Запретный мир - Артём Каменистый

Айтэг Бланориз надо вернуть, и сделать это необходимо как можно быстрее, не считаясь с потерями. Если удастся разбить войско Робина Игнатова до зимы, то большую часть собранной армии можно вернуть на горные перевалы, в помощь гарнизонам крепостей. Такие силы легко удержат армии Побережья до снегопадов. Сражения затихнут почти на четыре месяца, за это время можно добить Ноттингем окончательно, а весной возобновить кампанию против Городов. Вертина, залитая кровью мятежников и еретиков, надолго успокоится. Лишившись многих жителей, эта страна потеряет часть своей ценности, но с этим придётся стремиться. Скверну надо выжечь полностью, все должны надолго запомнить – нельзя противиться власти жрецов Одинокого Бога!

Армия пойдёт кратчайшим путем. Двигаясь вдоль стены Чёрного Отрога, она всё время будет находиться вблизи прямой линии, соединяющей два Источника. В этой области невозможно применение магии, так что десятки атонов останутся без работы, но в то же время и враг не сможет выставить свою опасную иссу. Исход битвы решит простое оружие и когти нуров.

Но сражение произойдёт без участия Зардрака. Жрецы решили, что его рассудок помутился, когда он стал настойчиво предлагать заключить с Ноттингемом мирный договор. Настоятель Заоблачного храма был полностью уверен, что ничего хорошего из битвы не выйдет, но объяснить, почему так думает, не мог. Неверие его в победу своей армии было столь явным, что верховные жрецы немедленно отстранили Зардрака от командования. Войском поставили руководить сразу трёх атонов. Они хорошо сработались друг с другом в ходе военных действиях против Городов и были уверены в победе своих превосходящих сил.

Зардрака не опечалила отставка, он действительно не хотел больше искушать судьбу. Ещё ни разу жрец не смог выйти из схватки с Робином Игнатовым победителем. Честно говоря, это ещё никому не удалось. В качестве компенсации атон получил жалкий отряд, с которым должен был охранять Сердце Мира в отсутствие большей части гарнизона. Против такого назначения он не возражал.

Войско Ноттингема расположилось в дневном переходе от Первого Леса. Места здесь были чудесные: чёткий квадрат палаточного лагеря располагался на плоском берегу большого озера, между лентами двух речушек, питающих водоём. Куда девалась вода дальше, было совершенно непонятно: отсюда не вытекало не одного ручья. Очевидно, действовал мощный подземный канал. С других трёх сторон озеро окружали высокие холмы. В этом месте резко заканчивались высокие горы Чёрного Отрога, выходившего из страны атонов, самого Сердца Мира.

Робину нравилась величественная красота этих мест. Сплошного леса здесь не было, но отдельные рощи зачастую сливались полностью, оставляя между собой причудливо вытянутые полян, вершины холмов краснели каменными осыпями и рельефными скалами, казавшимися руинами сказочных замков. Деревень не было, о присутствии людей говорили только развалины старого риумского святилища у подножия одного из холмов.

Войско приходило в себя после жестокой битвы. С помощью уникальных методов лечения быстро приходили в себя тяжелораненые солдаты, остальные проводили ежедневные тренировки и маневры, повышая свою боеспособность. Из Кораллиума часто подходили новые отряды, армия усиливалась с каждым днём, готовясь к новой битве. Все понимали, что, потеряв Айтэг Бланориз, атоны обрушат на ноттингемцев все силы, какие только успеют собрать. От исхода этого сражения зависело очень многое: победителю достанется всё.

Робин стоял у обочины дороги, наблюдая за приближением нового отряда. Таких солдат он ещё никогда не видел. Бойцы чётко шагали правильной колонной, за ними двигалось несколько больших фургонов. Все воины были облачены в одинаковые чернёные кирасы, на головах они носили плоские шлемы с широкими полями, украшенные пучками разноцветных перьев. Это были первые мушкетёры армии Ноттингема.

Каждый нёс на плече крупнокалиберное тяжеленное кремневое ружьё. Пояса солдат отягощали подсумки с припасами для огневой стрельбы, там же покоились короткие мечи. Фургоны хранили запасное оружие, две небольшие бронзовые пушки, запасы пороха и картечи. Войско атонов ждал немалый сюрприз. К сожалению, таких бойцов насчитывалось только две сотни. Помимо нехватки мушкетов, было трудно обучить новобранцев обращению с этим оружием. Помимо стрельбы и перезарядки каждый должен был чётко освоить тактику боя, знать своё место в строю и не путаться при различных маневрах. Но имелись и положительные моменты: мушкетёров не надо было изнурять фехтовальными занятиями, навыки обращения с холодным оружием у них были минимальны. Сюда специально старались набирать самых неуклюжих парней, не представляющих, с какой стороны надо браться за меч.

Но сила этих бойцов не в острых клинках. Широкое дуло мушкета вмещало двенадцать увесистых картечин из мягкого железа. Ствол, сделанный из бесшовных труб, присланных пришельцами, выдерживал высокое давление продуктов горения большого заряда чёрного пороха. Смертоносная картечь за полсотни метров могла пробить бронзовую пластину вражеского доспеха. Единственный недостаток – на перезарядку массивного ружья уходило более сорока секунд. Но даже один-единственный залп этих солдат может нанести чудовищные потери, особенно если ударит в плотные ряды врагов. Не устоят даже нуры.

Ромфаниум стоял на берегу маленькой речки и внимательно смотрел на человека, идущего со стороны лагеря. Массивный, атлетически сложенный мужчина подошёл к единорогу и посмотрел в его глаза.

– Здравствуй, Ромфаниум! – произнёс он, не размыкая губ.

– Привет и тебе, Торанвер акх Рэйг, – ответил зелми.

– Я догадывался, что тебе известно, кто я, – усмехнулся маг.

– Как я могу забыть того, с кем говорил в Первом Лесу среди толп маленьких, смешных нуров. Зачем ты так с ними поступил?

– В тот момент это казалось мне лучшим выходом, – вздохнул Торанвер.

– А теперь?

– Не знаю. Я спас народ гор от истребления, но к чему это привело? Больше века длится война, Вертина обезлюдела, в горах тоже не наберётся и половины от прежнего числа жителей. Вырезаны все большеголовые брайны, смерть прошлась по Городам Побережья. Но ты не поверишь, Ромфаниум: больше всего я жалею маленьких, забавных нуров.

– Да, – кивнул единорог. – Я тоже их жалею.

– Почему ты не убил меня, когда узнал?

– Зачем?

– Как зачем? – удивился маг. – Ведь по моей вине вы лишились своего Источника!

– Какой смысл в твоей смерти? Она бы не помогла вернуть нам Первый Лес.