Павлик - Олег Иванович Чапаев

успокоил в достаточной мере, Василий скользнул взглядом по их все еще удивленным лицам и прикрыл глаза, словно желая отгородиться понадежнее от дальнейших расспросов.

Павлик успокаивающе помахал рукой не готовому с распаду компании Игорю Сергеевичу, чтобы тот понял, что все, в общем-то, в порядке и волноваться, по большому счету, им не о чем, и принялся за сборы. Хозяин жизни последовал его примеру, но все таки иногда поглядывал на застывшего в кресле Василия, недоуменно поводя каждый раз плечами. Через пятнадцать минут все было собрано и упаковано в «Гелендваген». Хлопнула дверь багажника, и Василий, как по команде, открыл глаза и выбрался из кресла.

– Ну что, привет от меня передавайте городу-герою, если что! Поклоны низкие и прочие алаверды!

– Не передумаете? – Игорь Сергеевич с недоверчивым удивлением смотрел на него и легким кивком указал на внедорожник. – Может, все-таки – с нами?

– Долгие проводы – лишние слезы, – сухая и крепкая ладошка Василия протянулась ему навстречу. Бизнесмен, мгновение помедлив, крепко пожал руку, а затем, после секундного замешательства, сделал шаг и заключил Василия в крепкие объятья.

– От души вас благодарю, молодой человек! – Игорь Сергеевич на мгновенье застыл, крепко прижав к себе добровольного шамана прошедшей митоты, после чего, правда, довольно резко отшатнулся, как будто испытал неловкость от собственного душевного порыва. – От души – за все!.. И за бубен, и вообще… – он смущенно улыбнулся. – Мне тут Павел рассказал о моих вчерашних похождениях, так что приношу извинения, если неудобства вам вчера доставил.

– Бросьте, – ответил тот с безмятежной улыбкой и повернулся к Павлику. Они крепко обнялись и постояли так несколько мгновений.

Когда Василий наконец выбрался из товарищеских лап, то с улыбкой отступил от приятеля на шаг, молитвенно сложил на груди руки и склонился в легком полупоклоне, адресованном уже обоим отъезжающим. Несколько минут все трое стояли молча, с улыбкой поглядывая друг на друга, пока Павлик решительно не тряхнул головой и не махнул в сторону внедорожника:

– По коням!

– По коням, – вторил ему Игорь Сергеевич. Он послал еще одну, полную неподдельного дружелюбия улыбку так и застывшему в почтительном полупоклоне Василию и направился в сторону пассажирской дверцы.

– Куда?! – Павлик, опередив его, легко запрыгнул на сиденье и с усмешкой уставился на опешившего от неожиданности хозяина жизни. – Вы куда это собрались, Игорь Сергеевич? За руль давайте! Все по-честному должно быть. Сюда я рулил, а обратно, уж извините, вам придется!

Типичный московский аллигатор открыл было рот, чтобы решительно опротестовать сей нахальный экспромт, однако внезапно просиял полной задора улыбкой и с согласием кивнул, после чего уверенной пружинистой походкой проследовал прямиком к водительской двери. Через мгновение он уже устроился на сиденье, искоса посмотрел на лучащееся удовольствием лицо Павлика и без колебаний повернул ключ зажигания. Через минуту внедорожник выкатился с поляны.

Дорога до деревни заняла около часа, в течение которого путешественники не обменялись ни единым словом. Павлик исподтишка наблюдал за новообращенным водителем, а тот, чувствуя его внимание, только легконько улыбался и продолжал уверенно направлять вездеход по ровной полевой дороге, игнорируя веселое недоумение своего спутника. Когда показались первые дома полупустой деревушки, он все-таки не выдержал.

– Чему улыбаетесь, Павел?

– Да на вас смотрю, Игорь Сергеевич, и удивляться не перестаю. Ладно – ночью и под грибами, там сам Дух ведет, как говорится. Но сейчас-то, наутро, вы же так рулите, как будто и перерыва никакого не было! Десять лет – не шутка, как мне видится, а вам – как с гуся вода.

– Сам на себя дивлюсь, – типичный хозяин жизни улыбнулся еще шире и аккуратно притормозил перед выездом на шоссе, пропуская двигавшийся по главной дороге старенький рейсовый автобус. Вырулив на асфальтовую дорогу, он резко прибавил газу и обогнал кашляющее и чихающее на подъеме антикварное транспортное недоразумение. – Я даже не чувствую, что перерыв был. Ощущение такое, как будто этих десяти лет и не было вовсе. Да и вообще, – он прищелкнул пальцами, – я же не утрировал, когда вам утром сказал, что как будто лет десять сбросил. И в теле – легкость, и в голове – свежесть! Как заново на свет родился!..

– Так вы и родились заново! – Павлик с улыбкой потянулся и завозился с креслом, придавая спинке положение покомфортнее. Устроившись с желаемой степенью удобства, он блаженно закрыл глаза и улыбнулся еще шире. – Не, штурманом тоже прикольно побыть! Но если устанете, Игорь Сергеевич, дайте знать. Я – как пионер, если что!

– Если устану, дам. А почему – заново родился?

– Да потому, что вы другой сегодня абсолютно. Вы и сами это говорите, собственно, и ощущаете себя так. Сами посудите: только вчера еще выжатый лимон напоминали, на вас смотреть, честно говоря, порой больно было. Вы, конечно, молодцом держались, но один пес, – Павлик махнул рукой и усмехнулся, – заметно же было, что у вас будто камень на душе лежит. А сегодня? Утром от вас вообще прикуривать можно было, да и сейчас еще заметно, что вы как заново на свет и родились. Реально и есть два человека разных… Впрочем, у нас так и говорят: человек, прошедший через церемонию, никогда уже прежним не будет…

– «У вас» – это у кого?

– У джедаев, Игорь Сергеевич. У нас, у джедаев, такая поговорка есть. Это ж путь джедая – церемонии такие.

– Кстати, – хозяин жизни немного нахмурился и искоса посмотрел на блаженно развалившегося на пассажирском сиденье Павлика. – Я вначале не хотел спрашивать… Чувствую, что личное что-то, но не удержаться таки не могу. Что с Василием-то вашим случилось? Он и сам странный сегодня какой-то, и решение это его – остаться… Вы не переживаете за него? Все в порядке с ним будет?

– С Васей-то? В полном порядке все будет! Он же джедай, если что, а за джедая волноваться нечего. Просто накрыло его сегодня очень сильно, вот, видимо, потребность такая и сформировалась – одному немного побыть. Я и сам, честно говоря, не ожидал такого поворота, но тут с вопросами лезть – только дело испортить. Захочет – потом сам расскажет, как там и что. А одному в лесу оставаться ему не привыкать, так что не переживайте за него особо.

– А что случилось-то с ним?

– Говорю же: переживание очень сильное. Вот и выбило его из колеи, – Павлик задумчиво огладил пальцами торпеду внедорожника, а потом выбил на ней барабанную дробь одними кончиками. – Впрочем, тут удивительного нет ничего. Меня, откровенно говоря, сегодня тоже так приплющило, что до сих пор, как вспомню – дрожь берет.

– Вас? – Игорь Сергеевич даже немного