Загадка пропавшего соседа - Антон Иванов

— Зато для нас не идеальный! — Герасим кипел от возмущения.

— Выбирать увы, не приходится, — ответила Маргарита.

— Что там, интересно, делается? — приложил ухо к двери Луна.

— Небось Ванька пытается выцедить из неё информацию, — предположила Варя.

— Твоя правда, — кивнул Луна.

Из глубины квартиры доносился громкий голос Ивана, перемежающийся с не менее громкими надтреснутыми восклицаниями хозяйки: «А-а? Что-о? Не слы-ышу!»

— Боюсь, у нашего Пуаро результаты нулевые, — махнул рукой Луна.

— Может, он там хоть что-нибудь заметит? — не оставляла надежды Марго.

— Да что он может заметить? — скептически отнесся к её словам Герасим. — Квартира и квартира.

— Мало ли, — Марго и сама не была уверена в успехе Ваниной экспедиции.

— Хорошо, хорошо, придем! — на сей раз голос Ивана раздался возле самой двери.

В следующее мгновение она отворилась. Луна едва успел отскочить в сторону.

— Передай привет бабушке. Спасибо, что заботится о старухе, — говорила Клавдия Ивановна.

— Передам, — пообещал Ваня.

— А-а? — приложила ладонь к уху Клавдия Ивановна.

По лицу друга ребята поняли, что за время короткого общения с хозяйкой квартиры он уже дошел до ручки. Поэтому когда она в очередной раз не расслышала его слов, он резко нагнулся к ней и проорал в ухо:

— Пе-ре-дам!

— Ой, милый! Да что ж ты кричишь-то так? — поежилась бабушка Дмитрия. — Я, конечно, старая, но ещё не глухая. Вот глаза у меня и впрямь плохо видят.

«Та-ак, у неё ещё и глаза… — пронеслось в голове у Варвары. — Ну, прямо полная безнадега».

— Передай, пусть бабушка выздоравливает, — тем временем продолжала старуха.

— Пе-ре-дам! — вновь проорал Ваня.

Дверь его собственной квартиры открылась. Команде отчаянных предстала Ариадна Оттобальдовна.

— Что вы так кричите?

— Вот и я, милая, говорю, чего так кричать, — горячо поддержала её Клавдия Ивановна. — Ване почему-то кажется, что я глухая. А у него просто речь невнятная! С дикцией слова плохо. Вот я и не все понимаю. Только тут криками-то не поможешь.

— Адочка! Расскажи мне, кто так кричит? — завопила из глубины квартиры Холмских Генриетта Густавовна.

— Сейчас, сейчас, — ответила бабушка Маргариты. — Друзья, вы все-таки потише, — обратилась к ребятам она. — А то Гета там беспокоится. А ей сейчас лучше не нервничать.

— И мне лучше не нервничать, — проскрипела бабушка похищенного Дмитрия. — Хотя, — плаксиво добавила она, — и нервов-то никаких уже не осталось. И зачем мне вообще теперь жить?

— Да, может, ещё все образуется, — начала было успокаивать её Ариадна Оттобальдовна, но Клавдия Ивановна захлопнула дверь.

— Ох! — с сочувствием выдохнула бабушка Маргариты.

— Адочка! Ты меня совсем бросила, — напомнила о своем существовании бабушка Ивана.

— Иду, иду, — поспешила к ней Ариадна Оттобальдовна. — А вы заносите продукты на кухню, — пропустила она вперед Команду отчаянных.

Проводив их до кухни и распорядившись, что и куда положить, Ариадна Оттобальдовна вернулась к Генриетте Густавовне.

— Иван, ну как? — тут же осведомилась Марго.

Мальчик продемонстрировал список.

— Вот. Просила завтра купить.

— Кажется, Ваня себя сосватал, — фыркнула Варя.

— Ты хочешь сказать, я теперь один этим буду заниматься? — полюбопытствовал мальчик.

— А какой нам смысл? — развела руками Варя. — Нас все равно внутрь не пускают.

— Завтра пустят, — уверенно произнес Иван.

— Откуда такая уверенность? — в упор поглядел на него Герасим.

— Оттуда, — заговорщицки зашептал Иван, — что она мне пожаловалась: мол, кухня грязная, а вымыть у неё сил нету. Она боится, вдруг Димочка вернется, а он очень не любит, когда в квартире не убрано. В общем, я пообещал, что вы, девочки, завтра кухню ей вымоете.

— Ну, спасибо тебе, родной! — совсем не обрадовалась Варя.

— Да вы что, девчонки, это же такая удача! — обрадовался Луна. — Теперь мы все туда сможем проникнуть. А уборка — это же великолепная вещь! Можно по всем углам пошуровать.

— Ага, — покачала головой Варя. — Кто-то будет шуровать, а другие, — посмотрела она на подругу, — скрести совершенно чужую кухню.

— Конечно, для вас удовольствие маленькое, — признал Луна, — но зато какой повод! И никто из старшего поколения теперь уж точно не заподозрит, что мы ошиваемся возле Клавдии Ивановны с какими-то своими тайными целями.

— Я только одного не понимаю, — Каменное Муму по-прежнему скептически относился к перспективам этого расследования, — что ты, Луна, надеешься найти там интересного? Деньги? Или, может, самого Дмитрия?

— Ну, да, — прыснула Варя. — Милиция его ищет, а он отлеживается себе под какой-нибудь половицей.

— Это, конечно, вряд ли, — улыбнулся Павел. — И вообще, не приставайте ко мне. Ну, не знаю я, не знаю, что там можно найти. Скорей всего, ничего не найдем. Но не сидеть же нам сложа руки, когда такое под самым носом творится. К тому же я лично ещё надеюсь, что нам удастся эту Клавдию Ивановну разговорить.

— А если не удастся, то хоть поможем ей, — сказала Марго. — Видели? Старая. Еле ходит. А ещё такое несчастье. Вдруг Дмитрия и впрямь уже нет в живых. И даже квартира не её. Как она дальше жить будет?

— Марго, — очень решительным тоном обратилась к подруге Варя, — по-моему, тебе просто необходимо кинуть камушки.

— Камушки? — переспросила черноволосая девочка. — А на что их кидать?

— Ну, подруга, я тебя просто не узнаю, — покачала головой Варя. — Естественно, на Дмитрия. Жив он или не жив.

— А если жив, — подхватил Павел, — то грозит ли ему опасность?

— Можно попробовать, — у Марго заблестели огромные глаза.

— Давай прямо сейчас и кинешь, — уже изнывал от нетерпения Герасим.

— Прямо сейчас, Муму, не могу, — ответила Маргарита. — Камушки дома остались.

— Тогда быстро раскладываем продукты и сразу к тебе, — распорядился Павел.

Работа закипела. Минуту спустя все было аккуратно разложено.

— Ба, мы к нам, — пробегая мимо комнаты Генриетты Густавовны, крикнула своей бабушке Марго.

— Ваня, ты же говорил про какие-то уроки, — немедленно всполошилась Генриетта Густавовна.

— Вот именно поэтому! — ринулся в атаку Иван. — У нас из-за походов за продуктами совсем не осталось времени. Придется домашку готовить бригадным методом.

— Ну и молодцы, — к счастью, поддержала их Ариадна Оттобальдовна. — Вместе быстрее справитесь. А мы с тобой, Геточка, ещё поболтаем.

От такого Генриетта Густавовна отказаться не смогла.

— Ах, делай, как знаешь, — сказала она внуку.

Вскоре пятеро друзей уже снова сидели в квартире Марго. Едва девочка щелкнула выключателем, из бабушкиной комнаты хрипло провозгласили:

— Свобода нар-роду!

— Сейчас, сейчас, — побежала на зов Маргарита.

— Не выпускай его! — завопил Герасим. — Можно наконец хоть полчаса посидеть в этом доме спокойно?

— Пр-ровокация! — в полном негодовании проорал попугай. — Гер-расим р-редиска!

— Вот, — с обличительным пафосом изрек Каменное Муму. — Не успели прийти, он уже ругается.

— Не надо было обижать его, — откликнулась Марго. — И вообще, по-моему, вы хотите, чтобы я скорей кинула камушки. Тогда не надо сбивать мне настроение.

— Молчим, молчим, — смирился Муму. — Черт с тобой! Выпускай своего хищника. Уж как-нибудь потерплю.

— Ах, Муму, как вы благородны, — отвесила ему шутовской поклон Варя.

Тут в гостиную впереди Марго вошел попугай.

— Пр-ривет, пр-ривет, — радуясь свободе, обратился он ко всей компании. Затем, переведя взгляд на врага, сказал: — Я — ор-рел, Герр-расим — тр-рус.

— Молчи, Муму, — потрясла в воздухе кулачком Варя, потому что Марго уже подняла над столом кожаный мешочек, в котором лежали камушки.

Команда отчаянных притихла. Все, не моргая, взирали на темноволосую девочку. Глаза её, казалось, стали темнее обычного, и она смотрела куда-то мимо друзей, словно бы проникла взглядом не только за пределы комнаты, но и за пределы этого мира в совершенно иные пространства и дали.

Губы Марго беззвучно шевелились. Она произносила тайное древнее заклинание. Затем на мгновение замерла, будто прислушивалась к чему-то ей одной слышному и ей одной предназначенному. И вдруг резко перевернула мешочек. Камушки с тихим стуком рассыпались по скатерти. Марго опустила голову.

— Жив. Не грозит, — коротко сообщила она, и в её голосе облегчение мешалось с изрядным недоумением.

— Ты уверена? — не преминул осведомиться Герасим.

— Не я. Камушки уверены, — Маргарита с самым серьезным видом указала на стол.