Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе - Роберт Хайнлайн

Тем не менее он чувствовал себя счастливым от сознания, что ночь кончилась. И окружающее не пугало, оно было идиллическим. Поднятый так высоко, что не мог разглядеть земли, он все еще находился под крышей джунглей, откуда не было видно неба; он плавал в облаке из листьев. Утренний луч, достигший его лица, был единственным, что пробился сквозь листву.

Это напоминало ему, что он должен определить направление восхода солнца. Гм… это не очень просто. Может ли он увидеть солнце с поверхности земли в джунглях? А возможно, ему следует спуститься, выйти на открытое место и заметить направление, пока солнце еще низко. Но тут он заметил, что разбудивший его луч упал на другой лесной гигант в пятидесяти метрах от него. Прекрасно, значит, это дерево находится к западу от него, и он сможет восстановить направление, когда спустится вниз.

Выбраться из гамака было так же трудно, как и забраться в него: ноющие мышцы протестовали против любого усилия. Наконец он осторожно перебрался на сук. Род двинулся к стволу, стараясь держаться прямо, затем прижался к нему и принялся развязывать узлы гамака. Тело постепенно перестало болеть, только шея еще напоминала о себе, как зубная боль.

Он поел и попил, сидя на суку и прижавшись спиной к стволу. Он не производил особой разведки, справедливо рассудив, что ночные хищники отправились спать в свои логова, а дневные вряд ли способны взобраться на вершину дерева, во всяком случае крупные хищники: они должны быть приспособлены к жизни на земле и к охоте на травоядных. Правда заключалась в том, что его зеленое убежище выглядело уж слишком мирным, чтобы скрывать в себе опасность.

Окончив завтрак, он продолжал сидеть, думая о том, стоит ли еще попить воды и не нужно ли вновь забраться в гамак. Беспокойная ночь утомила его, он чувствовал сонливость, а день обещал быть жарким и влажным. Почему бы не полежать еще? Его единственная цель — выжить. Не лучший ли путь для этого — сон, сберегающий пищу и воду?

Прежде всего следовало установить, который час. Его часы показывали без пяти двенадцать, но он не мог сообразить, что наступает: полдень воскресенья или полночь понедельника. Род был уверен, что эта предыдущая ночь была такой долгой, как полный земной день. Испытание может быть прекращено и через двадцать шесть часов и через тридцать восемь, но скорее всего — через сорок восемь часов. Возможно, это будет сегодня до захода солнца; он сохранил хорошую форму, он все еще жив и у него достаточные запасы пищи и воды.

Он почувствовал гордость при этой мысли. В конце концов, чем стобор превосходит человека? Только громким голосом… Однако выход для возвращения будет находиться в двадцати километрах к западу от того места, где он впервые появился; следовательно, ему нужно пройти на запад еще около десяти километров; он готов биться об заклад, что в этом случае выход будет в одном-двух километрах от него. Немного пройтись, отыскать убежище и подождать — возможно, следующую ночь он уже проведет в своей постели, приняв предварительно горячую ванну.

Он принялся укладывать гамак и в это время подумал, что хорошо бы заметить время восхода и захода солнца, чтобы определить продолжительность дня на этой планете. Больше он об этом не думал, занимаясь укладкой гамака. Его следовало уложить очень аккуратно в карман рюкзака. Тонкий, как паутина, материал нужно разложить на столе, но самой большой ровной поверхностью, которой он располагал, была его ладонь.

Наконец он скомкал гамак, засунул его в карман и начал спускаться. На нижней ветви он задержался и посмотрел вниз. Огромного голодного существа, загнавшего вчера Рода на дерево, не было видно, однако подлесок был настолько густым, что нельзя было быть уверенным в его отсутствии. Придется весь день замечать поблизости деревья, на которые удобно взбираться: минутная рассеянность может дорого обойтись ему.

Хорошо, теперь сориентируемся — посмотрим, где дерево, расположенное к западу. Где же оно? Может, вот это или то? Он понял, что не может установить, какое же именно, и отругал себя за то, что сразу не заметил направление по компасу. Он просто забыл, что у него есть компас. Род достал его, но теперь компас ничего не говорил ему. Лучи солнца больше не пробивались сквозь листву; лес был освещен тусклым, смешанным с тенями светом.

Однако открытое пространство недалеко: он быстро доберется до него. Спустившись при помощи кошек ниже, он спрыгнул на болотистую почву и отправился к открытому месту. Считая в уме шаги, он в то же время настороженно оглядывался по сторонам, опасаясь нападения неизвестных хищников.

Отсчитав сто шагов, Род повернул обратно по своему следу. Он узнал «свое» дерево. Здесь он спустился на землю: еще сохранились следы его ног. С какой же стороны он взобрался? Должны же быть какие-то следы на дереве.

Он нашел их… и был удивлен собственным подвигом: следы монтерских когтей начинались на высоте его головы. «Я прыгнул на ствол, как кошка!» Однако это указало направление, с которого он пришел вчера. А пять минут спустя он был уже на краю равнины, на которой провел вчерашний день.

Здесь были видны тени, отбрасываемые солнцем, и он заметил их направление по компасу. К счастью, запад совпадал с западом на компасе, и ему теперь следовало только справляться с прибором. Компас вновь привел его в лес.

Здесь Род пошел выпрямившись. Трусливое ползание, которым он воспользовался вчера, здесь не требовалось; он старался двигаться бесшумно, пользуясь укрытиями и внимательно всматриваясь в кусты впереди и по сторонам от себя. Род держался поближе к большим деревьям и все время проверял правильность направления по компасу.

Один участок его мозга считал шаги. Зная, что тысяча пятьсот его шагов составляют километр, Род рассчитывал, что через пятнадцать тысяч шагов он достигнет места, где нужно будет подготовить убежище и ждать появления выхода. И хотя он считал шаги, следил за компасом и напряженно всматривался в ожидании нападения хищников, змей или других опасностей, Род продолжал радоваться дню и красоте окружающей местности. Нервное напряжение прошлой ночи забылось, он чувствовал себя бодрым и даже самоуверенным. И хотя он продолжал быть настороже, но чувствовал, что вокруг нет никакой опасности — ни стобора, ни кого-либо еще.

Он решил, что это субтропический лес, не настолько густой, чтобы серьезно препятствовать его продвижению. Лес изрезан тропами животных, однако Род избегал их, считая, что крупные хищники могут поджидать добычу у этих троп, а он не хотел стать такой добычей.

Тропы, казалось, принадлежали антилопам различных видов. Они, очевидно, были пятнистыми, и в кустарнике их было очень трудно различить, но по мельканию фигур Род определил, что их должно быть очень много. Род избегая их, потому что не был охотником; кроме того, он опасался, что даже животные-вегетарианцы могут представлять опасность, защищаясь рогами и копытами.