Вихрь преисподней - Глеб Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он встрепенулся... Клочья сырого тумана в его голове немного рассеялись. Удивление по поводу чемоданчика, который он держал в руке, прошло... Он вспомнил, откуда он у него. Он поднял глаза: на другой стороне улицы, наискосок от фонарного столба был маленький ресторанчик. Вот то, что ему нужно!
Он пересек улицу и в ошел внутрь. Дверь за ним закрылась, звякнув колокольчиком. Он оказался в небольшом закутке с гардеробом и висевшим на стене большим зеркалом. Здесь никого не было. Двухстворчатая дверь в ресторанный зал была распахнута и Не-Маркетинг прошел дальше. В зале было совершенно пусто. Похоже, в этот момент он был здесь единственным посетителем...
Не-Маркетинг остановился посреди зала. Его поразил сильный запах гари, исходивший откуда-то оттуда, из внутренних помещений ресторана, куда по всей-видимости и вела вон та полуоткрытая дверь...
В следующее мгновение появилась простоватого вида тетка, больше похожая на гардеробщицу, чем на официантку или администратора, – она вопросительно смотрела на Не-Маркетинга, но ничего не говорила, как будто он пришел не в ресторан, а незваным гостем объявился на пороге частной квартиры. Пауза затянулась... У Не-Маркетинга опять закружилась голова, и он, отодвинув от ближайшего столика стул, сел на него... В следующее мгновение ему припомнился аэропорт, в который они ездили с Маркетингом, тамошнее пустое кафе, милиционер и закрытое белой клеенкой тело... Что же делать, – уж видно такие это были дни! Такая уж пошла жизнь!
– У нас пожар вчера был на кухне, – неожиданно добродушно проговорила тетка. – Повар сильно обгорел... Хозяина ресторана в Москве нет...
Не-Маркетинг молчал.
– Чувствуете, как гарью пахнет?.. Вы – первый, кто здесь столько времени выдержал... Проветривали, выветривали – все равно пахнет... Посетители приходят и тут же уходят. Не знаем, что делать...
– Поесть мне чего-нибудь надо! Обязательно! – неожиданно для себя Не-Маркетинг произнес вслух собственные мысли.
– С поезда что ли?.. – испуганно и очень участливо пробормотала тетка.
– Как вы догадались?..
– А чего тут догадываться?.. С чемоданом, вид измученный... Да и не стал бы местный здесь садиться при такой-то вонище, пошел бы куда-нибудь в другое заведение... А вы, понятное дело, ничего здесь не знаете! Куда вы пойдете!.. Только у нас ничего нет... Кухня целый день не работает. Для кого готовить?.. Да и потом... Не знаю, зачем теперь держать ресторан открытым?..
Она хотела сказать что-то еще, но Не-Маркетинг перебил ее:
– Что у вас есть?.. Что можно приготовить быстро?..
– Я вообще-то не... Сейчас узнаю!..
Через пятнадцать минут молоденький официант принес ему только что изжаренную яичницу с ветчиной, густо посыпанную крупнопомолотым перцем, – прямо на сковородке, еще потрескивавшую, как они и просил. Еще – большой стакан апельсинового сока, сыр, чашку крепкого кофе. Он ел и пил не спеша, не отрывая взгляда от еды. На запах гари он не обращал внимания, хотя он и был препротивнейший...
Расплачиваясь с официантом, он неожиданно откуда-то сзади услышал:
– Это не вас ждет там у входа девушка?..
Он обернулся – позади него стояла та самая, похожая на гардеробщицу тетка. Он вытаращил на нее глаза...
– Какая еще девушка?..
– Какая-то девушка несколько раз заглядывала в ресторан, смотрела на вас, но каждый раз, ничего не говоря, уходила...
– Как она выглядела?..
– Черные волосы, знаете, такие очень густые и гладкие, как будто из резины, грубо накрашена, в черном коротком платье и чулках – знаете, такие в крупную черную сеточку. По виду – недавно приехала в Москву откуда-нибудь, знаете... Из глухомани!
Это было описание Эльвиры... Почему она не решилась к нему подойти? Не хотела?.. Тогда зачем заглядывала в ресторан? Он не заметил ее лишь случайно, лишь потому, что все это время сосредоточенно смотрел себе в тарелку.
– Нет, я ее не знаю... – спокойно проговорил он. После еды ему стало значительно лучше: бешеная скачка мыслей замедлилась.
– Э, а чемоданчик-то ваш? – вдруг спросила тетка, когда Не-Маркетинг вставал.
– А чей же?..
Тетка пожала плечами.
– Почему вы спросили?
– Не знаю... Просто испугалась... Смотрю, какой-то чемоданчик стоит: а вдруг его кто-то подбросил?! Вдруг там бомба?!.. Небось знаете, что в Москве происходит... Почему-то мне показалось, что он не ваш...
– Почему?..
– Не знаю... Как-то он вам не подходит...
Не-Маркетинг промолчал. Оставив официанту всю немалую сдачу, поднялся из-за столика, пересек зал, и вышел из ресторана. Эльвиры на улице не было...
Он еще раз посмотрел по сторонам – никого... Он медленно пошел в сторону метро, стараясь держаться в тени росших вдоль тротуара старых тополей...
Некоторое чувство равновесия, появившееся у него после еды и обусловленное, видимо, тем, что все силы его организма были отвлечены на пищеварение, проходило, в голове побежали прежние мысли. Тем не менее некоторую передышку он все же получил...
Тоска, прежняя тоска охватывала его с новой силой... «Бедный, несчастный подросток!» – думал он... В конце-концов он медленно развернулся и побрел обратно, к бизнес-центру, к месту трагедии...
Глава XL
Содержимое чемоданчика
Не-Маркетинга трясло, все мысли в голове путались и про него в этот час можно было бы сказать, что он ничего не соображет, если бы не одно обстоятельство – он сам про себя очень хорошо знал, что «ничего не соображает», а в такие мгновения он обычно цеплялся к чему-то, что казалось ему устойчивым, продуманным еще до того, как наступило теперешнее состояние, а значит хоть что-то он при всем при том соображал и существовала у него хоть какая-то надежда, что если следовать этому продуманному когда-то прежде плану, то дурного ничего не выйдет. Уж во всяком случае не должно. Собственно говоря, плана у него никакого не было, а была лишь слишком общая мысль, что что-то ему угрожает, что-то неведомое, ему самому непонятное, а потому ему следует быть как можно более внимательным и осторожным: он шел, шарахаясь от каждого встречного и со страхом вглядываясь в каждого, идущего за ним.
Когда он подходил к станции метро, то увидел нескольких сотрудников их представительства. Примечательно: они шли они не к метро, подобно ему, а напротив – от метро в сторону бизнес-центра. О чем-то оживленно разговаривая, они не заметили Не-Маркетинга. А может быть и заметили, но особо не стремились с ним сейчас общаться, – он был достаточно далеко от них и они прошли мимо.
Когда он оказался в вестибюле метро, как-то само собой получилось, что он оказался возле схемы и без особого внимания уставился в переплетения линий подземки... Только тут до него дошло, что в метро он очутился совершенно в сущности не представляя, куда он сейчас поедет, да и вообще – надо ли ехать ему куда либо?! Он стал размышлять, пытаясь ответить на этот вопрос... Он не хотел сейчас попасть в свою съемную квартиру – во-первых, опасался нежелательных встреч, во-вторых, вновь начал испытывать уже было немного подзабытый страх перед темным подъездом, кабиной лифта и квартирой, в которой он будет совсем один... Иного адреса, по которому можно было отправиться, у него не было... Он, тем временем, поймал себя на мысли – в метро ему хорошо: толпа здесь значительно плотнее, чем на улице, почти физически ощущая вокруг себя такое множество народа он немного успокоился, мысли пошли ровнее и медленнее. Затем он спустился вниз, вошел в вагон и поехал... До сих пор сам не зная, куда!..
Через некоторое время он поднялся в город неподалеку от Измайловского парка. Хотя он и ел совсем недавно, он вновь почувствовал голод.
«Где тут можно недорого съесть какое-нибудь горячее блюдо?» – прозвучал в его ушах голос подростка. Это была подробность той их первой встречи. Подросток тогда давился своей сосиской с булочкой и в конце-концов облился кетчупом... Лучше бы Не-Маркетингу этого не вспоминать! Но он вспомнил и хотя только что и собирался поесть, теперь не стал покупать себе никакой еды, а просто пошел дальше – бесцельно, мимо автобусной станции, куда-то туда, дальше, дальше...
Его погнала вперед жуткая, непереносимая тоска, навалившаяся на него при этом воспоминании о подростке. Эта тоска была столь сильна и непереносима, что казалось: стоит прекратить делать какие-то отвлекающие от нее действия, например, он перестанет идти, – это было единственное действие, которое он сейчас выполнял – казалось что стоит остановиться – и последняя защита от тоски исчезнет. И тогда непременно что-то произойдет, что-то ужасное!.. Ибо не может же он, – да и вообще, только ли он? – любой человек не может взять и выдержать такую тоску! Такую тоску выдержать невозможно!
В жутком предчувствии он несколько раз останавливался, чтобы провести свой страшный эксперимент, но ровным счетом ничего не случалось: он оставался цел и невредим, тоска не убивала его: сердце его враз не останавливалось, голова продолжала работать. Затем он вновь шел. Все шел и шел...