Олимп - Дэн Симмонс

— А что, есть иной лазарет? — Негромкий голос мужчины эхом разнесся под сводом гигантского купола.

— Разумеется. На орбитальном острове Сикораксы. Осталось только его активировать, как и силовые прожекторы вместе с автоматическими системами факсов.

— Сикоракса? — повторил Харман. — Та ведьма, о которой ты говорил, мать Калибана?

— Она самая.

Мужчина собирался спросить, как же они попадут на кольцо, чтобы исполнить задуманное. Потом вспомнил о соньере, оставшемся в Ардисе, и задышал еще тяжелее.

— Выслушай меня, друг Никого, — сказал Просперо. — Можешь уехать отсюда по Эйфелевой дороге через час и сорок пять минут. Или выйти прямо сейчас, шагнуть за край и разбиться на ледниках Кхумбу. Выбор за тобой. Позабудь о своих мечтах: ты больше не увидишь ни любимой Ады, ни победы своих друзей — Даэмана, Ханны и прочих — над войниксами, ни того, что уцелело от вашего Ардиса. Слова мои так же верны, как и то, что день сменяет ночь. Алчный Сетебос умертвит зеленую планету и облечет ее коркой синего льда, если ты не разбудишь Мойру.

Харман попятился и сжал кулаки. Старец в синем халате оперся на извилистый посох. Одним лишь взмахом этой обычной с виду палки он мог отбросить кратковечного собеседника через перила с высоты в сотни футов, и тот разбился бы среди беломраморных, выложенных самоцветами стен.

— Должен же быть иной способ, — процедил мужчина сквозь стиснутые зубы.

— Иного способа нет.

Муж Ады стукнул кулаком по железным перилам.

— Все это какая-то тупая бессмыслица.

— Друг Никого, не напрягай свой ум разгадываньем тайн, — изрек Просперо, и голос его покатился эхом к вершине купола. — А на досуге Мойра происшедшее подробно разъяснит.[48] Но для начала пробуди ее от сна.

Харман упрямо мотнул головой.

— Не верю, что я потомок вашего Ахмана как его Хан Хо Тепа. Неужели это возможно? «Посты» сотворили нас, людей старого образца, через столетия после Финального факса, когда исчез народ Сейви, а…

— Вот именно, — улыбнулся маг. — Откуда, по-твоему, взялись образцы ДНК и запасные тела? Ты все, и даже более, узнаешь от Мойры. Она постчеловек, последняя из их рода, и ей известно, как помочь тебе прочесть эти книги, прежде чем кабина Эйфелевой дороги покинет станцию. Вполне вероятно, что для нашей спящей не тайна, как вам одолеть калибано и войниксов, а то и самого Калибана с его повелителем Сетебосом. Но у нас мало времени. Достаточно ли дорога тебе жизнь твоей Ады, чтобы заплатить за нее маленьким проявлением неверности? Остался ровно час и сорок пять минут, потом вагон придет в движение. Не так-то легко проснуться четырнадцать веков спустя. Мойре понадобится время, чтобы прийти в себя, подкрепиться и разобраться в положении; лишь тогда она будет готова пуститься с нами в путешествие.

— С нами? — глупо переспросил мужчина. — По Эйфелевой дороге? Обратно в Ардис?

— Почти наверняка, — подтвердил Просперо.

Харман вцепился в перила, так что белые костяшки пальцев покраснели. Наконец он разжал руки и вновь обернулся к магу.

— Хорошо. Но ты жди меня здесь. А лучше возвращайся в башню. Скройся с глаз. Я все сделаю, только мне не нужны свидетели.

Старец мгновенно пропал. Мужчина постоял у перил, вдыхая затхлый запах старинных кожаных переплетов, и устремился к лестнице.

53

Их было сорок пять — потрепанных, замерзших колонистов и колонисток, проделавших семимильный путь от Тощей Скалы до факс-павильона.

Даэман шагал впереди с рюкзаком, в котором изредка ворочалось мерцающее белое яйцо Сетебоса; Ада шагала рядом, стараясь не думать о сотрясении мозга и сломанных ребрах. Первые несколько миль оказались хуже всего: неровная почва окаменела на холоде, к тому же снова посыпался снег, видимость ухудшилась, и все с тревогой ожидали нападения безголовых тварей. Однако прошло полчаса, потом три четверти, потом целый час; чудовища не появлялись, и люди понемногу начали расслабляться.

В сотне футов над головами идущих кружил соньер с Греоджи, Томом и восемью серьезно пострадавшими пассажирами, то вырываясь вперед и взлетая высоко над лесом, то возвращаясь и снижаясь так, чтобы Греоджи мог докричаться до своих товарищей.

— Войниксы примерно в полумиле, но продолжают отступать! — сообщал он. — Пятятся от вас и от яйца.

Хозяйку сожженного особняка (каждый вздох причинял ей страдания, в висках стучало, в голове и запястье пульсировала боль) мало утешало смехотворное расстояние в половину мили. Супруга Хармана еще помнила, как проворно бегают эти твари, как лазают по деревьям и беззвучно прыгают вниз: чтобы настигнуть уцелевших обитателей Ардиса, им хватило бы и минуты. Двадцать пять винтовок и пистолетов, но ни одной запасной обоймы — вот и все, на что могла рассчитывать пестрая компания. Из-за сломанной кисти и забинтованных боков молодая женщина осталась без оружия, отчего, шагая рядом с Даэманом, Эдидой, Боманом и другими, ощущала себя еще более уязвимой. В лесу намело сугробы почти в целый фут, и Ада едва находила силы, чтобы брести вперед, навстречу мокрому липкому снегу.

Направляясь на юго-восток, к дороге между имением и факс-павильоном, группа миновала густо заросший каменистый участок леса, но и тогда продолжала мучительно медленно плестись, равняясь на самых слабых, больных, раненых и переохладившихся за прошлые две ночи. Сирис, одна из врачей Ардиса, шла вместе с ними, заботясь о том, чтобы все получали необходимую помощь, и порой напоминая вожакам, чтобы не ускоряли шага.

— Не понимаю, — сказала супруга Хармана, когда очутилась на просторной опушке, которую помнила по сотне летних пикников.

— Ты о чем? — спросил кузен.

Он нес рюкзак на вытянутых руках, как если бы тот издавал зловоние. Впрочем, Ада заметила: оттуда и впрямь попахивало тухлой рыбой и затхлыми водами уличной канавы. Однако яйцо по-прежнему ярко светилось и время от времени беспокойно двигалось, а значит, малыш Сетебос еще не умер.

— Почему войниксы держатся на расстоянии от этой штуки? — произнесла женщина.

— Боятся, наверное, — отозвался Даэман.

Рюкзак он теперь нес в левой руке, а в правой — заряженный арбалет.

— Это и так ясно, — резче, нежели ей хотелось бы, проговорила будущая мать. Грохот в голове, рези в руке и боках выводили ее из себя. — Я о другом. Какая связь между… существом… в Парижском Кратере и безголовыми тварями?

— Не знаю, — ответил кузен.

— Войниксы окружали нас… ну, всегда, — продолжала рассуждать Ада. — А это чудовище явилось только неделю назад.