит предел А-допуска?
— Он имеет в виду, — отозвался Хасид, — что наши действия вблизи этой штуки оцениваются максимальным баллом по шкале риска.
— Что тут рискованного? Мы же просто наблюдаем за объектом.
— Во-первых, еще совсем недавно «мячик» извергал из себя все, чем мы его потчевали. Во-вторых, ты забываешь о его размерах и скорости. Стоит ему тормознуть или свернуть в сторону, и нам, чтобы не врезаться в него, придется уходить с предельными ускорениями, что чревато.
— Понятно. Юрген, на борту когга есть зонды или аппараты типа флейта?
— Комплект аварийно-спасательных «орехов».
— Необходимо запустить один таким образом, чтобы он чиркнул бортом по зеркальной поверхности. Это возможно?
Пауза.
— Эксперимент санкционирован вашим руководством и службой безопасности?
Еще одна пауза, затем ответ Хасида:
— У нас карт-бланш.
— Запускаю.
Легкий толчок поколебал корпус когга, и в поле зрения Кузьмы появилась яйцевидная блестящая капсула автономного жизнеобеспечения, устремилась прочь, исчезая на фоне зеркальной стены «теннисного мяча». Однако тотчас же заработала видеосистема, и «орех» стал виден как светящееся зеленое колечко, приближающееся к металлической глыбе «мяча».
— Увеличение, — мысленно попросил Кузьма.
Слева по ходу движения когга перед глазами Ромашина возникла окружность — инк «вырезал» в поле зрения окно дальновидения, и «орех» стал виден во всех деталях. Вот он подошел к бесстрастно отражавшему свет звезд зеркальному слою, притормозил.
— Скорость сближения? — спросил пилот.
— Что?
— С какой скоростью «орех» должен коснуться поверхности «мяча»?
— Все равно… пусть будет небольшая, метров пять-шесть в секунду.
Яйцо капсулы подошло к «сферозеркалу» вплотную, отражаясь в нем трехрогим огурцом, коснулось боком зеркального слоя, и словно легкая судорога передернула этот слой, он на мгновение стал как бы жидким, по нему побежала волна, как по воде от падения камня, и тут же исчезла. Половина «ореха» вошла в зеркальную субстанцию, половина продолжала двигаться, скользить по зеркальной поверхности, как по льду.
И тотчас же раздался голос пилота:
— Внимание! «Орех» не слушается управления! Инк подает сигнал бедствия! Уходим отсюда!
— Подожди, — взмолился вспотевший Кузьма. — Можно как-то извлечь «орех» оттуда?
— Мне приказано возвращаться.
— Но это очень важно!
— Даю связь с командиром.
В ушах Кузьмы прозвенел тонкий звоночек, затем послышался гортанный голос командира спейсера:
— Хорхе Луис на связи.
— Это Ромашин. Мне нужно во что бы то ни стало выколупнуть «орех» из «мяча».
— Ничем не оправданный риск не поощряется. Я и так нарушил инструкцию, разрешив вам подойти к объекту вплотную.
— Я прошу вас! От этого зависит результат моей работы… очень важной работы! Если мои предположения верны… открытие перевесит все минусы. Мне позарез нужно вернуть капсулу!
— Но это могут сделать другие люди, причем дистанционно.
— Мы рядом, нет смысла откладывать. Операция не займет много времени.
Короткое молчание.
— Хорошо, за вас ручается командор. Даю еще четверть часа.
— Запускаю второй «орех», — мгновенно отозвался пилот, выказывая прекрасную реакцию.
— Спасибо… — пробормотал Кузьма, тут же забывая обо всем.
«Орех» достиг поверхности «мяча», приблизился к «прилипшему» собрату, остановился в десятке метров от него. Пилот когга, корректирующий движение аппарата, дал, очевидно, команду управляющему инку, и тот включил магнитные захваты.
Половинка первого «ореха» внезапно оторвалась от зеркальной поверхности, поплыла, поворачиваясь, к зависшему над ней коллеге, и стало видно, что это действительно п о л о в и н а аппарата! Часть его так и осталась внутри исполинского «сферозеркала».
— Господи! — прошептал Кузьма. — Ну конечно! Это же клейн-эффект! Как я раньше не догадался!..
— Что это значит? — поинтересовался Хасид.
— Это значит, что я решил проблему! Боже мой, как все просто!
— Объяснить можешь?
— Потом, сначала посчитаю, проверю на модели… Но это «зеркало» как небо от земли отличается от плоских «зеркал». Понимаешь? Плоские на самом деле являются хрономембранами, реализующими временные петли, они не изменяют ни формы, ни информструктуры объекта, а «сферозеркала» д е ф о р м и р у ю т пространство, изменяют мерность и геометрию, энергию и структуру. Та половинка «ореха», что осталась там, теперь состоит из зеркального вещества! Соображаешь? «Сферозеркало», по сути, тоже кольцар, сферический кольцар, тоннель в мир, откуда к нам прибыли эти «мячи» и где вся материя состоит из симметрично отраженных частиц.
— Я понял, — хладнокровно сказал Хасид. — Не стоит об этом рассуждать вслух, поговорим позже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});