Меч Шаннары - Терри Брукс

Решив, что друзья отправились к городским воротам дожидаться возвращения Балинора, Менион оседлал двух лошадей, и молодые люди поскакали к Тирсовой дороге. Стояла холодная ясная ночь, бледный свет луны и далеких звезд озарял городские башни, которые отчетливо выделялись на черном прямоугольнике неба. Лошади поднялись на мост Сендика, и Менион почувствовал, как свежая ночная прохлада мягким ветерком обдувает разгоряченное лицо. Тирсова дорога была непривычно тиха, улицы пустынны, а из освещенных окон домов не доносилось ни веселого смеха, ни оживленных голосов. Над осажденным городом висела гнетущая тишина, словно мрачное ожидание скорой смерти обволакивало древнюю крепость. Встревоженные всадники ехали в зловещем безмолвии, стараясь найти утешение в вечной красоте ночного неба, которое словно обещало народам долгую счастливую жизнь. Впереди чернела величественная Внешняя стена, на парапетах горели сотни факелов, освещая солдатам Тирсиса дорогу домой. Как долго их нет, подумал Менион. Быть может, им все же удалось остановить высадку северян…

Вскоре всадники спешились у ворот крепости. В казармах легиона никто не спал, воины без устали готовились к скорой битве. Повсюду натыкаясь на бегущих людей, Менион и Ширл наконец поднялись на вершину широкой стены, где их тепло приветствовал Янус Сенпре. Молодой командир без отдыха стоял на посту с тех пор, как уехал Балинор, его худое лицо осунулось от усталости и тревоги. Через несколько минут из темноты выскользнули Дьюрин и Хендель, чуть позже к ним подоспел бродивший где-то Даэль. Друзья молча смотрели в ночной сумрак, скрывающий северный берег Мермидона, куда отправился Пограничный легион. Свежий ночной ветер доносил до них приглушенные звуки далекой битвы.

Янус рассеянно заметил, что полдюжины разведчиков, которых он отправил к берегу реки, до сих пор не вернулись. Это был недобрый знак, и, если бы не сердитый Хендель, который каждый раз напоминал юноше о его обещании защищать Тирсис, он бы давно ушел вслед за воинами Балинора. Дьюрин для себя решил, что непременно отправится на выручку друга, если Балинор не вернется до полуночи. Эльф мог прокрасться незамеченным через любые преграды. А пока он с растущей тревогой ждал вместе с остальными. Все были настолько поглощены далекой битвой на Мермидоне, что даже не обратили внимания на рассказ Ширл о состоянии раненого принца Букханна. Услышав в ответ лишь невнятное бормотание, девушка больше не пыталась отвлечь их от горьких мыслей. Прошел час, потом еще один. Звуки сражения становились все громче, все отчаяннее, и казалось, что битва вот-вот докатится до города.

Неожиданно из темноты, почти перед самым обрывом, появился большой отряд всадников и пеших воинов. Нестройными колоннами они вступили на широкий наклонный мост, ведущий в крепость. Их приближения никто не заметил, и на вершине Внешней стены раздались громкие возгласы удивления, когда солдаты возникли у стен города словно из ниоткуда. Испугавшись, что врагам удалось обойти Балинора с флангов, Янус Сенпре со всех ног бросился к маховикам, запиравшим огромные железные засовы на воротах. Однако Хендель невозмутимо остановил его. Он раньше всех понял, что происходит. Перевесившись через край стены, гном что-то громко закричал на родном языке и почти тотчас получил ответ. Угрюмо кивнув друзьям, Хендель указал на высокого всадника, который быстро приближался к голове длинной колонны. В мягком свете луны все увидели грязное лицо Балинора. Когда отряд подошел ближе, по хмурому лицу своего командира все поняли, что их худшие опасения оправдались — Пограничный легион не смог удержать берег Мермидона, и армия Повелителя чародеев двигалась на Тирсис.

Почти в полночь пятеро смельчаков, оставшихся от небольшого отряда из Кулхейвена, собрались в уединенной столовой королевского дворца, чтобы наскоро поужинать. Долгая битва на берегу Мермидона, занявшая весь день и весь вечер, была проиграна, хотя отважному легиону все же удалось изрядно потрепать северян. Поначалу казалось, что опытные воины Балинора сумеют защитить южный берег бурной реки, но силы были слишком неравными. Всадники Эктона с быстротой молнии проносились вдоль оборонительных линий легиона, пресекая всякую попытку врага обойти с флангов окопавшихся пехотинцев. Наступление на армию Юга в лоб привело к гибели сотен троллей и карликов. Это была самая жестокая битва из всех, что доводилось видеть Балинору, и Мермидон постепенно окрашивался в красный цвет, наполняясь кровью раненых и убитых. Но враги продолжали упрямо наседать, словно безумцы, не ведающие страха, они снова и снова шли вперед. Власть Повелителя чародеев над его смертными рабами была настолько велика, что даже ужас перед скорой кончиной не останавливал их. Наконец большой отряд скальных троллей прорвал оборону легиона на правом фланге, и, хотя все враги погибли, тирсианцам пришлось перебросить силы с левого фланга. И тогда северяне прорвались.

Почти на закате Балинор понял, что даже лучшие в мире воины с наступлением темноты не смогут отбить и удерживать южный берег. За время дневного сражения легион понес лишь легкие потери, поэтому Балинор приказал двум полкам отступить к небольшому холму южнее Мермидона и перестроить боевые порядки. Кавалерия осталась на флангах, чтобы стремительными набегами выводить врага из равновесия и не давать ему перейти в наступление. Все ждали наступления темноты. Когда спустились сумерки, северяне начали переправу; с изумлением и ужасом воины легиона смотрели, как первые сотни выбравшихся на берег быстро превращались в тысячи и тысячи, и не было конца этому бескрайнему живому потоку, пока несметная армия сплошным ковром не заполнила оба берега Мермидона, куда ни кинь взгляд.

Однако огромные размеры армии делали ее медлительной и неповоротливой, приказы доходили долго, а зачастую и вовсе терялись. Никто даже не попытался выбить защитников Тирсиса с маленькой высоты. Вместо этого основная часть северян, высадившись на южном берегу, бестолково топталась на месте, словно никто из них не представлял, что делать дальше. Несколько отрядов троллей в полной боевой амуниции попытались атаковать полки легиона, однако воины Балинора с легкостью отбросили их назад. С наступлением ночи вражеская армия неожиданно начала выстраиваться в колонны по пять, и Балинор понял, что первая же серьезная атака разобьет легион наголову.

И тогда принц Каллахорна решился на очень сложный тактический маневр, призвав на помощь все свое мастерство и бесстрашие, которые и сделали его лучшим полководцем всех Южных земель и прославили Пограничный легион. Не дожидаясь наступления, он разделил свое войско и первым ударил по огромной колонне врага с двух сторон. Нанося быстрые стремительные удары и пользуясь наступившей темнотой и прекрасным знанием местности, солдаты легиона врезались во фланги северян, и вскоре вражеская армия превратилась в смятую неровную дугу. После каждой новой атаки полукруг немного сжимался, и воины Тирсиса отступали чуть дальше. Балинор с Фандвиком держали левый фланг, Эктон и Мессалайн укрепились на правом.