Замятин Евгений - Евгений Иванович Замятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Смотрел на рыб в аквариуме: мечутся день и ночь, и нет приюта, нет ни одной книжки, нельзя, негде сесть. Всю жизнь… Так и люди.
* * *
Грузчик:
— Мука — она существо мягкое…
Шулер.
Был набожный. Однажды не везло, бродил из города в город. Под Пасху приехал в уездный город. На окраине. Уже благовест к заутрене, через окна — столы с куличами, женщины с засученными еще рукавами… А он чувствует, с голоду кишки закорючивает. Идет поп в церковь. Шулер к нему, попросил:
— С голоду помираю.
Священник дал ему двугривенный — ради праздника… И в тот вечер — шулер потерял религию. Пошел дальше — встретил рабочего: тот дал ему целковый.
На следующий день (одежда еще была в чемодане) оделся, сделал визиты, пригласили играть в карты. И там, в гостях, встретил того самого попа. С наслаждением нещадно обыграл его в пух. Вышли вместе. Шулер и говорит ему:
— А ведь я тот самый, которому вы вчера двугривенный расщедрились — дали. А сегодня — я у вас тысячу взял.
* * *
Частушки.
Мой муж комиссар,
А я — комиссарша:
Надо всеми он старшой,
А я его старше.
Пошла плясать.
Только пол хрестит.
Наше дело молодое —
Нас и Бог простит.
Настоишься, настоишься
У моих холодных ног,
И напросишься прощенья,
А тебя не простит Бог.
Завивала б я кудёрышки —
Боюсь, маменька, я вас.
Ах, за этии кудёрки
Любят мальчики гораз!
Я девчонка мала-мала,
За народом не видать.
Песнь пою, пою — притопну.
Чтобы всем было слыхать.
Куда, милый мой, идешь?
Дорогая — в гости.
Милый мой, возьми меня!
Дорогая — после…
* * *
Филимон Петров — явился на собрание сельское:
— Ну, выбирайте мне секретаря таперь.
— Как секретаря? А председателем кто же будет?
— Я конечно, я на селе — самый бедный.
Избрали…
Явился Филимон Петров к Аннушке: сапоги ему к зиме понадобились. Аннушка туда-сюда, разговаривать. А он ей:
— Не смей со мной разговаривать!
Она еще пуще. Тогда Филимон Петров:
— Лишаю тебя голоса на три дня. Три дня чтоб ни слова у меня не смела, чтоб голосу твоего не слыхал никто!
* * *
Ну, нынче какой улов! Только и наловил комиссаров пяток на уху… (комиссары — ерши).
* * *
«Жить стало узко…»
* * *
Я стояла в череду
Получать картошку.
Рядом баба родила
Мальчика Антошку…
* * *
На улице стали с человека шубу снимать ночью. Он орет. А ему:
— Молчи, такой-сякой! Вон со святых ризы сдирали, они и то молчали. А ты лучше их, что ли?
* * *
На балете «Дочь фараона» — лев, подстреленный, падает. Статист заболел, взяли из театральных рабочих мужичка. На репетиции мужичок-лев упал ничего, как надо. А на спектакле поставили гору, падать ему с горы. Поглядел — высоко! И перед тем, как падать… правой лапой перекрестился православный лев.
* * *
— Что это там в уборной артисты собрались?
Сторож:
— А просто так — собрались и друг на дружку внимание обращают…
* * *
Мишка терпеть не может целоваться. Когда поцелуют его, вытирает губы и говорит:
— Терпеть не могу, когда девки целуют.
Перед обедом читают молитву, молятся, а ребята толкают друг друга и смешат. Один раз довели Мишку до слез. Сказали ему:
— Мишка, а, Мишка, твой-то Михаил Архангел (его ангел) ведь девка. Гляди — рубашка на нем какая, длинная, девичья. — Бедняга плакал.
* * *
Капитан седобородый танцевать любил до страсти. И хорошо танцевал. А вот перестали дамы с ним танцевать. Как? Что? Почему? А потому… что всех дам он занимал разговором одним и тем же:
— Знаете ли, гм, да мне доктор прописал танцевать… Пища не выходит, знаете, геморрой, что ли — не знаю. А попляшешь — оно и лучше.
* * *
Разговор.
Дождь пошел. Потом перестал. Потом обратно пошел.
* * *
Прапорщик после вечерней молитвы поучение произносит о вреде пьянства. Один из слушателей напоминает:
— Да, ваш бродь, очень нехорошо. Как вот, мы вас-то в Нижнем ташшили? Сеном нос оттирали?
* * *
Купец. Пьяный, рассказывает, как был в Венеции:
— П-пним-маешь. А-адриатическое море, ну, и сижу я, и сзади — кто-то по плечу: хлоп, Иван, горит, Семеныч, друг, ты? Здра-аствуй.
Пни-маешь, что на Адриатическом море: с-сижу я, и вот…
* * *
Купец говорит:
— Н-ну, девочек пригласили… Так только для запаху, не больше…
* * *
Соус, говорит, такой вострый, что язык от него в трубочку свернулся…
* * *
Купец (пьяный):
— М-меня отец, покойник, учил: ты, грит, как пьян ни напился, а ты — деньги в долг не давай… вот сейчас у меня тут вот лежит — а не дам.
* * *
— Мы с тобой воспитанья не возвышенного, на дуель ты меня не вызовешь, чего нам с тобой колошматиться…
— Т-ты, брат, на армянке никогда не женись: у армянок — у них с 30 годов в носы рост идет, нос растеть — итак, брат ты мой, вырастет и крючком загнется… И не узнаешь, какой и был…
* * *
Нос — как старичок, усевшийся в кресле…
* * *
Пришли мужики барыню громить, барыня чай пьет. Мужики ей ласково:
— Уж ты лучше с самоваром своим в другую комнату уйди, не ушибить бы тебя как, борони Бог.
* * *
Солдат на улице говорит:
— Да, что ж, мы народ темный, как, говорится, эти самые индусы, а вы белую гвардию устроили.
* * *
Разговор солдата и…
— Дождь шел все, а теперь — обратно. Можно гулять идти.
— Что «обратно»?
— Ну, стало быть — нейдет уж…
* * *
Выражения:
Эх ты, голова два уха!
Ни тилизнуть.
Раструской малый.
Головокружение в ногах.
Ах ты. аргутанг этакой!
Ну, спи, не дудукай…
Мокрая, хрида-хридой.
* * *
