Эртан (дилогия) - Светлана Середа

Бал меж тем шел своим чередом: церемониймейстер объявил очередной танец, новые пары уже заняли места в центре зала, – а меня так никто и не приглашал. Становилось скучно. Ночью от волнения на меня напала бессонница, и я до пяти утра кружилась по комнате в ночной рубашке, разучивая показанные Нимроэль танцы. Неужели мои усилия пропадут зря?

Верный друг Женька почувствовал мое замешательство (надеюсь, что почувствовал, а не прочитал на лице!)

– Леди, вы сегодня особенно обворожительны. Позвольте пригласить вас на танец.

Я присела в легком реверансе, одними губами шепнув: «Спасибо».

– Как тебе бал? – поинтересовался он, когда мы заскользили по залу.

– Супер, – лаконично отозвалась я. – Женич, помолчи чуток. Я еще ни разу не танцевала это с мужчиной и под музыку.

Женя оказался хорошим партнером. Ему недоставало пластичности Дана, но он вел меня технично и уверенно, и вскоре я расслабилась, перестав думать о последовательности шагов. Наверное, со стороны мои движения выглядели не безукоризненно правильными, но они были легкими и естественными – а что еще надо для танца? Страстная южная мелодия перенесла меня в те времена, когда я была влюблена в Женьку – и это добавило нашему танцу чувственности. Невесомый шелк платья взметался на поворотах, дерзко демонстрируя лодыжки (разумеется, без чулок, а как же иначе). Взгляды – презрительные, заинтересованные, брезгливые – отскакивали от меня с сухим звоном, как стеклянные шарики из детской игры.

Проводив меня на место, Женька галантно поцеловал руку и с шутливым восторгом выдохнул:

– Богиня!

Даже насупленный Дан слегка улыбнулся.

Наше маленькое представление сломало ледок настороженности – и карусель завертелась.

Следующим моим кавалером был тот самый худощавый брюнет. Он оказался мрачен и молчалив, держался скованно и упорно смотрел сквозь меня, как будто кружился со стулом. Я так и не поняла, зачем он меня пригласил.

Очередному претенденту – лихому офицеру со взглядом поручика Ржевского – пришлось отказать: я не знала объявленного танца.

– Жаль, – без всякого смущения заметил он. – Могу я рассчитывать на следующий?

Одна из придворных дам, миниатюрная барышня лет восемнадцати с кукольным личиком, поинтересовалась, у кого я шила платье. Другая, шатенка с умопомрачительной фигурой и некрасивым надменным лицом, в резких выражениях предупредила, чтобы я не смела заглядываться на ее жениха, барона белль Тесла. Я заверила, что она может быть спокойна: понятия не имею, кто это такой. Остальные дамы подойти не решались, но я не сомневалась, что они живо обсуждают детали моего туалета – то и дело до меня доносился презрительный шепоток: «Какая вульгарность!»

Молодые люди, напротив, отнеслись ко мне в целом благосклонно (по крайней мере, с интересом). Только один мужчина – полноватый, рано полысевший франт в дорогом камзоле – отвел меня в сторону и потребовал немедленно убраться с бала, потому что, дескать, таким, как я, не место в приличном обществе. С самой очаровательной улыбкой я посоветовала ему отойти подальше. А то моей репутации, учитывая обстоятельства, уже мало что способно повредить, а вот его намерения могут быть неверно истолкованы. Намек подействовал: франт отскочил от меня, как от прокаженной.

Как только закончился очередной танец, ко мне вихрем подлетела Вероника – узнать, чего хотел «этот противный барон белль Тесла» (Так вот кто это! Определенно, надменной шатенке не о чем волноваться) и почему отошел с таким диким лицом. Ответить я не успела.

– Вероника, ты не познакомишь меня со своей спутницей? – раздался над ухом бархатистый голос.

Рядом с нами стоял тот самый блондин, на которого я обратила внимание в самом начале. Улыбка принцессы сделалась принужденной.

– Юлия, познакомься, пожалуйста, это мой брат Фернанд. Фернанд, это Юлия, моя подруга.

Ух ты! Его высочество крон-принц Фернанд! А у вас, Юлия Эдуардовна, губа, прямо скажем, не дура. Обольстительно улыбаясь, я повернулась к блондину:

– Ваше высочество, в жизни вы еще привлекательнее, чем на портретах.

Конечно, даме не пристало первой делать комплименты, но передо мной все-таки особа королевской крови.

– Не могу сказать того же о вас, Юлия. Если бы мне попался на глаза ваш портрет, я бы непременно запомнил. Разве забудешь такую красоту?

Его взгляд жадно облизал мои обнаженные плечи и затерялся в узком клиновидном вырезе, который тянулся до широкого алого пояса. Я припомнила, что крон-принц Фернанд слыл страшным ловеласом, но после официальной помолвки, состоявшейся полгода назад, был вынужден взять себя в руки. Похоже, воздержание давалось ему с трудом.

– Вероника, надеюсь, ты не будешь против, если я ненадолго украду твою подругу?

– Фернанд…

– Да? – в голосе принца хрустнул ледок, и Ника стушевалась:

– Нет, ничего. Я… пойду.

Вблизи принц оказался еще симпатичнее, чем на расстоянии, – вернее, вблизи его харизма весьма убедительно подкреплялась бархатным, великолепно поставленным голосом, уверенной манерой разговора и властными жестами.

Очередной танец мы пропустили, беседуя о светских пустяках. Я видела, как Женя уводил с бала Веронику, но не подошла попрощаться – ограничилась воздушным поцелуем из другого конца зала.

Когда церемониймейстер объявил новый танец, принц галантно протянул мне руку. Он не спросил, танцую ли я.

– Сегодняшний бал был чудовищно скучным, пока не появились вы, – пожаловался Фернанд, склоняясь ко мне чуть ближе, чем дозволял этикет. – Хотите, сбежим отсюда?

– А мне здесь очень нравится! Но за вами, принц, я готова последовать хоть в Северные Пустоши.

Я не кривила душой. В тот момент я была почти влюблена в этого мальчика с журнальной обложки (а точнее – в свое отражение в его глазах). Мне нравилось дразнить его, наблюдая, как он отчаянно и безуспешно пытается спрятать под маской светской учтивости «недостойные» желания. Я отдавала себе отчет, что в долгосрочной перспективе такая игра до добра не доведет – но ведь в мои планы не входила долгая игра. И это чуточку фамильярное обращение – «принц» – так сладко перекатывалось и таяло на языке…Могу я хоть раз в жизни почувствовать себя Золушкой?

– Давайте встретимся в Изумрудной столовой, – прошептал Фернанд. – Последняя дверь направо по коридору. Я уйду сейчас, а вы подождите один танец – и присоединяйтесь.

Он проводил меня на место и действительно почти сразу исчез из зала. С первыми тактами новой мелодии ко мне подошли сразу двое: Дан и худощавый брюнет, мой второй кавалер. Я выбрала брюнета – и очень скоро пожалела о своем решении: молодой аристократ был все так же скован и молчалив и по-прежнему рассеянно смотрел куда-то мимо моего левого уха. Привыкнув к ощущению деревянной ладони на талии, я совсем позабыла и о партнере, и о танце – мысли устремились к более насущным вопросам: что я делаю, куда меня несет и не пора ли остановиться? Рядом с принцем, в свете его ослепительной улыбки, все казалось простым и естественным, но стоило Фернанду скрыться за дверью, как сомнения полезли, словно крысы из нор. Впрочем, на каждый довод «против» находился не менее убедительный контраргумент.