Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

Теперь… а что теперь сделаешь? Перекрывать все ходы и выходы из Эоса поздно, если только начать нещадно шерстить всех отбывающих с Амои, особое внимание уделяя… Всем. Абсолютно всем. Стало быть, появятся слухи, а это само по себе плохо.

Ничего не делать? Глупо.

Отслеживать направления разработок ведущих галактических компаний? И что? Если у какой-то из них появится проект двигателя нового поколения, обвинить в промышленном шпионаже и банальном воровстве? Еще глупее…

Ситуация казалась безвыходной, а тут еще селектор, мурлыкнув, мягко произнес:

— Господин Норт, вас вызывает Таймыр!..

— Что? — опешил Кристиан, оторванный от невеселых раздумий. — Кто вызывает?..

Однако ответом ему была тишина. Ясно — очередные «шуточки». Окончательно разозлившись, Кристиан решил лично проследить за тем, чтобы Вернер нашел «шутника», а также за тем, как Рауль будет ставить на место мозги этому нездоровому на голову сотрудничку. А еще лучше — выставить его из Эоса и спать спокойно!

— Крис, не занят? — В кабинет вошел Себастьян, одетый, по любимому выражению Людвига, «непотребно», то есть не как добропорядочный Блонди, а как уличный бандит.

— Даже если и занят, ты все равно уже тут, — буркнул Кристиан.

Начтранс выглядел настолько свежим и довольным жизнью, что Кристиан невольно разозлился. Что Себастьяну до всех проблем, он всегда выкрутится!..

— У нас в последнее время ничего ценного не пропадало? — как ни в чем не бывало, поинтересовался Себастьян.

— Ты издеваешься?! — Кристиан уставился на Себастьяна во все глаза. Не может быть, чтобы он не слышал о пропаже! — Такие шуточки!..

— Какие еще шуточки, я серьезно, — усмехнулся Себастьян, сунул руку во внутренний карман куртки и поставил на стол перед обомлевшим Кристианом… пропавшую колбу.

— Откуда… откуда она у тебя?! — враз осипшим голосом выдавил Кристиан. Перед его мысленным взором пронеслись малоприятные картины: Себастьян — агент внешней промышленной разведки, Себастьян работает сам на себя, вчерашняя шумиха — его рук дело, он мастер на подобные проделки… А сейчас он расскажет какую-нибудь невероятную историю, например, что в космопорте задержали кого-то в нетрезвом состоянии, а у него при себе оказалась — представьте себе! — эта самая колба!

— Понимаешь, Крис… — задушевно начал Себастьян, и Кристиан уставился на него трагически. — Дин…

— Кто? — не понял Кристиан.

— Фердинанд, — пояснил Себастьян. — Это для него слишком громоздко, а звать по фамилии — пошло. Так вот, Дин — умнейшее и обаятельнейшее создание. Но, как все ученые, он малость рассеян… и совершенно не умеет пить!..

— Так-так… — Кристиан вскочил и заходил по кабинету. — Начинаю понимать!

— А что тут понимать? — пожал плечами Себастьян. — Сразу после совещания я догнал его в коридоре. Слово за слово, мы отправились ко мне и под приятный разговор немного… того. От меня он уходил своими ногами, причем еще намеревался пойти запереть лабораторию, но взгляд был уже такой… стеклянненький… — Себастьян озорно улыбнулся, и Кристиану стало стыдно за измышления в его адрес. — Если честно, я сразу завалился спать, потому что тоже малость перебрал — с учетом утрешнего… А утром обнаружил, что последняя бутылка вина со стола испарилась, а вместо нее стоит вот эта штуковина…

— Юпитер, так не бывает! — простонал Кристиан. — Ленц что, спьяну вместо колбы прихватил бутылку?!

— Вроде того, — кивнул Себастьян. — Я, признаться, не помню. Думаю, он тоже.

— И не удивился, увидев утром на столе в лаборатории бутылку вина?!

— А что тут удивляться, — хмыкнул Себастьян. — Если он помнит, что мы вчера с ним пили, то, наверно, решил, что это мой подарок. Если не помнит… может, решил, что похитители так цинично пошутили. Да у него самого спроси, я тебе гадалка, что ли?..

— Юпитер, твоя воля… — простонал Кристиан и рухнул в кресло, испытывая несказанное облегчение. Тут же встрепенулся и, включив переговорник, скомандовал: — Вернер, отбой тревоги!..

— Я смотрю, я все самое интересное проспал, — ухмыльнулся Себастьян.

— А не надо надираться до беспамятства! — ворчливо ответил Кристиан.

Радость его не поддавалась описанию. Все-таки до чего неприятно подозревать друзей в предательстве… Ну хоть бы подумал, что у Себастьяна нет никаких мотивов! Нет ему смысла красть! Уж он-то всегда оставался верным приверженцем Амои… хотя старался не выказывать этого слишком явно, изображая для посторонних циничную продажную скотину. Уж если говорить о промышленном шпионаже, то Себастьян не постеснялся бы увести у кого угодно перспективную разработку — но для Амои…

— Значит, Рауля просто разыграли… — вздохнул Кристиан, рассказав Себастьяну о ночной заварушке. — С кражей — раз уж кражи не было — это никак не связано. Ох, и не завидую же я этому шутничку!

— Ага, — кивнул Себастьян. — Решил изобразить из себя полтергейст. Как бы ему самому не перейти в… м-м-м… бесплотное состояние!

— С Рауля станется, — вздохнул Кристиан. — Он же трясется над этой своей разработкой, а тут такое… Ну, я думаю, Вернер быстро отыщет этого озорника, тем более, что у него есть подозрения…

— Крис, если у Вернера есть подозрения , — произнес Себастьян, — тебе гарантирована как минимум недельная головная боль. Со взрывами, перестрелками, засадами и прочими прелестями!

— Знаю, — ответил тот. — А что я могу поделать? Иногда у меня складывается впечатление, что Первый Консул — самое бесправное существо в Эосе. У меня под носом сейчас начнется партизанская война, а я…

— Крис, ну, не стоит так уж… — начал было Себастьян, но его прервал донесшийся из коридора оглушительный грохот и разъяренный вопль Вернера:

— Какая скотина посмела… Людвиг, стоять!!! Иди, иди ко мне, мой маленький… Поймаю ублюдка — самому эту банку привяжу!!! И не на хвост, а на!..

— …преуменьшать, — закончил Себастьян.

Толкование сновидений

Вскрывать трупы — занятие малоприятное, но в целом вполне безобидное. Алану Грассу по роду службы время от времени приходилось заниматься этим делом, не сказать, чтобы с большим воодушевлением, но и без излишних душевных терзаний. Однако на этот раз руки у него тряслись, словно у ученика, впервые увидевшего паталогоанатомическую лабораторию, а приближаться к столу и тем более смотреть на него не было никакого желания.

Однако больше этим малоприятным делом заниматься было некому, поэтому Алан все же взял себя в руки, а в руки — соответствующий инструмент, и подошел к столу.

Погибший — явно жертва несчастного случая, должно быть, взрыва или чего-то в этом роде. Алан перевел дыхание и заставил себя взглянуть на изодранное буквально в клочья тело. Одежда… вернее, то, что от нее осталось, подозрительно напоминала повседневный костюм Блонди. Нет, не просто напоминала, а именно им и являлась в недавнем прошлом. Какие-то клочья, ошметки… На глаза Алану попались перепутанные пряди длинных волос — когда-то золотистые, а теперь темно-бурые, слипшиеся в неопрятные сосульки от запекшейся крови… С трудом сглотнув комок в горле, он отвел эти когда-то роскошные локоны в сторону, чтобы приступить, наконец, к работе, но сделать так ничего и не смог, потому что застыл в оцепенении — на груди трупа, на уцелевшем клочке лацкана, чудом держался знакомый значок — знак отличия, который в Эосе носили всего двое, и…

Накатил холодный, липкий ужас. Сердце пропустило несколько ударов, — в груди образовалась ледяная тягучая пустота, — потом судорожно забилось где-то в горле. Алан с трудом сглотнул комок в горле и заставил себя перевести взгляд выше, в лицо лежащему на столе… чтобы тут же отшатнуться с невнятным криком. Потому что лица у трупа не было…

День начался, как обычно. То есть тоскливо и в то же время суматошно. Суматоха происходила от намерения начальства заставить подчиненных делать все сразу одновременно и при этом качественно, а тоска — от того, что все это повторялось изо дня в день, и никаких перемен в ближайшем будущем не предвиделось. Отсюда и до самой смерти — работа, работа, работа… И если бы от этой работы происходило хоть какое-то удовлетворение!.. Вернее, нет, не так. Свою работу предававшийся унылым мыслям парень любил и просто так, она приносила ему истинное удовольствие — а служил он не кем-нибудь, а аналитиком в одном из отделов, имеющих непосредственное отношение к обеспечению надлежащего качества работы самой Юпитер. Впрочем, Джулиан мог заниматься анализом не только данных, относящихся к функционированию системы Юпитер, он был прирожденным аналитиком — и ничего удивительного, его таким создали, в конце-то концов… И все бы было замечательно, будь и по сию пору жив прежний начальник отдела…