Лезвие бритвы - Иван Антонович Ефремов

Небо слева на востоке стало светлеть. На широкой обочине перед подъемом Арвинд остановил машину. Тишина показалась удивительной. В головах у путешественников звенело, и движения были неуверенны, как после нервного потрясения. Они отстегнулись и вышли. Арвинд, с ввалившимися щеками, нажал кнопку. Широкая, как рояль, крышка капота отскочила вверх. Автомеханик осмотрел мотор, проверил все, что нужно, обойдя машину, и заглянул под передок. После этого он открыл багажник и вытащил канистры с горючим. Даярам и Анарендра принялись заливать опустевший бак.

— Пришлось взять с собой полный запас. Он жрет горючее только высшего сорта «Премиум», а мы не достанем такого до Бангалура, — пояснил он подошедшей Леа.

— А далеко еще?

— До Бангалура? Миль триста пятьдесят.

— А оттуда?

— Еще около двухсот пятидесяти до Мадраса.

— И все?

— Все!

— Тогда зачем же такая чудовищная гонка? Смотрите, — Леа ласково коснулась запавшей щеки автомеханика, — вы убьете себя!

— Пустое! Нам надо отъехать на невероятное для машины расстояние, чтобы исключить себя из района слежки. Аэропорт, вокзалы — само собой, шоссе тоже, но без расчета на скорость нашего «старфайра».

— Как вы сказали? «Старфайр» — «звездный огонь»! Как красиво! — воскликнула Леа.

— Самая новая модель «олдсмобиля». Триста пятьдесят сил!

— Ох! Никогда бы не подумала, — Леа показала на покрытый красным лаком, сравнительно небольшой мотор с широкой тарелкой воздухоочистителя из сверкающего алюминия.

— Очень высокое сжатие, четырехствольный карбюратор, четыре тысячи восемьсот оборотов…

Леа отступила на край дороги. Тропический рассвет был короток, и теперь гигантский «старфайр» можно было рассмотреть полностью. Полированный корпус цвета голубой стали был уже порядочно запылен, как и голубые колеса со сверкающей трехлучевой звездой на вогнутых ребристых дисках. Леа сказала:

— Громадный зверь красив, но не изящен. Слишком широк, коробчат — словом, роскошный мастодонт!

— Садитесь! Сейчас поедем! — скомандовал Анарендра. — С едой придется потерпеть. Ни в Дхарваре, ни в Хубли мы останавливаться не будем, обедаем в Бангалуре. Надо использовать участок малонаселенной дороги Хубли — Бангалур… — Он повторил то же самое по-английски для Леа.

— Может быть, мне сменить Арвинда, чтобы он отдохнул? — спросила Леа.

Оживленное лицо Анарендры одеревенело от усилий скрыть улыбку, но тут вмешалась Тиллоттама, рассказавшая о водительском искусстве Леа.

— Сейчас сменю Арвинда я, — сказал Анарендра, — а потом мы попросим и вас. Часто меняясь, можно гнать вовсю!

«Старфайр» рванулся вперед. Анарендра отличался быстрой и точной реакцией и ехал не хуже Арвинда, но дорога все более заполнялась машинами и повозками. С большим напряжением удавалось держать скорость около шестидесяти миль. Местность заметно изменилась со вчерашнего вечера. Редкие деревья, заросли кустарников, дома из плитчатого камня с плоскими крышами. Зеленые островки деревень с большими тамариндами, манго или апельсиновыми садами, с колодцами посредине. Высокие тонкие женщины в убогих коричневых сари, подвязанных между ногами наподобие шаровар. Сухой и тяжелый зной над красноватыми плоскогорьями.

Перед Бангалуром Арвинд сменил Анарендру, и путешественники разрешили себе после обеда час отдыха. Из осторожности они полежали в роще на холмах за северо-восточной частью города и снова забрались в прохладу «старфайра». Первый участок дороги — до Читтура — не отличался большим движением, и «старфайр» повела Леа с дремавшим рядом автомехаником. Леа спросила назначение циферблата внизу, под передним щитком, на откосе футляра коробки скоростей, разделявшего оба передних сиденья. Загадочный циферблат оказался всего лишь тахометром. Леа быстро освоилась с рычажком четырехступенной гидравлической коробки, с кнопочным управлением подъемными стеклами, дверными запорами и обозначениями кондиционера. Арвинд настороженно следил за всеми маневрами Леа. Не прошло и четверти часа, как воздух заревел вокруг «старфайра» лишь немного слабее, чем при управлении самого Арвинда. Леа уверенно овладела грозной машиной. Арвинд еще некоторое время присматривался к ней и затем погасил свою сигарету, привалившись к мягкой стенке дверцы и закрыв глаза. Леа наслаждалась силой «старфайра». Его руль, укрепленный на двух концах глубоко расщепленной вилки, был снабжен, конечно, усилением и слушался легкого движения пальца. Могучий сигнал в три тона заставлял все живое шарахаться с дороги, пугая даже невозмутимых коров. Сиденья передвигались электромоторами в любое удобное положение, что было особенно приятно маленькой Леа. Восемьдесят миль — это неплохо для шоссе с поворотами и туго соображавшими деревенскими возчиками. Почти выспавшаяся ночью, Леа мчалась прямо на восток, куда теперь, после Бангалура, повернула хорошо отремонтированная магистраль.

Гонка продолжалась уже шестнадцать часов. Дремали Арвинд и Анарендра, за спиной спала Тиллоттама, положив голову на плечо художника. Даярам бодрствовал, держа руку Тиллоттамы.

В Келаре Леа запуталась и едва протиснулась на широченном «старфайре» сквозь узкие переулки. Но не успел проснувшийся Арвид прийти на помощь, как машина снова мчалась по шоссе, и Арвинд опять дремал, чему-то блаженно улыбаясь во сне.

Местность изменилась в третий раз. Причудливые глыбы камней чередовались с колючими акациями, отдаленные бурые склоны были покрыты плантациями каких-то невысоких деревьев с листвой мелкой и темной. Прошло еще полтора часа, и Леа миновала Читтур, заметив лишь крутые черепичные крыши домов. Шоссе опускалось в широкую долину какой-то реки, круто поворачивая направо. Издалека на юге показалась железная дорога, удалившаяся от шоссе после Бангалура. Арвинд выпрямился на сиденье, осмотрелся, закурил и попросил Леа остановить машину.

— Разминка! Последняя! Через два часа Мадрас!

Тиллоттама сделала несколько танцевальных па на дороге. С каждым часом пути с нее спадала молчаливая печаль.

После отдыха Леа удостоилась почетного места рядом с водителем. Арвинд перестал гнать с прежней сумасшедшей скоростью, и кубик спидометра плавал около цифры «70».

— Как вам нравится машина? — спросил он Леа.

— Хороша, — неуверенно ответила Леа со смешанным чувством восхищения и протеста.

Четыре пассажирских места и триста пятьдесят сил — соотношение недопустимое, наглое и абсолютно бесполезное для огромного большинства людей. Больше того — вредное, потому что владеть этой машиной можно было, лишь отняв у кого-то возможность вообще приобрести машину.

«Вроде статистики, что на каждого человека приходится по бифштексу, но