Странник - Михаил Русаков

Игорь Степанович достал из кармана сложенный лист бумаги и передал его начальнику архива. Развернув бумагу тот увидел, что это стандартная машинная распечатка с информацией о Рябовой Валентине Михайловне, 1956 года рождения. Кроме паспортных данных были адрес прописки, номера телефонов (домашнего и радио), адрес электронной почты (нормальный, на кириллице257 и с двойной дробью в середине) и примечание, что радиотелефон подключён к СОС (службе обмена сообщениями) Писец258.

– А она найдёт могилу? Бесхозные могилы ликвидируют.

– В бюджете моего отдела есть секретная статья на содержание этого захоронения. Без срока давности. Там, даже, памятник поставили, чтобы не очень отличалась от соседних. Правда, без фотографии.

Вернувшись к листу А4, Станислав Васильевич спросил:

– Это, вероятно, что-то личное, читать можно?

– Он же не заклеен. Да и, прежде чем положить в конверт, его прочитали, минимум, три человека.

«Здравствуй, моя любимая!

Я знаю, тебе бы хотелось, чтобы я так обращался к тебе каждый день, а лучше несколько раз в день. Но я не делал этого сознательно, ведь от частого повторения слова истираются, как американское My honey. Прости меня, если считаешь, что я не прав.

Для тебя прошло меньше суток после моего исчезновения, а для меня больше года. Дело в том, что, возвращаясь с работы, я, непонятным образом, провалился в прошлое. Просто заснул в поезде метро в 2021 году, а проснулся в ночь на 21 июня 1941. Я не стал мудрить и пошёл прямиком в НКВД. К счастью, или мне так повезло, сотрудники этой организации оказались не такими тупыми, как их изображают наши записные борцы с «кровавым режимом» и уже утром двадцать первого я смог пробиться к Берии (да-да, тот самый «кровавый» нарком, которого так проклинают «правозащитники». На самом деле он был назначен на эту должность для того, чтобы укоротить наиболее разнузданных садистов и палачей. Может у него и получилось бы, но война помешала). Мой рассказ о первом дне войны и о том, что произошло накануне помог сократить потери первых дней и война пошла немного по-другому. Ещё удалось предотвратить некоторые ошибки нашего командования, надеюсь, всё это поможет стране победить раньше и меньшей кровью. А ещё я немного, сколько знал, рассказал о наиболее перспективных направлениях развития науки и экономики, надеюсь это даст эффект в будущем и ты живёшь в лучшем мире, чем тот, который остался в моей памяти.

Я пишу это письмо осенью 1942 просто потому, что хочу послать тебе весточку и не хочу рисковать, что потом не смогу его написать – война есть война, на ней умирают не только на фронте, но и в глубоком тылу. Не говоря уж о возрасте и более слабом уровне медицины.

Со мной всё хорошо, работаю в одном из московских госпиталей. Очень много гнойных больных – почти все ранения, по крайней мере глубокие, заживают через нагноение. Первое время было очень тяжело: кроме скальпеля и гипертонического, лечить было нечем. Сейчас стало полегче, появился пенициллин, он творит чудеса. Как рассказывали в 80-е те, кто работал в Африке, достаточно положить местного на чистую койку, хорошо накормить, пару раз вколоть пенициллин и все болячки заживают. Так же здесь и сейчас, современная микрофлора ещё не успела выработать устойчивость.

Живу рядом с госпиталем на отдельной квартире (тайный статус советника высших руководителей страны позволяет), питаюсь в госпитале, мог бы, наверно, затребовать кухарку, но не хочу так выделяться. Да и нет необходимости – раненых кормят хорошо, вот и врачам перепадает. Одеждой и прочим меня обеспечивают по высшему разряду, чего нет в госпитале, добывают товарищи из НКВД, но я стараюсь их лишний раз не беспокоить.

Раз тебе передали это письмо, значит чуда не произошло и обратно в наше время меня не перекинуло. Надеюсь, что о дате и обстоятельствах моей смерти товарищи тебе сообщат.

Пожалуйста, обними за меня детей и внуков и постарайся не скучать.

Обнимаю и целую.

Твой любящий Серж. (подпись) 25.09.1942»

Под этим письмом лежал не заклеенный конверт из плотной бумаги. Начальник архива вынул из него лист бумаги формата А4, посмотрел на рукописный текст, от удивления открыл рот, а немного придя в себя посмотрел на генерала, тот пожал плечами.

«Высшему руководителю государства!

Неважно, как называются страна и Ваша должность. Я обращаюсь к Вам потому, что только Вы можете единолично решить, что делать с изложенной ниже информацией.

21 июня 1941 года в Москве появился человек, который называл себя Сергеем Петровичем Рябовым и заявил, что прибыл из будущего. И предъявил технические устройства, которые, однозначно, не могли быть изготовлены ни в одной стране мира. Он рассказал о готовящемся нападении фашистской Германии на СССР, в частности, о плане диверсий, имевших целью нарушить управление войсками Красной армии в первые дни войны. Операция «Связь», наверняка известная Вам, на 90% – его заслуга. Потом кое-что рассказал об оружии будущего, рассказал мало, он был не военный и не инженер, но этого хватило, чтобы разработать некоторые образы раньше противника, не буду их перечислять. А самое главное, он помог определить направление главного удара немцев летом 1942 года. Только благодаря его информации мы смогли создать атомную бомбу всего на год позже американцев, могли бы и раньше, но не хватало ресурсов. И первый спутник, без его подсказок, запустили бы не в 1954259, а намного позже.

Страна оценила заслуги товарища Рябова, присвоив ему звание Героя Советского Союза. Ему наверняка было обидно, что постановление о награждении было совершенно секретным и нагрудный знак ему только показали, сразу спрятав в секретных архивах.

Ещё в 1941 году товарищ Рябов поделился со мной своими мыслями о послевоенном устройстве, как страны, так и мира. Я долго над этим думал. Результатом раздумий стали некоторые изменения в экономике, политике и идеологии страны и партии. Возможно, Вы догадаетесь, о чем идёт речь, если нет – расшифровывать не буду. Но я очень надеюсь, что эти изменения не позволят развалить страну в конце 20 века. Если СССР всё ещё существует, пусть даже и под другим именем, то товарищ С.П.Рябов достоин государственной награды, а его семья – материальной помощи. Я в этом уверен, но решение принимать Вам, исходя из реалий Вашего времени.

И только Вы можете решить, предавать эту историю огласке или тщательно засекретить. О посланце из будущего знали не более 15 человек, некоторые из них уже умерли, остальные